Шестое Правило Волшебника, или Вера Падших - Терри Гудкайнд

Никки протолкалась через толпу к самой перегородке – на перегородку напирали женщины, надеясь, что их вызовут, надеясь узнать хоть что-то, надеясь на чудесное вмешательство самого Создателя. Но вместо этого получали лишь оскорбления.

Никки схватила за рукав проходящего мимо гвардейца. Он смерил ее с ног до головы грозным взглядом. Никки напомнила себе, что лишена своего могущества, и выпустила его рукав.

– Не скажете ли, кто здесь главный?

Он снова оглядел ее с ног до головы и, видимо, счел ее безмужней, а следовательно, доступной. Лицо его расплылось в притворной улыбке.

– Вон там, – указал он. – За столом. Народный Защитник Мускин.

За столом сидел мужчина средних лет, зарывшись в кипы бумаг. Тело его выглядело так, словно таяло на солнце. Его свободная белая рубашка была вся в темных пятнах пота.

Гвардейцы говорили ему что-то на ухо, а его унылый взгляд бесцельно шарил по комнате. Другие чиновники, сидевшие за столом по обе стороны от него, перебирали бумаги, вяло беседовали друг с другом, или с другими чиновниками и гвардейцами, непрерывно снующими по помещению.

Защитник Мускин, чью лысину три с половиной волосины прикрывали так же хорошо, как спящую черепаху несколько травинок, оглядел комнату. Его темные глаза все время двигались, скользя по гвардейцам, чиновникам, толпе посетителей. Скользнув по лицу Никки, Мускин не проявил ни малейшего интереса. Все они были гражданами Ордена, одинаковыми частичками, каждый совершенно незначителен сам по себе.

– Можно с ним поговорить? – спросила Никки. – Это важно.

Улыбка гвардейца стала издевательской.

– Ну конечно, важно. – Он ткнул пальцем на толпу. – В очередь. Жди, когда дойдет до тебя.

У Никки с Камилем не было выбора. Пришлось ждать. Никки была слишком хорошо знакома с нравами и обычаями этих мелких чиновников, чтобы устраивать скандал. Они буквально расцветают, когда кто-то начинает скандалить. Она прислонилась плечом к стене с грязными потеками от многочисленных плеч. Камиль пристроился рядом.

Очередь не двигалась, потому что чиновники никого не принимали. Никки не знала, может, есть специальное время для приема граждан. Но у них не было выбора – оставалось только ждать своей очереди. Утро тянулось, а очередь все не двигалась. Позади них с Камилем тоже скопился народ.

– Камиль, – тихо проговорила Никки, прождав несколько часов, – ты не обязан торчать тут со мной. Ты можешь идти домой.

Глаза парня были красными и опухшими.

– Я хочу подождать. – К удивлению Никки, в голосе его сквозило недоверие. – Я беспокоюсь за Ричарда, – добавил он так, что это прозвучало как обвинение.

Я тоже за него беспокоюсь. Иначе зачем я, по-твоему, пришел к тебе – только потому, что испугался за Ричарда и не знал, что делать. Все остальные либо на работе, либо ушли за хлебом. – Камиль повернулся и прислонился спиной к стене. – Я не верю, что ты волнуешься за него, но я просто не знал, что делать.

Никки смахнула со лба взмокшую прядь.

– Я тебе не нравлюсь, верно?

Он по-прежнему не смотрел на нее.

– Да.

– Могу я спросить, почему?

Камиль стрельнул глазами по сторонам, чтобы проверить, не слушает ли их кто. Но все были погружены в свои собственные заботы.

– Ты – жена Ричарда, и ты предала его. Ты привела Гейди к себе в комнату. Ты шлюха.

Никки заморгала, удивленная его словами. Камиль, прежде чем продолжить, снова огляделся.

– Мы не понимаем, почему такой человек, как Ричард, живет с тобой. Каждая безмужняя женщина в нашем доме, да и в соседних тоже, говорила мне, что, будь она его женой, никогда бы в жизни не легла с другим мужчиной. Они все в один голос твердят, что не понимают, почему ты так поступила с Ричардом. Все огорчились за него, но он нас даже слушать не захотел, когда мы пытались сказать ему об этом.

Никки отвернулась. Она внезапно не смогла больше смотреть на юношу, только что обозвавшего ее нехорошим словом, и по праву.

– Ты ничего не понимаешь, – прошептала она. Краем глаза она заметила, как Камиль пожал плечами.

– Ты права. Я не понимаю. Я не понимаю, как можно сделать такую гадость такому мужу, как Ричард, который так тяжело работает и так хорошо о тебе заботится. Чтобы сотворить такое, нужно быть очень плохим человеком, которому совершенно наплевать на собственного мужа.

Никки почувствовала, как по щекам текут слезы.

– Я забочусь о Ричарде куда больше, чем ты можешь себе представить.

Он не ответил. Повернувшись, она поглядела на него. Камиль тихонечко качался у стенки. Ему было слишком стыдно за нее, он был слишком зол на нее, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Камиль, помнишь, как мы пришли жить в ваш дом?

Парень кивнул, по-прежнему не глядя на нее.

– Помнишь, как ты, Набби и Гейди обращались с Ричардом, каких гадостей ему наговорили? Какими гнусными словами его обзывали? Как угрожали ему ножами?

– Я совершил ошибку, – ответил он, и похоже, искренне.

– Вот и я тоже допустила ошибку, Камиль. – Никки даже не пыталась скрыть слез. Добрая половина женщин в комнате плакали. – Я не могу тебе объяснить, но мы с Ричардом поссорились. Я разозлилась на него. Я была не права. Было глупо с моей стороны сделать такое. Я допустила ужасную ошибку.

Никки шмыгнула носом и достала маленький платочек. Камиль следил за ней краем глаза.

– Я признаю, что это не такого же рода ошибка, как ваше с Набби поведение при первой встрече с Ричардом, но тем не менее это ошибка. Я тоже грубо сыграла.

– Ты не хочешь Гейди?

– Да меня от него тошнит! Я просто использовала его, потому что была зла на Ричарда.

– И ты сожалеешь?

У Никки дрожал подбородок.

– Конечно, сожалею.

– Ты больше так не сделаешь, даже если рассердишься на него? Не пойдешь с другим?

– Нет. Я сказала Ричарду, что допустила ошибку, что мне очень жаль, что я больше никогда так с ним не поступлю. Я говорила искренне.

Камиль некоторое время размышлял, глядя на женщину с ребенком. Ребенок плакал не переставая, потому что хотел на ручки. Женщина что-то тихо проговорила, и малыш прижался к ее ноге и надулся, но кричать перестал.

– Если Ричард может простить тебя, то мне тоже не следует на тебя сердиться. Он твой муж. Вы должны разбираться между собой, не мое это дело. – Он коснулся ее руки. – Ты допустила глупую ошибку. Но теперь все кончено. Не плачь больше из-за этого, ладно? Теперь есть дела поважней.

Никки кивнула, улыбаясь сквозь слезы.

Камиль едва заметно улыбнулся.

– Мы с Набби сказали Гейди, что отрежем ему... сказали, что зарежем его за то, что он сделал с Ричардом. Гейди пригрозил нам ножом, и мы дали ему уйти. Гейди обожает свой ножик. Ему уже доводилось резать им людей. Серьезно резать. Он велел нам дать ему пройти, потому что собирается вступить в армию, что он своим ножом будет выпускать кишки врагам Ордена, что станет героем войны и у него будет много женщин куда лучше жены Ричарда.