Наваждение - Пола Волски

Как и следовало ожидать, после первоначальной суматохи порядок навели без особых усилий. Несколько лающих приказов, два-три удара пистолетом и столько же выстрелов из мушкетов в потолок быстро вразумили толпу. Сами нирьенисты сопротивления почти не оказали. Их одного за другим обыскали, разоружили и заковали в наручники. Обыск не дал результатов, если не считать последнего бунтарского нирьеновского памфлета, который как раз собирались переправить печатнику. Что до обличающей Бека записки, то она валялась на полу под столом; умница Ойна Бюлод успела начисто затереть пальцами уголь, так что разобрать текст было никак невозможно.

Дреф стоял и смотрел, засунув сжатые до боли кулаки глубоко в карманы пальто. Он поборол почти неодолимый порыв выхватить пистолет и стоял неподвижно, только лицо его побледнело под слоем грима.

Ликующие народогвардейцы сноровисто скрутили и вывели арестованных; Фрезеля - он все еще был без сознания - вынесли на ставне. Отряд солдат остался обыскать кабаре и допросить служащих. Посетителям, имевшим при себе удостоверение личности, разрешили уйти. У Дрефа сын-Цино были не только фальшивые документы, но и клеймо серфа на руке - свидетельство абсолютной политической благонадежности. Его отпустили одним из первых.

Он прямиком поспешил в тупик Слепого Кармана и вошел, не удосужившись привести себя в прежний вид. Час был не поздний, Элистэ еще не ложилась. При виде нечесаного парика и накладных усов брови у нее поползли вверх; она открыла рот, но Дреф опередил ее.

- Нирьен арестован, - сообщил он.

24

Таким она Дрефа еще никогда не видала, даже в тот раз, когда отцовская челядь избила его до крови и сломала ребро. Вид у него был совершенно убитый. Посмотрев ему в глаза, Элистэ невольно спросила:

- Вам досталось?

- Нет.

- За вами шли следом?

- Не думаю.

- Сядьте, Дреф. Сюда, ближе к огню. Вот так. Хотите выпить? - Он кивнул, и она налила стакан бренди. - Что случилось?

- Я и сам пока что не понимаю. Народный Авангард знал, где найти Шорви, и тщательно подготовил засаду. Времени у них было достаточно. Но как они узнали - и от кого?

Он размышлял вслух, уставившись взглядом в камин, и уже не притворялся, будто она не в курсе его ночных вылазок.

- Гниды Нану? - предположила Элистэ.

- Не исключено, но вряд ли. Мы приняли все возможные меры предосторожности - перекрыли окна, двери и дымоходы, собирались в полупустых комнатах, перед тем облазив весь дом сверху донизу. Спрячься там эта тварь, я бы ее наверняка обнаружил.

- Сколько людей знало, где Нирьен будет нынче вечером? Может, его предал кто-нибудь из последователей?

- Логичное, казалось бы, предположение, и тем не менее я его отвожу. Предать могли всего четверо, не считая меня, а каждому из них я верю как самому себе: они сотни раз доказывали свою преданность.

- Людям свойственно меняться...

- Только не этим, жизнью ручаюсь.

- Но люди, бывает... Ну ладно, допустим, вы правы. Если не это, тогда что?

- Что-то другое. Совсем новое... - Дреф хмуро уставился в огонь; к катастрофе он подходил как к интеллектуальной загадке, что было характерно для него. - Они открыли новый вид слежки, и пока мы не поймем, в чем тут хитрость, никто не застрахован от наблюдения.

- Так они могут узнать, кто вы такой и где скрываетесь? - Элистэ было жаль Шорви Нирьена, но больше она переживала за Дрефа. - Не подыскать ли вам другое жилье? А может, вообще стоит уехать из Шеррина? А, Дреф?

- Этого не требуется. Сегодня я на виду у всех ушел из "Котурна Виомента", и ни один народогвардеец даже ухом не повел. Про меня они не догадываются.

- Спасибо Провидению. Значит, вам ничего не грозит?

- Не грозит? - Он горько улыбнулся ее вопросу, который, судя по всему, нашел забавным. - Да разве в Вонаре найдется хоть один человек, которому ничего не грозит?

- Что вы хотите сказать?

- Когда не станет Шорви Нирьена, кто сможет обуздать безумие Уисса Валёра?

- Революционеры убили короля. Все они стоят друг друга. Уисс Валёр или иной цареубийца - какая, в сущности, разница?

- Не пора ли вам распрощаться с детством?

- Ненавижу, когда со мной говорят в таком тоне.

- Вы сами меня вынуждаете. Вы же умная девушка, не нужно прикидываться простушкой.

- Простушкой?

- Мне кажется, вы это нарочно, но, может быть, я ошибаюсь. В вас с детства воспитывали Возвышенную. Вдруг это воспитание причинило вам необратимый ущерб и то, что я принимаю за каприз, на самом деле неспособность понять?

- Очень любезно с вашей стороны. Однако из-за так называемого остроумия, которым вы очень гордитесь, вас с колыбели преследуют беды.

В действительности Элистэ возмущалась не так сильно, как хотела показать. Главное, он выглядел уже не таким убитым и отчаявшимся.

- Послушайте. Для Вонара нет худшей напасти, чем Уисс Валёр...

- Значит, худшее свершилось.

- Не до конца. Под властью Валёра мы страдаем от гнета и кровопролития, каких не знали даже во времена монархии. Мы стали свидетелями бессмысленной гибели короля и королевы, планомерного уничтожения Возвышенных, зверств и массовых убийств в провинциях, подавления свободы личности, извращения всех революционных идеалов.

- А я-то думала, что крестьяне теперь живут припеваючи, - съязвила Элистэ.

- Возможно, вам придется пожалеть еще основательней до того, как мастер Уисс Валёр осуществит свои планы. И не вам одной, а всем нам. Жертвы можно было бы как-то оправдать, если бы они вели ко всеобщему благу и изобилию. Всех накормить, всех одеть, обеспечить приличным жильем тогда многие из порожденных идеологией бед показались бы не столь страшными. Нам, однако, до этого далеко. В Республике-Протекторате крестьянину так же плохо, как и при монархии. Он так же мерзнет, так же голодает, так же боится, и обращаются с ним так же жестоко. Вместо двора и Возвышенных ему приходится гнуть спину на диктатора, экспроприационизм и Кокотту. Он потерял то малое, что имел, взамен же не получил ничего.

- Наконец-то я слышу разумные речи. Все это я могла сказать вам с самого начала. Безумный и гибельный переворот повлек за собой одни разрушения. Он отвратителен и бессмыслен. Вот если бы люди одумались, пригласили Феронта из Стрелла и возвели на трон, тогда...

- Этому не бывать. С монархией покончено, Элистэ. Ее время прошло, и это справедливо. Я думаю, вонарцы никогда более не потерпят над собою власти короля. Мир меняется, но в какую сторону - пока еще неясно. Если б у нас достало ума воспользоваться этой возможностью и пойти новым путем, мы бы поистине хорошо помогли себе и все остались в выигрыше. Но если место свергнутого монарха займет другой деспот, в сущности точно такой же, хотя и нареченный иначе, - тогда вы правы, и переворот становится отвратительным и бессмысленным. Сейчас мы скатываемся в варварство. Весь мир с отвращением взирает на крайности нашей Революции, и зверства будут продолжаться, пока нами правят эти фанатики. Грустное завершение нашей борьбы и наших надежд.