Закат Пятого Солнца (СИ) - Штаб Юрий

— Как ты смеешь, дикарь?! Я же приказывал, чтобы никаких жертвоприношений!

Но жрец, окруженный сотнями единоверцев, в полном осознании своей священной миссии, одержимый религиозным порывом, вовсе не собирался уступать.

— Убирайся с площади! — прогремел его голос. — Сегодня совершается великий обряд, который ты, в своей глупости, не в состоянии даже осознать. Если не принести жертву, весь мир может ждать катастрофа. И тогда не спасется ни один человек. Наш уэй-тлатоани по своей милости впустил вас в Теночтитлан, а вы, безумцы, изо всех сил стараетесь вызвать гнев богов.

Вокруг вопили оскорбленные ацтеки. К спорящим со всех сторон стали пробиваться обеспокоенные конкистадоры. Альварадо почувствовал, как сзади за него цепляются сильные и многочисленные руки. Окружавшие своего капитана испанцы принялись расталкивать индейцев. Педро выхватил клинок. Ацтеки шарахнулись в стороны. Но главный жрец, казалось, лишь еще больше разгневался. Даже тени страха не мелькнуло у него в глазах. И только предназначенные в жертву мужчины так и стояли, запрокинув лица вверх, покачиваясь из стороны в сторону, пребывая в плену грез, вызванных каким-то дурманом.

— Ты не то что гнева богов не увидишь, ты завтрашнего дня можешь не увидеть!

Крик Педро был прерван выстрелом из аркебузы, прозвучавшим где-то возле ворот лагеря.

«Вот, похоже, и началось!» — подумал Альварадо, оглянувшись по сторонам.

Вокруг царил хаос. Пышное и торжественное действо на глазах сменялось водоворотом неразберихи. Педро замахнулся мечом…

33. Кортес против Нарваэса

Путь на побережье напоминал легкую прогулку. Совсем не то, что поход на столицу. Не приходилось прорубаться через вражеские армии и терпеть голод и холод. Тлашкаланцы обеспечивали едой. Другие союзные племена по распоряжению Кортеса прислали несколько сотен длинных копий. Совсем скоро испанцы подошли к Веракрусу. Сандоваль был вне себя от радости. Присоединив к отряду гарнизон крепости, Эрнан Кортес двинулся навстречу неприятелю.

Вражеский лагерь располагался в храмовом комплексе. Местные тотонаки, которых заставляли приносить сюда провизию, более-менее объяснили, где расположены солдаты, лошади и пушки. Нарваэс оказался вовсе не так уж беспечен. Добрая половина его воинов ночевала на верхних площадках пирамид. Врасплох их не застанешь. Наверняка там хватало стрелков. Карабкаясь вверх по крутым каменным ступеням, нападающие станут отличной мишенью для арбалетчиков.

Полсотни отчаянных храбрецов осторожно пробирались вперед. Именно здесь оказались Фернан и Себастьян. Их задача была самой опасной. Нужно любой ценой захватить артиллерию. Если этого не сделать своевременно, то восемнадцать пушек могли разгромить войско Кортеса играючи. Одного залпа хватило бы, чтобы уменьшить его мизерный отряд вдвое.

Уже перевалило за полночь. Не так давно прекратился дождь. Сырая земля неохотно отпускала подошвы обуви. В разрывах облаков иногда мелькала луна. В ее свете лагерь Нарваэса вырисовывался, окутанный дымкой. Возвышались пирамиды, на их вершинах виднелись огни. Но низину окутывал мрак. Где-то там скрывались сотни солдат. Может быть, многие из них недовольны своим командиром, может быть, даже готовы примкнуть к Кортесу. Но когда на них среди ночи совершат нападение, они не будут колебаться и взвешивать. Они возьмутся за оружие.

Пост стражи у небольшой речки. Три быстрые тени, метнувшиеся к караульным. Одному из них мокрая, затянутая в перчатку ладонь закрыла рот, а над самым ухом раздался голос Себастьяна:

— Не дергайся, если жить хочешь.

Солдат не дернулся — отточенная сталь кинжала касалась горла. Кромка казалась холодной, просто ледяной, и от этого мороз шел по коже. Стражник не хотел стать таким же холодным. Краем глаза он увидел, как его товарищ яростно извивается в могучих руках еще одного напавшего, пытаясь освободить пойманную в крепкий захват шею. Тщетно… Третий караульный лежал, зарывшись лицом в песок, оглушенный ударом по голове. Какую-то минуту назад снял шлем. Жарко стало. И вот к чему это привело. Над ним склонился еще один человек, ловко связывая лежащего и спеша заткнуть ему рот. И как эта троица умудрилась пересечь вздувшуюся от дождей реку и незаметно подобраться? А вслед за ними на берег уже выбирались десятки солдат и спешили к пушкам.

