Киндрэт (Тетралогия) - Турчанинова Наталья Владимировна

Негоциант услышал долгий скрипучий звук, который, видимо, был криком боли. Увидел, как лапы волка начинают растворяться, погружаясь в белое тело, словно в трясину. Но мгновения отсрочки было достаточно, и Рамон ударил всей своей силой. Три белых сверкающих спирали вылетели из его груди, врезаясь в существо, извивающееся на земле. Магия вриколакос и сила артефактов соединились в ослепительной вспышке.

Рамона отшвырнуло в сторону, но он тут же вскочил, не чувствуя боли. Кусты вокруг были испепелены, земля выжжена и покрыта тонким слоем пепла. Больше никаких следов от существа не осталось.

Чувствуя внезапную усталость, негоциант отошел в сторону. Тяжело опустился на первую попавшуюся скамейку. Мешочек с травами в кармане вьесчи превратился в труху, отдав заключенную силу.

«Мне всегда везло. Под рукой постоянно оказывалось средство, спасающее от смерти». Силы артефактов, соединенные с магией оборотней, спасли его. Если бы в кармане не оказалось трав, собранных Рогнедой, его бы уже не было в живых.

Вьесчи достал телефон.

Ответили почти сразу:

— Слушаю.

— Доброй ночи, Фелиция. Извини за беспокойство. — Рамон машинально потер быстро заживающие ожоги. — Срочное дело. Помнишь тысяча восемьсот восемьдесят девятый год? «Восточный экспресс».

— Помню, — ответила мормоликая после непродолжительной паузы.

— Сегодня я встретился со вторым… то есть второй.

Над садом распустилась огненная хризантема фейерверка и осыпалась разноцветными звездами. Казалось, даже отсюда слышен женский смех и музыка.

— Как тебе удалось спастись?

— Я получил образец магии вриколакос. В соединении с артефактами вьесчи она оказалась мощной защитой. Мощнее, чем мы с тобой думали.

— Поражаюсь твоему везению, Рамон.

— Я тоже. Это была Умертвь, Фел.

Глава 33

Позорный трон

Пьедестал может быть призрачным, нереальным.

Позорный столб — ужасающая реальность.

Единственный на весь квартал фонарь оказался разбит, и только полная луна, плывущая в окружении пестрых облаков, освещала темную улицу и маленький дворик, где неспешно прогуливался Миклош, брезгливо осматривая обветшавший четырехэтажный дом. За ним, вплоть до кольцевой, тянулись сплошные индустриальные постройки: металлургический комбинат, сталепрокатный, асфальтобетонный, нефтеперерабатывающий и черт знает еще какие заводы. Он всегда считал юго-восточные окраины Столицы настоящей техногенной катастрофой.

Сухой морозный воздух пах гарью, бензином и помойкой. Ничего не скажешь — самая полезная для здоровья атмосфера. Люди — свиньи, раз им приятно жить в столь мерзком месте, и кровь местных жителей, скорее всего, сплошные химикаты. От нее даже у неразборчивых асиман должны глаза вылезти на лоб.

Миклош не любил этот район, даже когда на юго-востоке были сплошные леса и озера. Теперь, когда Столица разрослась настолько, что подмяла под себя все прилегающие земли, а на месте лесной чащи выросли заводы, территория и вовсе перестала интересовать тхорнисха. Он не имел привычки гулять там, где нужно дышать парами мазута. Но, благодаря Хранье, пришлось залезть и в эту клоаку. Сестра проявила упрямство и рискнула оставить Столицу вопреки его приказу.

Ее жалкая попытка продолжить борьбу одновременно смешила и бесила Бальзу. Прежде, чем сбежать, она покинула предоставленное Фелицией убежище, и решила на время скрыться от чужих глаз в самом некомфортном из всех возможных мест мегаполиса — старом трамвайном депо.

После того, как в эту часть Столицы подвели ветку метро, протянули монорельс, а также здесь появились многочисленные маршрутные такси, надобность в трамваях на окраинах города отпала. Рельсы разобрали, а само депо, в силу бюрократической волокиты и не слишком большой перспективности занимаемой площади, оказалось никому не нужным. Оно превратилось в царство для тощих котов, суетливых крыс, озлобленных бомжей и вездесущих дворовых мальчишек.

