Киндрэт (Тетралогия) - Турчанинова Наталья Владимировна

— Так мы едем или мне придется вызывать такси?

Никакого ответа.

— Ты слышишь меня?

Рамон подался вперед, намереваясь встряхнуть явно уснувшего шофера за плечо, но в это мгновение тот обернулся. С мертвого лица на Рамона в упор взглянули глаза рапаита, уничтоженного Доной в парке. Серые губы раздвинулись в хищной усмешке. Изо рта вырвалось тихое шипение.

Вьесчи откинулся назад, одновременно вскидывая руку. Спираль артефакта, скрученного в груди, запульсировала, с ладони едва не сорвалось белое облако… И в ту же секунду злобная морда некротической твари исчезла, превращаясь в озадаченную физиономию водителя.

— Патрон, с вами все в порядке? — обеспокоенно спросил он.

Рамон резко выдохнул, чувствуя, как часто колотится его сердце.

— Да. Все нормально.

— Вы уверены? — допытывался шофер, пристально вглядываясь в собеседника.

— Поезжай вперед, — резче, чем хотел, приказал вьесчи.

Машина выехала из двора. Негоциант откинулся на спинку кресла, наблюдая как «дворники» сметают снег с лобового стекла.

«Слишком много работаю в последнее время. — Рамон криво усмехнулся. — Чрезмерно многого опасаюсь. Дошло до галлюцинаций. Пора обращаться к даханавар. У них в клане была пара психотерапевтов, с успехом прочищающих мозги…»

Машина выехала в пригород Столицы. Теперь вместо многоэтажек по обеим сторонам дороги стояли частные дома. Земля здесь была дорогой, и участки местных застройщиков едва вмещали фундаменты строений. Поэтому они лепились один к другому, как грачиные гнезда на старой березе. Вьесчи немало забавляли особняки, построенные с намеком на роскошь и стоящие впритык друг другу.

— Тоже хотят выглядеть богатыми, — глубокомысленно произнес Рамон, заметив среди домов новый фасад, декорированный под средневековый замок.

Мимо проплыло здание гипермаркета, похожее на самолетный ангар, облепленный щитами с разноцветной рекламой. Промелькнули несколько салонов, где продавали дорогие машины и мотоциклы. Эти магазины напоминали елочные украшения. Такие же стеклянно-прозрачные, светящиеся изнутри золотым светом.

А затем внезапно начался лес. Почти весь он был поделен на куски заборами разной высоты и прочности. Одни напоминали чугунное кружево, натянутое между добротными каменными столбами. Другие щетинились кусками арматуры, торчащими из бетонных плит. Третьи утомляли взгляд однообразными пятиметровыми металлическими щитами с шипами колючей проволоки по верху.

Рамон вспомнил, что в Южной Америке, где ему доводилось бывать, в бетон верхней части заборов вмуровывают длинные осколки битого стекла.

«И со стороны это выглядит гораздо эффектнее», — подумал он, рассеянно посматривая на рекламные щиты, которые отличались от большинства установленных в городе лишь тем, что были рассчитаны на гораздо более состоятельных людей. Призывали покупать элитное жилье в центре Столицы, предлагали посещение модного парапсихолога на дому и дорогой отдых в экзотических местах, недоступных остальным смертным.

Машина свернула на дорогу, идущую в глубину леса, и вьесчи увидел впереди свет фар. Гости съезжались на праздник.

По трассе недавно прошел грейдер, расчищая ее, и полотно под колесами стало чисто-белым, искрящимся. Справа начался шестиметровый забор, сложенный из неровных каменных глыб разной величины. Его украшали острые зубцы и факелы, через равные промежутки торчащие из кладки. Красное негаснущее пламя билось в них, бросая на стены мрачные отсветы.

Огромные ворота освещали два костра, «запертые» в высоких клетках, висящих на длинных цепях. Багровые струи вырывались в промежутки между прутьев и сыпали искрами. Вереница машин медленно вплывала в темноту между раскрытыми створками, и растворялась в ней.

Рамон догадывался, какое впечатление должна производить его «Цитадель» на людей.

— Патрон, — голос водителя отвлек негоцианта от созерцания, — вроде бежит кто-то.

Вьесчи взглянул в окно. Рядом с машиной, ехавшей на приличной скорости, бесшумно неслась размытая серая тень.

