Финно-угры и балты в эпоху средневековья - Валентин Васильевич Седов

Учитывая локализацию этого памятника на территории, заселенной в прошлом кетами, Л.А. Чиндина (Чиндина Л.А., 1974в, с. 146) ставит вопрос о возможности увязки его с этногенезом кетов. Такое мнение не лишено основания, особенно при учете локального своеобразия комплекса городища и сложности проблемы этнического расчленения памятников селькупов и кетов в междуречье Оби и Енисея.

На керамике Нарымского Приобья преобладает гребенчатая орнаментация (табл. CII, 20, 21, 26 30, 32–36), автохтонное развитие которой прослеживается здесь с эпохи бронзы через кулайскую и релкинскую культуры до XVI–XVII вв., где она представлена на сосудах из селькупских могильников (Дульзон А.П., 1955а, рис. 2-10).

Проникновение тюрок в Томское Приобье в X–XIII вв. обусловило начало процесса активной тюркизации местного самодийского населения, еще более усилившегося в XIII–XIV вв. Ход этого явления отражает материал Басандайского могильника, расположенного в окрестностях Томска (Басандайка, 1947), в культуре населения которого сочетаются самодийские и тюркские элементы (Могильников В.А., 1964б, с. 13, 14; 1980, с. 245–247).

В конце I — начале II тысячелетия н. э. угро-самодийское население Западной Сибири находилось на грани становления классовых отношений. Анализ материала могильников Релка, Окунево, Усть-Ишим и других памятников демонстрирует наличие имущественной дифференциации. С одной стороны, представлены погребения с богатым вооружением, палашами и саблями, с предметами конского снаряжения, поясами, украшенными наборными бронзовыми и серебряными бляхами, с импортными украшениями из серебра и с бусами, а с другой — почти безынвентарные могилы. Примечательно, что в могильнике Релка погребения с наиболее дорогим оружием — палашами, саблей, железными наконечниками стрел — совершены по особому ритуалу кремации, в отличие от захоронений по обряду ингумации большинства членов общества.

На развитие имущественной дифференциации указывает и появление в XI–XIII вв. индивидуальных кладов вещей, в состав которых наряду с предметами местного производства входили импортные серебряные сосуды (Федорова Н.В., 1981б, с. 150; 1982, с. 183–194; 1984, с. 20).

Наличие оружия в богатых могилах свидетельствует, что верхушка общества представляла собой воинов, имевших, очевидно, особые боевые заслуги. Присутствие в захоронениях воинов предметов конского снаряжения (могильники Релка, Окунево, Кип, Усть-Ишим, Малая Бича) свидетельствует, что такие воины были всадниками. Заслуживают внимания в этой связи бронзовые фигурки с изображениями всадников с палашами из Релки и Шустове (табл. XCVIII, 24, 27).

Выделению особой категории воинов-всадников способствовала неспокойная политическая обстановка в конце I — начале II тысячелетия н. э. Это был период политической активности тюрок, проникновения их на север западно-сибирской лесостепи и в южные районы таежной зоны, время перемещений различных групп угров и самодийцев, продвижения хантов на восток, в район Среднего Приобья, на Вах и Васюган, самодийцев — на север и северо-запад, на Таз и в Нижнее Приобье. С постоянной военной опасностью связано совершенствование систем фортификации на городищах начала II тысячелетия н. э. Примечательно, что поселения усть-ишимской культуры Кипо-Кулары и Верхнее Аксеново погибли от пожаров, возможно, при военном набеге (Коников Б.А., 1984, с. 140).

Наибольшую опасность, видимо, представляла тюркская экспансия с юга, конечным результатом которой к середине II тысячелетия н. э. явились тюркизация угорского и самодийского населения южной части лесного Зауралья, Прииртышья, Новосибирского и Томского Приобья и формирование в этих районах различных групп сибирских татар. Возможно, военная тактика тюрок — конных воинов — оказала влияние на появление всадничества у южных групп обских угров и самодийцев, хотя знакомство с верховым конем здесь уходит в глубокую древность, к эпохам бронзы и раннего железа. В такой обстановке воинская доблесть ставилась особенно высоко, и наиболее выдающиеся воины представляли знать.

Анализируя бронзовые фигурки с изображениями воинов из могильника Релка, Л.А. Чиндина (Чиндина Л.А., 1980, с. 105) приходит к выводу о появлении культа воинов.

По-видимому, эпоху конца I — начала II тысячелетия н. э., периода существования релкинской, потчевашской и усть-ишимской культур, следует рассматривать как время формирования угорского героического эпоса, повествующего о подвигах богатырей (Патканов С.К., 1891), а политическую структуру общества расценивать как военную демократию. Видимо, прав М.Ф. Косарев (Косарев М.Ф., 1984, с. 36), усматривающий главную причину возникновения раннеклассовых образований типа военной демократии в лесной зоне Западной Сибири в необходимости милитаризации общества перед лицом длительно существующей военной опасности.

Картографируя находки импортных сосудов в Приобье XI–XIII вв., Н.В. Федорова (Федорова Н.В., 1984, с. 20) пришла к заключению, что распределение драгоценной утвари совпадает с центрами остяцких и вогульских княжеств XVI в. На этом основании Н.В. Федорова справедливо относит начало процесса образования этих княжеств к X в. В то же время надо признать, что влияние возникавших политических центров распространялось на относительно небольшой район, к ним прилежащий, а большая часть населения продолжала находиться на первобытно-общинном уровне (Косарев М.Ф., 1984, с. 34, 35).

Важным событием для районов Нижнего Приобья XI–XIII вв. было установление контактов с Русью, о чем свидетельствуют упомянутые летописные источники и находки предметов русскою импорта (карта 41) — орудий труда (топоров, ножей, кресал) и украшений (браслетов, перстней, бус, лунниц). Не исключена возможность появления в то время в Нижнем Приобье первых русских поселенцев, о чем может говорить находка русской керамики на городище Мань-Няслан-Тур.

Проникновение русских в Сибирь происходило, очевидно, параллельно с продвижением в Нижнее Приобье коми-зырян, о чем свидетельствует открытие на городище Перегребное I остатков жилища с печами-каменками и керамики, характерной для вымской культуры (Морозов В.М., 1985, с. 231), а также находки подвесок вымских типов на ряде памятников Нижнего Приобья и Прииртышья.

Установившиеся в XI–XIII вв. контакты русских с югрой подготовляли почву для присоединения Сибири к России, совершившемуся после похода Ермака в 1581 г.

Глава пятая

Венгры в Восточной Европе

(В.В. Седов)

В конце IX в. в Паннонской низменности, в землях, принадлежавших преимущественно Великоморавской державе, расселяется большая группа новых племен — венгры. Язык венгров принадлежит к угорской группе. Следовательно, по своему происхождению венгерские племена связаны с уграми, заселявшими в эпоху средневековья земли Северного