Кровь королей (СИ) - Волков Влад

Визит известного учёного вскоре сменился посещением тронного зала безвестным калекой. Едва все разошлись по местам, а учёный-маг Гиридус Норгхейн отправился восвояси, как по ковру заковылял в распашной суконной свитке тёмно-серого цвета с небольшим едва заметным орнаментом вышивки вниз от ворота к поясу.

У бедолаги не хватало правой руки, что сказывалось в том числе даже на его походке вследствие непривычного равновесия при ходьбе, к которому тот со времён травмы ещё никак не привык. Так что второй рукав своим прямым покроем просто свисал у мужчины сбоку вдоль тела.

Он был бородат, обрамлён ровным полумесяцем по округлости своего шаровидного лица, на котором уже проступали морщины, но старым или пожилым его было никак не назвать. Крестьянин низко поклонился, подойдя к королевскому трону, и со стуком перевернувшейся колбы песочных часов сразу перешёл к делу.

— Ваше величество! Моё имя Парнакс и я строитель. Верой и правдой, усердным трудом, я уже много лет работаю на зодчих, как в городе, так и в крепости, например, проводя восстановительные работы у западной стене. Но стряслась вот такая беда, — кивнул он на отсутствующую руку, — так что держать блоки, тянуть канаты и выполнять прочие работы я теперь не могу. Потеряв работу я потерял и доход! Левой рукой и в поле особо не поработаешь, и никому я толком теперь не нужен, — сетовал он, но без лишнего драматизма, взывая скорее не к жалости, а к здравому рассудку и простой логике.

— И чего же ты хочешь? — поинтересовался у него монарх.

— Я бы желал возмещения своей травмы за выслугу лет, что упорно трудился на ваших мастеров. Оплаты своего такого состояния в знак поддержки за службу, — отвечал тот.

— За все ли работы, что ты закончил тебе было заплачено обещанную сумму? — поинтересовался Джеймс Дайнер с трона.

— Кроме работ у стены да, ваше величество, так как восстановление ещё не закончено.

— Значит оплату за то, как ты «упорно трудился» — ты уже получил, — проговорил король, — На строительстве вас кормили, охраняли, предоставляли бани, при необходимости могли лечить и обработать лёгкие раны…

— Но не такие, — акцентировал внимание на своём пустовавшем плече крестьянин.

— И, тем не менее, всю обещанную плату за труды ты уже получил. Если я введу возмущение за какие-то полученные травмы, только представь, чем всё это обернутся! Да каждый, особенно к концу строительства, будет себя калечить, лишь бы получить за это денег за заслуги и более не работать! — отказал ему Джеймс в прошении.

— Но… ваше величество… я же… — раскрыл рот, явно не ожидавший такого исхода Парнакс.

— Будь добр, — повернулся монарх к своему паладину, — Позови сюда сэра Гардбуха, — попросил он, и продолжил, пока паладин отправился за рыцарем.

— Во-первых, мы даже не знаем, получил ты травму по чьей-то ошибке или по собственной халатности. Ты не предоставил никаких записей ни от зодчего, ни от лекаря, чтобы разбираться в причинах травмы, — заметил ему Джеймс.

Тот явно приуныл и отвёл взгляд. При этом тон короля давал понять, что даже сбегав и предоставь он сейчас документы, заверяющие, что в своей травме он не виноват, хоть по его лицу уже явно бросалось в глаза, что это не совсем так, в какой-либо компенсации монарх всё равно уже отказал. Просто детальное расследование случая, если травму такого рода нанёс некий иной работник, требовалось бы взыскать с того и наказать его за причинение ущерба. А то и заставить как раз разориться на искомую и желаемую сумму возмещения. От него, а не из королевской казны.

— Во-вторых, потеря руки отнюдь не приговор, чтобы вешать нос, лениться и не работать. Не время просить податей! — проговорил король, — На виноградниках, например, требуются умелые ноги. Да и в плуг можно впрягстись вместо вола или коня, работая в поле, закрепившись ремнями, как многие делают. Одной рукой поливать посевы, одной рукой окрашивать и даже разрисовывать. Думаю, даже на строительстве замешивать и размазывать связующий раствор вполне можно одной рукой, если его доставят к тебе, а рядом будет тот, кто станет класть кирпичи и блоки. В конце концов, может, у тебя певучий голос и ты сможешь подпевать музыкантам, красиво ложа стихи на их музыку… Я не могу допустить, чтобы в случае подобной выплаты потом настал настоящий кошмар с полученными травами и требованием их оплаты.