— Тормози, — сказал он довольно.

Когда Рамон выбрался из салона, к нему подошла девушка. Высокая, стройная, в короткой дубленке и кожаных штанах, с толстой русой косой, перекинутой через плечо. Красивая диковатой лесной красотой всех женщин вриколакос.

Казалось невероятным, что эта хрупкая особа с прозрачными синими глазами только что пребывала в образе огромной свирепой хищницы. Имя ей было Мирослава, но про себя Рамон всегда называл ее так же, как мать: la Loba — «волчица».

Она кивнула в знак приветствия и протянула маленький холщовый мешочек. Обычный ритуал. Каким образом оборотни умудрялись вложить часть своей силы в сухие корешки и стебли травы, Рамону оставалось лишь догадываться. Но сейчас он держал в руках мощный фрагмент магии чужого клана.

Негоциант заметил, с каким любопытством Мира смотрит на него, и кивнул:

— Спрашивай.

— Это для кого-то из твоего клана, — девушка указала взглядом на мешочек с травами, — или для тебя?

Естественно, дочь и воспитанница Рогнеды, жены Иована, знала о неудачных экспериментах вьесчи с магией оборотней. Поэтому с ней можно говорить свободно.

— Для меня, — улыбнулся он.

— Но зачем? Ты же знаешь, что все бесполезно.

Вьесчи помолчал, дожидаясь пока мимо проедет машина с очередным гостем.

— А ты не думала, что мне нравится получать вашу силу? Может быть, для меня она стала наркотиком?

Девушка насмешливо улыбнулась и потянула носом воздух, словно могла унюхать запах его лжи.

Рамон познакомился с ней не так давно. Сначала девчонка дичилась, зыркала зелеными глазищами и спешила убежать. Но постепенно любопытство победило недоверие. К тому же негоциант, по давно устоявшейся привычке поддерживать дружеские отношения со всеми кланами, был вежлив и внимателен. Пару раз предлагал в подарок занятные сувениры. Естественно, Мира ничего не брала, но смотреть стала теплее, а разговаривать охотнее.

— Почему у тебя нет магии, Рамон?

— У меня есть финансовое чутье. Это магия особого рода.

Он протянул руку, щелкнул пальцами и достал из-за ее заостренного ушка серебряную монету. Нехитрый фокус, но девушка весело рассмеялась.

— Я знаю, что покупать и что продавать. Когда и на чем можно заработать. А также, сколько и на что потратить.

Мира слушала, глядя на него пристально. И в ее зрачках поблескивали хищные огоньки.

— Если честно, я не понимаю, зачем Рогнеда собирает для тебя силу.

— Не хочет отрываться от цивилизации. А цивилизация — это я. Не желаешь немного моей магии? — Вьесчи показал ей монету.

Девушка недоверчиво улыбнулась в ответ на это заявление, равнодушно посмотрела на серебро, отпрыгнула и побежала прочь, на ходу принимая волчье обличье.

Минуту Рамон стоял, глядя ей вслед, а потом сунул мешочек с травами в карман и сел в машину.

По ту сторону забора начался огромный парк. От старых кряжистых дубов веяло сказочной дикостью. Вершины высоких сосен чуть покачивались под ветром. Волшебная страна холода, покоя и тишины. Лишь с тихими хлопками срываются комки снега с ветвей елей, да свистит ветер.

Затем по обе стороны дороги взметнулись колонны изо льда. Их своды смыкались, образуя прозрачные арки, и теперь машина ехала окруженная льдистым сиянием.

В свете фонарей засверкали скульптуры из снега — девушки, застывшие в хороводе на поляне.

А потом внезапно перед гостями возникало чудо. Посреди искрящихся сугробов, под ледяным зимним небом стоял тропический сад. Высокие стройные пальмы поднимались из золотистого песка. Над их широкими листьями летали снежинки. В зарослях рододендронов кружили бабочки. Кусты роз пылали алыми цветами. С отвесной скалы падал водопад и разбивался в пыль о поверхность озера у подножия. В воде плескались две девушки в бикини, третья сидела на камне, отжимая мокрые волосы. Из глубокого водоема весело струилась по камням прозрачная речка, огибала мраморные беседки, окруженные плакучими ивами, и наполняла огромные мраморные чаши, в которых лениво покачивались шапки цветущих лотосов.