Пропавший легион. Император для легиона - Гарри Тертлдав

Рядом послышался громкий всплеск, кто-то тяжело плюхнулся в бассейн с теплой водой. Сидящие рядом люди раздраженно закричали – их обрызгало. Но пловец не смутился ни на секунду и, вынырнув, принялся петь во все горло довольно приятным баритоном.

– Каждый полагает, что в бане у него прорезается великолепный голос, – критически заметил парень, растиравший Скавра пемзой, и склонил голову, прислушиваясь. – Должен признать, он не так уж плох, хотя и акцент у него забавный.

– Да, неплох, – согласился Марк. Его музыкальный слух был настолько неразвит, что он с трудом отличал плохое пение от хорошего. Зато он точно знал, что только один человек в Видессосе обладает таким голосом.

Бросив парню последнюю медную монетку, трибун поднялся и поискал глазами Виридовикса. Кельт уже поднимался из бассейна по ступенькам и громко распевал, но, увидев трибуна, прервал свое пение.

– А, вот и наш друг появился в бане, чтобы смыть с себя чернила и порастрясти жирок! – крикнул он.

Скавр посмотрел на свой живот. Он чувствовал, что пояс становится теснее с тех пор, как, перестав тренироваться вместе с легионерами, он сел за письменный стол, но не подозревал, что это так бросается в глаза. Раздраженный, трибун сделал три шага вперед и нырнул в теплую воду, причем сделал это более ловко, чем Виридовикс. Бассейн был неглубокий, всего полтора метра. Виридовикс плюхнулся рядом.

Римлянин с кельтом были как две белые вороны среди темноволосых, с оливковой кожей видессиан. Волосы у Марка были темно-русые, лицо, руки и ноги – бронзовыми от загара, оставшегося после летнего похода. Виридовикс обладал молочно-белой, местами сожженной солнцем кожей, а волосы у него были медно-красные.

– Опять увиливаем от службы, – сказали они одновременно и рассмеялись. Ни один не спешил возвращаться в зимний холод. Бассейн был хорошо прогрет, вода теплая, но не горячая. Марк вспомнил о пронзительном ледяном ветре и решил не спешить.

Маленький мальчик, возможно привлеченный странной внешностью кельта, подплыл к нему сзади и плеснул водой. Виридовикс развернулся и увидел смеющуюся мордашку.

– А ну, давай еще! – проревел он и плеснул в ответ.

Они брызгались до тех пор, пока за мальчиком, которому вовсе не хотелось уходить, не пришел отец. Виридовикс махнул им на прощанье рукой.

– Славный парнишка, и мы неплохо провели время, – сказал он Скавру.

– Поглядеть на тебя, так еще лучше ты провел время прошлой ночью, – бросил ему трибун, с удивлением глядя на спину и плечи Виридовикса, покрытые царапинами, оставленными, несомненно, женскими ногтями. «Она, должно быть, разодрала его до крови», – подумал Скавр. Несколько глубоких царапин были еще красными.

Виридовикс пригладил усы, с которых капала вода, и прежде чем вернуться к латыни, которую он все еще предпочитал видессианскому, произнес несколько фраз на своем родном языке.

– Это была настоящая дикая кошка, поверь мне, – сообщил кельт, улыбаясь своим воспоминаниям. – Ты не видишь под волосами, но под конец она чуть не откусила мне ухо.

– Которая же из них сделала это?

Марк не мог представить, чтобы хоть одна из подруг кельта проявила подобную ярость. Все три казались слишком спокойными для таких вспышек страсти.

– Это не они, – ответил Виридовикс, отлично понимая вопрос и не уклоняясь от ответа; он явно был не прочь похвастаться своими любовными успехами. – Они хорошие девчонки, не могу отрицать, но бывает, что и сахар надоедает. А эта новая женщина, уф! Она худущая, дикая и бесстыдная, как волчица во время случки.

– Рад, что ты нашел подходящую, – улыбнулся Скавр, подумав, что Виридовикс, скорее всего, присоединит свою новую подругу к прежним.

– Ага. Как раз такую я и искал, – радостно согласился кельт. – С того момента, как она положила глаз на меня там, на туманном берегу, я знал, что будет совсем нетрудно заманить ее под одеяло.

– Тем лучше для… – начал было трибун и в ужасе остановился, поняв смысл сказанного Виридовиксом. Он повел по сторонам глазами, проверяя, не слушает ли их кто-нибудь, прежде чем сообразил, что они говорят по-латыни. – Ты хочешь сказать, что задираешь юбку Комитте Рангаве?

– Верно, да не совсем. Она сама задирает свою юбку, я тут ни при чем. Смею тебя заверить – такой жадной до любви девки мне еще тут не попадалось.

– Ты что, с ума сошел, парень? Ты проводишь время с любовницей Императора, вместо того чтобы тискать шлюх по тавернам?

– Ну и что с того? Она подходит кельтскому вождю больше, чем эти грязные девки, – гордо ответил Виридовикс. – Кроме того, если Туризин не желает, чтобы я развлекался с его дамой, пусть сделает так, чтобы она захотела спать с ним самим и не искала утешений на стороне.

– Неужели из-за этой потаскухи ты готов рисковать своей головой? Ведь он в конце концов узнает кукушку по ее перьям.

Виридовикс хмыкнул: слова трибуна не убедили его, он остался при своем мнении. Кельт привык жить днем сегодняшним, не слишком задумываясь о том, что будет завтра. Он снова запел веселую песню о любви, и несколько видессиан присоединились к нему. Марк подумал о том, что лучше всего было бы утопить Виридовикса в бассейне прямо сейчас и тем избавить себя и других от многих неприятностей в грядущем.

11

– Куда ты дел свитки с налогами из Кибистры, Пандхелис? – спросил секретаря Скавр.

Тот порылся в бумагах и с сожалением развел руками. Пробормотав ругательство, Марк встал из-за стола и направился к Пикридиосу Гуделесу, чтобы узнать, не у него ли находится нужный документ.

Толстый чиновник поднял голову от свитков и кивнул вошедшему в кабинет трибуну. С тех пор как трибун стал инспектировать работу чиновников, они с Гуделесом старались не слишком мешать друг другу.

– Какие трудности возникли у вас сегодня? – спросил он.

Гуделес добросовестно поискал потерянную бумагу. Не обнаружив искомого, чиновник раздраженно нахмурился и позвал двух клерков, велев посмотреть, нет ли документа в соседних кабинетах. Клерки вернулись с пустыми руками. Раздражение Гуделеса усилилось.

– Мышка унесла, – хмуро пошутил он.

– Ты, вероятно, и подбил ее на это, – ответил Марк.

Когда римлянин только приступил к работе, порученной ему Императором, Гуделес проверил его, прислав целую кучу ничего не значащих бумажек. Трибун вернул их, не сказав ни слова, и взамен получил нечто похожее на настоящее сотрудничество. Он подумал, не была ли история с этим свитком другой, более хитрой ловушкой, но Гуделес казался и в самом деле озадаченным.

– Этого документа, скорее всего, у нас не было, – сказал он медленно и почесал аккуратно подстриженную бородку. – Он, вероятно, находится в архивах, в здании на Средней улице. Вообще-то, его там быть не должно, он слишком свежий, но кто знает? В любом случае у меня его нет.

– Ну что ж, попробую поискать там. Не худо поработать