В дверях возник безрукий рыцарь Арнетт Гардбух, одетый торсом в свой особый панцирь с щитом и выступающими из него заточенными штырями со стороны пустующего плеча, а позади него и силуэт паладина, поспевавшего следом. Молодой кудрявый брюнет, представший сейчас без шлема и прочих воинских атрибутов, был явно взволнован таким вызовом к королю.

— А вот наш достопочтенный рыцарь, также лишившийся руки, умудряется показать чудеса фехтования и маневрирования в бою, храбро сражаясь в моей армии, — указал жестом правой ладони Джеймс на вошедшего, приветствуя того вежливым кивком.

Оружия с собой тот не брал, но в доспехах даже повернулся и покрутился, показывая, как защитил уязвимую сторону припаянным заслоном, чтобы даже плечом нестись в сторону врага по необходимости, или закрываться от атак, поворачиваясь этой стороной своего тела в бою.

— Благодарю вас, сэр Гардбух, вы свободны, — проговорил король, — Если, конечно, у нашего визитёра нет желания записаться в войска, и тогда вы бы, быть может, что-то тому посоветовали или даже взяли на небольшое обучение хитростям и секретам.

Напуганный перспективой быть убитым в сражении крестьянин помотал головой, отпуская рыцаря без необходимости совместного обсуждения военных деталей и тактик в их сложившемся положении. Так что рыцарь по итогу вскоре из тронного зала удалился, а вот паладин, наоборот, прошёл к трону, встав позади Его Величества с правой стороны.

— Так что, могу лишь посоветовать проявить себя. Вам будет оплачено то, что вы успели до травмы у стены отработать, согласно смете и записям зодчих. И, если хотите продолжать работать строителем, то я могу поговорить, чтобы вас снова взяли, отдавая поручения, доступны для вашей нынешней ситуации. Где-то пригодились бы ноги, где-то и одной рукой что-то тянуть, что-то класть, крошить гранитовую крошку можно одной рукой, — привёл Джеймс пример.

— Да, ваше величество, — поклонился тот, — Если бы вы смогли хотя бы вернуть мне работу, — встал он в своих буроватых портах на колени, — Я был бы вам несказанно благодарен!

— Что ж, отметься у кого-нибудь из помощников Корлиция, — произнёс король, повернувшись к тому, — Примицерий, отправьте с ним человека на стройку, пусть восстановят в качестве работника и обговорят все возможные поручения с суммой их оплаты. И призови также ближних помогать ему в случае чего. Пусть следят, чтобы с одной рукой чего не натворил, всем надо быть внимательными к тому, что вокруг происходит.

Худощавый старший секретарь в высоком головном уборе, расплывавшемся в верховьях широкой тканью, словно гриб, покорно кивнул своему монарху сдержанным движением, чтобы не обронить с переносицы небольшие очки. Он подозвал к себе одного из трёх секретарей, что в качестве его помощников стояли у дальней стены позади трона, там, где ютились многие ассистенты и поручители, дабы никому не мешать и ожидать своей надобности в случае необходимости.

И тот молодой человек вместе с рослым калекой направились из цитадели прямиком к западной стене, где кипело строительство. Проголодавшийся, да и подуставший уже забивать голову чужими проблемами Джеймс собирался, подняв перст, объявив перерыв для обеденной трапезы, но в зал успела вбежать девушка лет двадцати пяти, с резной диадемой, украшавшей вьющиеся тёмно-каштановые волосы, раскинувшиеся во все стороны от её миловидного зеленоглазого лица.

У её горла блестела застёжка тёмно-зелёной накидки-плаща, камзол был из ровной жёсткой ткани с вытянутыми пуговицами на выцветших металлического оттенка застёжках, а плотная тёмно-коричневая юбка обтягивала ноги прямиком до колен, имея сзади особый треугольный разрез, дабы не стеснять в движениях.