Наваждение - Пола Волски

- Спасибо на добром слове. Но в действительности...

- Нет, письмо не убедит его. Я вообще не представляю, что может его убедить, разве если появлюсь сама собственной персоной. Уж мне-то он поверит, в этом можно не сомневаться. Но вам придется поставить крест на своих планах, потому что мое появление там невозможно.

- Невозможное нередко осуществляется.

- Поскольку мне нет хода из Шеррина...

- Разве?

- Что вы хотите сказать?

- Частица "разве" имеет много оттенков; в данном случае она выражает сомнение, - пояснил Дреф.

- В чем именно?

- В том, что вам "нет хода". Возможно, положение не так безнадежно, как вам представляется.

- Неужели? Рада слышать. Как я понимаю, мне остается всего лишь спокойно выйти через Северные ворота в буквальном смысле под носом у Чувствительницы Буметты, каковая в это время, конечно, забудется сном.

- Не выйти и не спокойно. Все не так просто, и тем не менее думаю, мне удастся вывезти вас из столицы.

- Что вы хотите сказать? Это не шутка?

- Разве я похож на шутника?

- Иной раз вас трудно понять.

- Уверяю, что говорю серьезно. Есть способ выбраться из Шеррина.

- Выбраться! Почему вы молчали все это время? Я столько недель живу за ваш счет, а вы и словом не обмолвились! Почему?

- Во-первых, потому что вам нужно было поправиться, в таком состоянии вы не могли пуститься в поездку.

- Но это сначала. А потом?

- У меня вам было удобно и сравнительно безопасно. Вы казались довольной. Я не предполагал, что вы рветесь уехать.

- О! Впрочем, вы правы. И все же - разве не было другой причины?

Элистэ и сама не знала, что хочет услышать в ответ, но почему-то это представлялось ей крайне важным.

- Бегство скорее всего удалось бы, однако оно сопряжено с известным риском. Мне не хотелось подвергать вас опасности.

- Но сейчас захотелось, поскольку вам это на руку, верно? - съязвила она, ибо его объяснение непонятным образом ее огорчило. - И если вы требуете, чтобы я предоставила дядюшке Кинцу самому решать, хочет он пойти на риск или нет, вам бы следовало до этого дать мне такую же возможность. Или я не права?

Она не сомневалась, что на сей раз загнала его в угол, но Дреф и бровью не повел.

- Откуда мне было знать, что вы мечтаете уехать? Вы ни разу даже не заикнулись, а я не ясновидящий. Даром ясновидения, если он вообще существует, безусловно, наделены только Возвышенные, а я, как известно, к ним не принадлежу. - И он весело улыбнулся.

- Чего не знаю, того не знаю, - возразила она и, отчаявшись, прибегла к самому последнему доводу, который обычно выводил Дрефа из себя: Возможно, в прошлом веке какой-нибудь сеньор позволил себе неосторожную связь со всеми вытекающими последствиями.

К ее досаде, Дреф рассмеялся.

- Позор, - охотно согласился он.

- Так какой способ бегства вы придумали? - спросила она, сменив тему, чтобы скрыть разочарование - ей так и не удалось одержать над ним верх. Как мне провести Буметту?

- Нам понадобится грузовая повозка, возница и не менее двух надежнейших сообщников.

- Уже не нравится. Вы что, собираетесь схоронить меня на дне повозки и попытаться вывезти через Северные ворота? Я слышала, что Буметта извлекла не один десяток Возвышенных из-под старых мешков и снопов соломы. Говорят, она улавливает мысли, словно дальние звуки, а мысли проникают сквозь все материальные препоны и предают нас. К тому же не будем забывать о вознице. Уж его-то страх Буметта непременно учует...

- Опять вы торопитесь с выводами. Неужели, по-вашему, я не учел этого? Минутку терпения, я все объясню, а после решайте, имеет ли смысл рисковать. Вот послушайте.

Порой он напоминал ей школьного наставника. Такой его тон часто раздражал Элистэ, но на сей раз показался уместным.

- В день нашего отбытия, - начал Дреф, - за несколько часов до рассвета мы отправимся в дом первого нашего сообщника - я знаю такого, он живет недалеко от университета. Там мы оба выпьем снотворной настойки - не пугайтесь, она совершенно безвредна, - и на восемь или девять часов погрузимся в полное забытье.

Он остановился, словно ждал с ее стороны возражений и протестов, но Элистэ не проронила ни слова.

- Нас спящими, - продолжал Дреф, - поместят в ящики с двойным дном, а ящики перепоручат наемному вознице, который вывезет их через Северные ворота и через несколько часов доставит получателю груза - нашему второму сообщнику в Средней Совани. Возница сдаст груз, с ним расплатятся, и он уедет. Сообщник номер два извлечет нас из ящиков, после чего мы обычным дилижансом отправимся в Фабек и Дерриваль. Преимущества этого замысла...

- Я понимаю, - перебила его Элистэ. - Мы на какое-то время утратим сознание, перестанем думать, и Буметта не учует в воротах запах мысли. Возница ни о чем не подозревает, а поэтому не боится, так что в его мыслях не будет ничего криминального. По-моему, план хороший. Но, выбравшись из столицы, мы не сможем путешествовать дилижансом без подорожной и паспортов, иначе нас арестуют на первой же заставе.

- Совершенно справедливо, но мы обзаведемся поддельными бумагами. Это займет не более суток - у меня на примете есть отменный мастер по этой части.

- Что ж... тогда, похоже, план может осуществиться. Однако почему до сих пор Возвышенные не бежали из Шеррина таким способом?

- Вы в этом уверены?

- Ага! - Об этом она не подумала.

- Остается последний вопрос - вы согласны рискнуть? Никто вас не принуждает, поймите. Если угодно, оставайтесь здесь, тут вам ничто вроде бы не грозит, а я один отправлюсь в Фабек и постараюсь как-нибудь все уладить. Пожалуй, лучше нам так и сделать. Это будет безопаснее.

Элистэ задумалась. Сперва ее подмывало отказаться. Долгие месяцы ее самой заветной мечтой было выбраться из Шеррина. За городскими стенами открывался путь к спокойной и устроенной жизни, и мысль об этом поддерживала ее в минуты самого черного отчаяния. Но вот появилась возможность к бегству, и все оказалось не так, как она себе представляла. Более того, бегство из Шеррина теперь виделось началом новых опасностей и невзгод. Чего бы проще и естественней - ответить отказом и остаться в этом теплом и надежном убежище? Дреф уедет ненадолго. Без ее помощи ему ни за что не добраться до дядюшки Кинца, он возвратится к ней, и жизнь пойдет своим чередом. Если, конечно, у Дрефа все обойдется. Шорви Нирьен погибнет, Уисс Валёр укрепит свою власть, но какое это имеет значение? Вероятно, никакого. Да, но что будет с Дрефом? Что прочтет она в его глазах? Их взгляд станет другим, а ведь это зависит и от нее. Странно, Дреф такой самоуверенный, и тем не менее это правда: в ее власти зажечь или притушить блеск в его глазах.