Из Парижа в Бразилию по суше - Луи Буссенар

— Но, ваше…

— Довольно! Я вас выгоняю…

— А я, — весьма кстати прервал американца Жак, — беру вас к себе на службу, так что вы ничего не потеряете… Что же касается вас, месье янки, вор, убийца и мошенник, то я поклялся при первой же встрече убить вас как бешеную собаку!.. Я дал эту клятву, сидя в мерзкой клоаке вместе с прокаженными… И вот пришло время исполнить ее. И когда я вычеркну ваше имя из списка живых, совесть моя будет чиста. Власти же этой страны лишь преисполнятся чувством благодарности ко мне, узнав, кто вы такой!

— Ко мне! — заревел янки, не на шутку испугавшись, ибо Жак, смертельно бледный, уже начал заряжать карабин.

В доме послышались крики, затем с улицы донесся топот копыт, смолкнувший у крыльца. Всадник, соскочив с коня, одним прыжком перемахнул через ступеньки и, влетев в курительную комнату, окинул взором всю сцену.

— Бросайте оружие! — приказал он зычным голосом. — Я — управляющий Кристобан!

ГЛАВА 19

Двое претендентов на наследство. —Появление капитана Боба. —Увесистая пощечина. —Тревожные чувства полковника Батлера. —Бандиты капитана Боба. — Преступный замысел янки. —Домик на холме. —Трогательное воспоминание. —Дом в Монлуи. —Поразительное сходство. —Призыв к нападению. —Внезапный налет. —Четыре выстрела. —Неожиданная встреча. —Алексей и канадцы. —Сострадание к поверженному врагу. —Жажда. —Раскаяние и мольба о прощении.

Управляющий, доверенное лицо покойного хозяина фазенды и исполнитель его последней воли, появился в момент поистине драматический. При виде Жака — настоящего — он радостно вскрикнул:

— Это вы — племянник моего хозяина, месье Жак Арно?

— Да, я, — степенно ответил Жак, чья ярость тут же улетучилась.

— Не верьте ему! — возразил американец, успокоившийся благодаря присутствию любопытствующих слуг, теснившихся в дверном проеме. — Это авантюрист, которого никто здесь не знает… Бандит или сумасшедший… Разве вы не признаете меня прямым и законным наследником, согласно завещанию моего дяди, к тому же уже вступившим во владение в соответствии с решением властей этой страны?

— Мне бы хотелось верить, месье, что вы тот, за кого себя выдаете, но ваша манера произносить французские слова по меньшей мере странна: выходцы с берегов Луары так не говорят…

— Молчать, презренный! — оборвал его американец. — Вы здесь для того, чтобы исполнять мои приказы, а не обсуждать мой акцент!

Управляющий побледнел, в его черных глазах сверкнули молнии.

— Я — свободный человек, европеец по происхождению, — с достоинством произнес он, — и сейчас докажу это. Я представляю здесь того, кого больше нет в живых. Я был слугой лишь у него, у человека, удостоившего меня своей дружбы, и я сумею исполнить его последнюю волю…

— Повторяю: молчать!.. Я — единственный тут хозяин!.. Прочь все отсюда, или я велю вас вышвырнуть!

Тяжелые шаги в коридоре сотрясли заскрипевший паркет, задняя дверь отворилась, и в комнату ввалился гигант, одетый по-мавритански, с непокрытой головой и расстегнутым воротом.

— Чуму на вас!.. Сайр… Жак… Поспать спокойно часок не даете!.. Так расшумелись, что даже не стало слышно гомона обезьян!..

Но тут, увидев Жака и Жюльена, он застыл как вкопанный, не в силах произнести ни слова.

Жюльен, подойдя к нему, слегка коснулся его рукой:

— Признавайтесь-ка, капитан Боб, раз ваш достойный компаньон, сэр Батлер, настаивает на том, чтобы называться Жаком Арно, то и вы, наверное, не прочь были бы влезть в мою шкуру?..

— В вашу шкуру?! — произнес, не двигаясь с места, великан. — В вашу шкуру?! Да я возьму и изничтожу ее!

— Достойное джентльмена выражение! — невозмутимо заметил Жюльен. — Ладно, продолжаю. Вы конечно же величаете себя графом де Клене, не так ли?

— Именно так! — зарычал гигант. — Здесь только один граф де Клене… И это — я! А тот, кто посмеет утверждать противоположное, он просто жалкий лгун!

Едва пират произнес последнее слово, как получил увесистую пощечину.

— Грабьте меня!.. Обворовывайте!.. Убивайте!.. Бросайте в зловонную клоаку, где гниют прокаженные!.. Делайте со мной что хотите, но не порочьте моего имени, слышите вы, мерзавцы?! Иначе я убью вас, как взбесившееся животное!

— Вы мне сейчас заплатите за это! — взревел бандит.

— Я с радостью заплачу и за это, и за многое другое!

— Но что тут в конце концов происходит?! И кто эти наглецы, осмелившиеся возвышать голос и оскорблять нас в нашем же доме?!

— Дело в том, — повернулся к капитану Бобу полковник Батлер, — что у нас хотят отобрать то, чем мы по праву владеем…

— Кто?

— Вот эти два авантюриста…

— Ах, так? Да их надо просто вышвырнуть отсюда!.. Что, или у нас мало людей?.. Сила ведь на нашей стороне!

— Речь идет не о силе, месье, а о праве, понятно? — оборвал морского волка управляющий. — Наследование имущества, принадлежавшего моему покойному и глубоко почитаемому мною хозяину, — дело весьма важное, и посему необходимо знать, кто именно имеет все основания стать правопреемником бывшего владельца поместья.

— Что вы хотите этим сказать? — все еще высокомерно, но уже с оттенком беспокойства, спросил полковник.

— А то, что нужно пройти последнее испытание, очень серьезное, из которого, я не сомневаюсь, месье выйдет с честью, — сказал сеньор Кристобан, указывая на Жака, которого он пожирал глазами.

— Пусть так! — согласился янки. — Я подчиняюсь вашим требованиям, представляющимся мне по меньшей мере странными, исключительно ради выявления истины и для посрамления этих лжецов… Что вы собираетесь делать?

— Обратиться за помощью к усопшему.

— К чему эти мрачные шутки?..

— Я не шучу, поскольку речь идет о человеке, который любил меня как родного сына и чья воля для меня столь же священна, как если б она исходила от моего отца!

— Вы взываете к воле ныне покойного человека, память о котором дорога и мне. Я так же, как и вы, с уважением отношусь к его решению. И посему делайте, как сочтете нужным!

— В таком случае прошу всех пройти со мной на берег реки. Это недалеко, в пятистах метрах отсюда.

— Охотно! — заявил Батлер, все более и более нервничая, так как понимал, что одной смелости или наглости может оказаться недостаточно. Оттеснив в угол капитана Боба, он шепнул: — Ваши молодцы уже здесь?

— Да… Все до единого… Но они, как всегда, пьяны…

— Тем лучше: не станут мешкать!.. Вооружите их до зубов… и следуйте за нами украдкой… А затем, по моему знаку, прикончите всех троих — и этих французов, и управляющего… Они должны исчезнуть… Да так, чтобы и следа от них не осталось, а не то мы погибли… Действуйте же! Все теперь зависит от вас… Этот сеньор Кристобан, может, и не догадался бы ни о чем, если бы не проклятые французы. По тому, как он смотрит на истинного Арно, чувствуется, что ему все ясно.