Трудные дети (СИ) - Людмила Молчанова

   У меня имелись сбережения, в конце концов, я никогда не сидела на чьей-то шее и всегда работала, пусть работа оставляла желать лучшего как с точки зрения престижа, так и с точки зрения зарплаты. Но моих вроде бы немаленьких сбережений хватило бы разве что на подвязки, и Наталья Дмитриевна, судя по довольной роже, прекрасно это понимала. Обратиться было не к кому - Антон со мной не общался, перестав даже звонить, с Ритой не общалась я, а многочисленным приятелям просто не доверяла.

   Ромка же не вмешивался. Нельзя сказать, что он был согласен со своей матерью, если бы не ее предложение, то он спокойно бы оплатил свадьбу из собственного кармана и не заметил бы, но как раз в этом все дело. Ему абсолютно срать - я буду платить за торжество, или не я. Хоть папа римский, в общем-то. От материальных сторон любого предприятия мужчина старался держаться в стороне, с успехом, стоит сказать, поэтому я осталась один на один со своей проблемой.

   - Денег не дам, - сказала как отрезала Элеонора Авраамовна и для убедительности решительно покачала седой головой. - Ни копейки.

   Я устало вздохнула и легла щекой на гладкий стол, позволив себе на минуту закрыть глаза.

   - Не поверите, но даже мысли попросить у вас денег не приходило в голову.

   - Как мило. Это означает, что кое-какие мозги я все-таки сумела вложить в твою бестолковую голову.

   - Хватит ерничать, ладно?

   - И много тебе надо?

   Подумав пару мгновений и нарисовав в уме многочисленные нули, я озвучила цену путевки к хорошей жизни.

   - За такие деньги можно самой начать новую жизнь, - подтвердила мои мысли старушка.

   - Можно, - согласилась. - Только их все равно нет.

   - На платье хватит?

   - Только на платье. Через знакомых нашла одну молодую "дизайнершу"...

   Старушка улыбнулась моему язвительному тону.

   - Что ж ты ее так?

   - Да швея она обычная, господи, - махнула я рукой. - Но платье, сказала, сошьет. Ее ткани, а по цене недорого выходит.

   - Хорошее хоть платье? - полюбопытствовала Элеонора Авраамовна.

   - Хорошее. Все, как вы учили.

   - Ну тогда ладно.

   - Вы ко мне на свадьбу-то придете? - перед уходом вспомнила я.

   Бабулька со мной в прихожую вышла, рукой о стенку оперлась и ждала, пока я выйду за стены ее дома. Услышав мой вопрос, она нехорошо ухмыльнулась.

   - Нет.

   - Почему? Вы же как-никак моя бабушка.

   - Скажешь, что я умерла.

   - Тогда они потребуют предъявить наследство, - я к зеркалу боком развернулась, оправила полы черного в белый горох пальто, и повесила на плечо сумку.

   - Не пойду, Александра, - мотнула головой пожилая женщина и костлявой рукой схватилась за ворот шелкового халата. - Не пойду и точка.

   - Но почему?

   - Деньги не хочу на подарок тратить, - не выдержала она и зло махнула в сторону двери. -Иди отсюда, не мешай мне отдыхать.

   Она странной была, разговаривать не хотела, и те несколько часов, что я провела у нее в гостях, по большому счету мрачно отмалчивалась. Но я не стала любопытствовать, потому что у самой туча проблем, а чужие мне не нужны. Тем не менее ее непонятная злость меня задела.

   - Как хотите. Мое дело предложить.

   - А мое отказаться. Саша!

   Ее окрик настиг меня на середине лестнице. Я голову вверх подняла и вопросительно уставилась на худую фигурку в большом темнеющем дверном проеме.

   - Да?

   - От тебя все равно больше толку нет. Убирать ты не убираешь толком, поэтому я наняла новую домработницу. Не приходи сюда больше. Удачного замужества.

   - Как хотите.

   Все-таки глубоко в душе делался расчет на старушку, если не денежный, то хотя бы моральный, но я ей надоела и перестала представлять интерес. По крайней мере, все честно - бабка никогда и ничего не обещала, с самого начала дав понять, что я всего лишь блажь, игрушка, чтобы скрасить однотипные будни.

   Элеонора Авраамовна осталась позади, а Наталья Дмитриевна злостным псом болталась рядом и всячески капала на мозги. Пришлось снова себя урезать. В принципе, не так уж и страшно - одежда была, Рома еду покупал, крыша над головой имелась. Диплом был написан и терпеливо ждал своего часа, а я, пользуясь отсутствием учебы, устроилась еще на две работы. Писала статьи об огурцах в затрапезном дачном журнале, подрабатывала корректором и немного переводчиком с французского, каждую копейку отдавая в нескончаемое прожорливое жерло свекрови, которая с каким-то наплевательством относилась к моим деньгам, заработанным с таким трудом. Понятное дело, что для нее это копейки, не стоящие внимания, но мне приходилось пахать, как лошадь, чтобы их получить. Снова стал болеть желудок, появилась раздражительность, которая в присутствии потенциальных родственников росла в геометрической прогрессии, и сдавали нервы.

   Обычно сигареты и кофе помогали держать себя в руках, но в праведном доме Ромы их приходилось прятать, потому что он был недоволен.

   - Сигареты и кофе очень вредны для здоровья, Аль, - с невероятной патетикой, словно не прописную истину произносил, а делал открытие века, вещал жених. - Не порть организм.

   Я лучше него знала, как они вредны для здоровья, поэтому заботливые реплики типа "подумай о наших детях" злили еще больше. Я не могла в собственном доме расслабиться, отдохнуть и прийти в себя. Обложили со всех сторон, и путей отступления не было.

   Но последней каплей стало не платье и не огромные капиталовложения, а также не бесконечные придирки со стороны свекрови, и даже не ангелоподобный Роман. Последней каплей стал банальный список гостей.

   С ним вообще была отдельная история. Список составляла Наталья Дмитриевна, никому его не показывала и постоянно вписывала туда все новые и новые имена, для приличия спросив, кого бы я хотела пригласить. На тот момент с Ритой и Антоном я поссориться не успела, поэтому назвала их имена и имя старушки. У свекрови имелся для этого дела специальный блокнотик, в который она на ходу постоянно что-то конспектировала, и до поры до времени я не лезла и никоим боком данной сферы свадебных приготовлений не касалась.

   Женщина успела трижды переделать список, трижды перезаказать специальные пригласительные с необычным тиснением и трижды сменить пишущие принадлежности. А потом, стоило поглядеть на обложку ее последнего блокнотика, на котором были изображены две печальные гвоздики, меня как переклинило. С маниакальной решимость я попросила ее красную книжечку, дабы формально ознакомиться с моими гостями. Хотя бы на бумаге.

   - Тебе зачем? - прижав исписанные листочки к груди, словно древние свитки, Наталья Дмитриевна с подозрением прищурилась. - Твое дело другое, а это оставь мне.