Девочка и пёс - Евгений Викторович Донтфа

Мастон Лург позволил себе слегка улыбнуться.

— Я понимаю что оценивать самого себя порой очень непросто, — произнес он дружелюбно, — но всё же, как вы считаете, господин Радвиг, вы ревнивый человек?

— Вся моя предыдущая жизнь не дает мне повод так думать, — ответил Радвиг и тоже слегка улыбнулся. Это Мастону Лургу не понравилось, свидетель явно вполне владел собой и это не было на руку судье. — Всё что я могу сказать: я разумный человек, господин инрэ.

— Рад это слышать. Вы свободны господин Радвиг.

63

Мастон Лург чувствовал как собравшиеся выжидательно глядят на него. Они естественно хотели продолжения представления и, судя по некоторым недовольно-скучающим физиономиям, они очень надеялись что дальше будет интереснее. Косноязычные признания молодого человека видимо никого не впечатлили, все и так это знали и публика жаждала большей интриги и разоблачений. Мастон Лург ощутил омерзительное побуждение как-то удовлетворить надежды зрителей. В Туиле он был хозяином положения и хотя настрой толпы там тоже имел для него какое-то значение, но весьма второстепенное, если совпадет с его желанием, хорошо, а нет, то и обойдутся. Но здесь всё было сложнее.

Он подумал кого вызвать следующим и остановился на Маране. Это был невысокий, черноволосый, крепко сбитый молодой мужчина с маленькими темными глазами, приплюснутым носом, пухлыми губами и каким-то округлым почти женским подбородком. Одет он был гораздо проще предыдущего свидетеля, при этом много суетился, волновался и явно робел перед судьей. Когда его вызвали, он сначала вышел, потом вернулся к толпе и принялся зачем-то снимать пояс с оружием. Лург остановил его, сказав что это не принципиально, что он может остаться с мечом и ножом. Тогда Марана приблизился к стоявшему в центре площадке стулу, сел на него, затем, словно что-то вспомнив, вскочил и не очень уверенно встал с боку.

— Можете сесть, господин Марана, — сказал Мастон Лург, наблюдая за его сомнениями.

— Благодарю, господин инрэ, — нервно ответил охранник и даже слегка поклонился. — Я… если вы не против, постою.

— Как угодно.

Мастон пристально глядел на стоявшего перед ним человека. Последний явно нервничал. С чего бы? Быстро выяснив автобиографические детали свидетеля, отметив про себя что тот родом из Вэлуонна, как считалось, страны прирожденных обманщиков и колдунов, и, проследив что Зузон всё тщательно занес в протокол, Лург спросил:

— Господин Марана, вы жили с убитым в одной палатке, не так ли?

— Да, Ваша честь, — ответил свидетель, при этом глядя не в глаза судьи, а куда-то ему в ноги.

— Могли бы вы назвать себя его другом?

Марана нерешительно поднял руку, словно собирался почесать щеку и как будто забыв об этом, задумался с поднятой рукой. Наконец опустив её, он проговорил:

— Нет.

Мастон Лург изобразил удивление:

— У вас были натянутые отношения?

— Нет-нет, — на это раз быстро и испуганно ответил Марана. — Мы отлично ладили. Ливар хороший парень. Просто друзья это как-то слишком… то есть мы скорее были…

— Приятели, — подсказал Лург.

— Точно, Ваша честь, приятели.

— Вы оба из «Бонры»?

— Всё правильно, Ваша честь.

— И как давно вы знакомы?

— Ливар в «Бонре» кажется лет семь-восемь. Я пришел года два назад, вот с тех пор и знакомы.

— Большой срок, — подметил Лург, — достаточный чтобы узнать человека.

— Достаточный, — осторожно согласился Марана с опаской глядя на судью.

Лургу было скучно, он понимал что ничего интересного от охранника не услышит и решил поскорее закончить с ним.

— В ночь убийства вы были на дежурстве?

— Так точно, господин инрэ, в карауле с лейтенантом Бауром.

Судья понимающе покачал головой, словно подтверждая что в принципе всё ясно и говорить больше не о чем.

— И утром именно вы нашли труп господина Ливара?

— Да, Ваша честь.

— Где, в каком положении? Где находился кинжал?

— Гм… ну-у, Ливар лежал на спине, возле дерева, шагах в пятидесяти от палатки, рука, левая, откинута, голова вот эдак на бок, одна нога в колене согнутая, кажется. А из груди торчал кинжал.

— Вот этот кинжал?

— Он самый, Ваша честь.

Раздумывая спрашивать ли что-нибудь еще или уже отпустить свидетеля, судья равнодушно поинтересовался:

— По близости никого не заметили?

— Утром никого, Ваша честь.

Лург посмотрел на Марану внимательней.

— А если не утром?

— Ну-у… ночью кого-то видел, — как будто нехотя произнес охранник и покусал верхнюю губу.

— Ночью? Вы имеете в виду ночь убийства?

— Да, Ваша честь.

Лург почесал тыльную сторону правой ладони и усмехнулся про себя, он знал эту привычку за собой и она означала что он пребывает в увлеченных размышлениях.

— Но вы только что сказали что были в эту ночь в карауле, как это понимать?

— Был, Ваша честь. Но отлучился на самую малость, табак в палатке забыл.

— И вы кого-то видели? Где, кого?

Мужчина молчал, он словно спохватился и раскаялся в своих словах и теперь мучительно придумывал как бы от них откреститься.

— Суд ждет вашего ответа, господин Марана, — чуть более веско чем обычно произнес Мастон Лург. И поглядел почему-то в сторону лейтенанта Шайто. Последний показался ему мрачным.

— Да особо никого не видел, просто мимо меня, вроде как оттуда, где я утром нашел Ливара, прошла госпожа Кория.

По рядам собравшихся зрителей прокатился неясный гул. Многие тихо заговорили друг с другом. Лург тут же перевел взгляд на черноволосую женщину в темно-зеленом платье. Госпожа Кория, торговка пряностями, как её рекомендовал начальник каравана, ни на кого не смотрела и внешне оставалась вполне спокойной, может лишь чуть более бледной чем раньше. Но судья не сомневался в том что ей явно не по себе. Также он заметил как Шайто и другие стоявшие за его спиной офицеры «Бонры» скользнули взглядами по молодой женщине. «Запахло жаренным», подумал Лург, уже прикидывая насколько просто или наоборот непросто будет послать на виселицу эту торговку. Возможно это удачное разрешение ситуации, подумалось ему, которое устроит почти всех. Хотя в глубине души у него свербела упрямая уверенность, что Марана, неизвестно почему, солгал. Обычно он доверял подобным ощущением, но сейчас с сожалением подумал о том что как же ему не хватает способностей его маленькой подопечной. Ведь если бы он на сто процентов знал кто лжет, а кто говорит правду, он раскрутил бы это дело за полчаса. И может быть именно в этот момент он впервые серьезно подумал о том, чтобы использовать умение Элен. Впрочем, эта мысль тут же испарилась, он не посчитал это реализуемым, учитывая строптивый, дерзкий и даже где-то коварный нрав