Миклош даже не пытался понять Хранью. С головой у нее большие проблемы, раз прячется в таком убожестве. Если уж убегать, то сразу и как можно дальше, а не крутиться у него под ногами.

Рыцарь ночи медленно прогуливался по двору, в котором росло три старых покореженных временем дерева. Возле них стояли переполненные мусорные ящики, припорошенные снегом, а рядом какой-то умник устроил детскую площадку — сиротливая сине-красная горка была занесена снегом. Все остальное пространство дворика занимали ржавые, облезлые автомобильные ракушки.

Неслышно ступая, подошел Йохан и процедил в бороду:

— Они там.

Господин Бальза, поежившись от холода, поднял воротник пальто и кивнул:

— Приступайте.

— Пленные вам нужны? — ученик вытащил из кармана рацию.

— Не думаю, — после некоторого молчания ответил нахтриттер. — Впрочем… если получится, хотелось бы на них посмотреть.

Господин Бальза оглядел свое воинство. Он взял самых опытных, закаленных во множестве сражений магов, и был уверен в успехе.

Чумной отдал последние распоряжения. Цепь, связывающая створки ворот депо, лопнула.

Заснеженная территория, густые тени, низкие приземистые здания, свалка лома в северном углу, свисающая с ограды колючая проволока. Прямо перед вошедшими стояло двухэтажное кирпичное здание с высокой трубой и чудом уцелевшими стеклами. Рядом, наполовину зарывшись в снег, валялся опрокинутый вагон, старый, проржавевший.

— Как мило, — скривился Миклош.

— Территория оцеплена, — доложил ландскнехт.

Повинуясь его приказу, солдаты бросились к зданию. Оттуда вылетело заклятье, ударилось о щит «Бледного тлена» и разлетелось пылевым облачком. Завязался скоротечный бой. Неосвещенные окна полыхнули пурпуром, на улицу градом посыпались осколки стекла.

Миклош выждал несколько минут, сошел с протоптанной дорожки и, по щиколотку увязая в снегу, направился к сорванным с петель дверям. Встречать его вышла Рэйлен. Царапины на лице девушки стремительно затягивались, глаза лихорадочно сияли:

— Мы взяли двоих живьем!

Бальза неспешно оценил ущерб, нанесенный помещению заклинанием, подошел к стене, где остывала принявшая форму человеческого силуэта копоть. Провел по ней пальцем, лизнул оставшуюся на коже сажу, зажмурился, словно гурман, попробовавший отлично приготовленное блюдо:

— М-м-м, — протянул он. — Розалия! Даже после смерти ты все также изысканно вкусна.

В дверях лежало тело Ульриха. Миклош перешагнул через него и оказался в холодной, продуваемой сквозняками комнате. Скудная мебель была сметена в дальний угол и большей частью переломана. На полу гнил мокрый картон — подстилки, оставшиеся после ночевок бомжей. У стены, с заведенными за спину руками, в кандалах из дымчатого праха, стояли на коленях пленники.

Миклош с наигранным потрясением всплеснул руками и воскликнул:

— Лазарь! Лилит! Какая встреча!

— Увидимся в аду, Миклош! — просипел мужчина.

Господин Бальза серьезно кивнул:

— Разумеется, ученик. Разумеется. Но сперва тебе предстоит встретить там Хранью. Она прибудет туда с минуты на минуту. Я очень рассчитываю на твою помощь. Не подведи.

Йохан взмахнул туманным клинком и снес кровному брату голову. На лицо Лилит попала кровь. Она дернулась, попыталась отползти, отчаянно крикнула:

— Не на…

И умерла следом за товарищем.

В кармане Чумного затрещала рация. Он деловито выудил ее, рыкнул туда, дождался ответа Норико и доложил:

— Уничтожили еще двоих. У нас погиб Рамирес. Уцелевшие мятежники пытались прорваться, но были отброшены назад. Они забрались в ремонтный цех. Норико держит их за горло.

— Заканчивайте с ними. — Носком ботинка Бальза задумчиво пошевелил голову Лазаря. Подумать только! Первый его птенец перешел на сторону сестры. Зато второй ученик — убил предателя. Насмешка жизни? Рука справедливости? Бальза видел в случившемся и то, и другое.