Фернан, едва выскочив из воды, подал Себастьяну меч, который тот оставил, отправившись вперед с одним лишь кинжалом. Риос благодарно кивнул, не нарушая молчания, и они тут же бросились к стоящим совсем недалеко пушкам. Артиллеристы не дремали. Они заметили что-то подозрительное. Ослепительная вспышка, вторая, третья… Ядра пролетели над головами, грохот разорвал тишину. Один из снарядов все же попал в атакующих солдат и трое из них упали замертво. Но на этом все. Нападающие, во главе с Себастьяном, ворвались на стоянку. Дым от пороха затянул все вокруг. Лишь иногда кое-где блестел клинок меча, да раздавались лозунги, по которым воины Кортеса узнавали друг друга в этой ночной битве. Канониры, из тех, что посообразительнее, поспешили упасть и спрятаться под свои же орудия, чтобы ненароком не попасть под горячую руку.

Лишь четыре пушки выстрелили. Остальные же, заряженные и готовые к выстрелу, быстро сменили хозяев. Теперь жерла их нацелились на широкую улицу, откуда могла атаковать вражеская кавалерия. Связав пленных, большая часть солдат поспешила на помощь Сандовалю, который во главе отряда атаковал большую пирамиду.

Фернан бежал вместе с остальными. Темнота вспыхивала кострами, тишину сменили крики. То тут, то там мелькали маленькие огоньки… И поди пойми, то ли это светлячок, которых здесь хватало в изобилии, то ли зажженный фитиль аркебузы, которая уже готова отправить тебя на тот свет! Иногда и в самом деле раздавались выстрелы.

Через пару минут Гонсалес карабкался вверх по крутым ступенькам. Сколько раз он уже восходил на пирамиды? До сих пор эта опасная процедура завершалась для него успешно. Тут кипел бой. Ноги скользили от пролитой крови. Он схватил поданное кем-то из соратников копье и ударил в колено стоящему выше арбалетчику. Кортес велел убивать как можно меньше людей. Легко сказать, если эти самые люди, разбуженные посреди ночи внезапной атакой, готовы биться насмерть, лишь бы не допустить нападающих на вершину!

Арбалетчик рухнул с криком и скатился вниз, едва не сбив с ног кого-то из солдат. Вряд ли он выживет. Гонсалес уже видел, что бывает с людьми, которые вот так скатываются с острых каменных зубьев лестницы. А сам Фернан поспешил вверх. Вот когда пригодились пики, заказанные Кортесом у местных индейцев. Длинные древка позволяли доставать врагов, находящихся на несколько ступеней выше. Какой-то испанец ускользнул от копейного жала и полез в ближний бой. Гонсалес выхватил меч. Удар, второй. Лязг клинков прервал грохот аркебузы. Наконец Фернану удалось обезоружить и оглушить врага.

Гонсало де Сандоваль копье брать не стал. С мечом он обращался лучше. Длинный клинок выписывал петли, нанося болезненные, но не опасные для жизни раны. Противники отступали один за другим. В пылу боя некогда смотреть по сторонам. Оставалось лишь надеяться, что на других пирамидах солдаты Кортеса действуют так же успешно. На широкой площадке недалеко от вершины кипела особенно ожесточенная схватка. Человек семь воинов, сплотившись, отражали все наскоки. Сандоваль быстро сообразил, что за добыча может попасть в его руки. Перед ним сам Панфило де Нарваэс, в отличных доспехах и шлеме с пышным плюмажем. А вокруг шесть телохранителей.

Сандоваль прорубился вперед. И вот через несколько секунд он уже скрестил клинки с вражеским командиром. Нарваэс не узнал молодого коменданта крепости. Для него, внезапно атакованного среди ночи, все враги в эти мгновения были на одно лицо. Зато сам Гонсало отлично помнил угрозы и насмешки в свой адрес. Вот и настал момент расплаты! Теперь Нарваэс уже не сможет грозить ему пушками и кавалерией. Сейчас станет ясно, чего он стоит сам по себе, не прикрываясь статусом командира и сотнями солдат.