Штаб армейский, штаб фронтовой - Семен Павлович Иванов

Все встали и зааплодировали.

После этого генерал Кузнецов доложил, что задачу уяснил. Армии предстояло силами трех стрелковых дивизий (203, 278 и 197-й) полковников Г. С. Здановича, Д. П. Монахова и М. И. Запорожченко со средствами усиления (три полка артиллерии РВГК) наступать в 10-километровой полосе Ягодный, ферма № 4 в общем направлении на Горбатовский и Боковскую. К исходу второго дня выйти на рубеж реки Кривая, восточнее Белгородки, Вислогубова, Боковской, где прочно закрепиться и подготовиться к отражению вражеских контратак с запада во фланг и тыл ударной группировки фронта. На остальном 165-километровом участке оборонять донской рубеж, сковывая противника действиями отдельных отрядов.

Доложив об этом, Василий Иванович сказал:

— У меня, однако же, есть поправка.

— Что еще за поправка? — неодобрительно спросил Г. К. Жуков.

— Я выполню задачу силами дивизий Здановича и Монахова, в крайнем случае возьму один полк у Запорожченко, — ответил командарм.

— Такая поправка пойдет, — улыбнулся Георгий Константинович, вопросительно взглянув на Ватутина, который утвердительно кивнул. — Но если не справишься, — вновь посуровел Жуков, — пеняй на себя.

День давно уже клонился к вечеру, а нерешенными оставались вопросы артиллерийского, авиационного и тылового обеспечения. А. М. Василевский предложил перенести их обсуждение на завтрашнее совещание, которое планировалось провести на КП И. М. Чистякова совместно с руководством Донского фронта. Г. К. Жуков согласился, но сказал, что необходимо сегодня заняться вопросами тылового обеспечения, ибо на Юго-Западном фронте они особенно остры.

— Товарищ Шебунин, — как обычно, властно распорядился Георгий Константинович, — докладывайте!

Генерал А. И. Шебунин, смущенно поглаживая свои лихие усы, уточнил, что является лишь заместителем начальника тыла.

— Это еще почему заместителем? — с удивлением и неудовольствием осведомился Жуков.

Н. Ф. Ватутин доложил, что по согласованию с И. В. Сталиным начальником тыла фронта назначен генерал Н. А. Кузнецов, бывший начальник тыла Воронежского фронта.

Докладывать все же пришлось Александру Ивановичу Шебунину, так как недавно прибывший Н. А. Кузнецов не успел войти в курс дела. Замначтыла фронта сообщил, что подвоз боеприпасов, горючего, зимнего обмундирования и т. д. связан с немалыми трудностями. Дело в том, что железнодорожные коммуникации ограничены всего тремя одноколейными дорогами, которые всякий раз при летной погоде подвергаются ударам вражеской авиации. Прикрытие эшелонов пока слабое.

— Вы знаете, товарищи, — продолжал А. И. Шебунин, — что крайне много создают нам трудностей начавшаяся распутица и необходимость переправы грузов через Волгу и Дон. Остро ощущается недостаток автотранспорта для подвоза материалов от фронтовых баз в войска. А если есть машины, то нередко нет бензина.

— И вы что же, умываете руки? — не без иронии спросил Жуков.

— Нет, докладываем центру и принимаем на месте возможные меры. Стремимся пропускать поезда к линии фронта только в ночное время, днем задерживаем их на разъездах и тщательно маскируем. Строжайше запретили скапливать эшелоны на крупных станциях и использовать узловые станции для сортировок. Стоянки на этих станциях сводим до минимума.

— Все это самооправдание, — сказал заместитель Верховного. — Доложите конкретно: сколько и каких грузов завезено на вчерашний день и сколько еще остается завезти.

Такая постановка вопроса отнюдь не обескуражила А. И. Шебунина. Он четко доложил требуемые цифры, из которых явствовало, что сделать предстояло еще немало.

— Вот с этого и следовало начинать, — заключил Георгий Константинович. — Так я и думал, что в установленные Ставкой сроки вы не укладываетесь. Мы с начальником Генерального штаба примем все меры, чтобы убыстрить дело, но вам, — обращаясь к Н. А. Кузнецову, закончил Георгий Константинович, — необходимо действовать еще более напористо, чем до сих пор.

На следующий день на рассвете Н. Ф. Ватутин, оставив за себя Г. Д. Стельмаха, вместе с Г. С. Родиным, Л. 3. Котляром, М. П. Дмитриевым и мной выехал в поселок Орликовский на КП генерала И. М. Чистякова, где по приказанию Г. К. Жукова собирался руководящий состав Юго-Западного и Донского фронтов, а также 21-й и 65-й армий.

Мы прибыли раньше К. К. Рокоссовского и его спутников, но Георгий Константинович был уже на месте и преподнес Н. Ф. Ватутину сюрприз:

— Николай Федорович, я решил сегодня послушать со стороны. Так что совещание будешь проводить ты.

Наш командующий возразил, что это может обидеть Рокоссовского.

— Костя не обидчивый, — улыбнувшись какой-то своей мысли, сказал Георгий Константинович и озорно взглянул на присутствующих. — Мы с Рокоссовским по службе бывали в разных взаимоотношениях, и я ходил под его началом, а вот с двадцать пятого года, с ленинградских курсов, никак не отвыкну: нет-нет да и назову его совершенно не по-уставному.

Этот эпизод по-новому высветил нам личность сурового Жукова. Мы поняли также, что он не просто ценил Константина Константиновича как полководца, но и по-братски любил его.

В этот момент вошел, что называется, легок на помине, Рокоссовский. Он привычно наклонился, чтобы не задеть за дверную притолоку. За ним следовал командарм 65 генерал П. И. Батов, едва достававший Рокоссовскому до плеча. Контраст между ними, однако, был чисто внешним. Все в их взаимоотношениях, как мы убедились позже, свидетельствовало о крепкой сработанности.

Николай Федорович Ватутин кратко, но исчерпывающе сообщил собравшимся сущность замысла Ставки и сказал, что целью совещания будет отработка вопросов взаимодействия, выявление степени готовности войск, анализ и обобщение имеющихся разведданных.

Первым выступил Н. Н. Воронов. Он изложил те соображения по артиллерийскому наступлению, которые были сформулированы ранее. Был заслушан также командующий артиллерией Донского фронта генерал В. И. Казаков. Его доклад очень наглядно иллюстрировал таблицами и схемами начальник штаба артиллерии фронта полковник Г. С. Надысев. Очень дельным был и доклад командующего артиллерией 21-й армии генерала Д. И. Турбина. Это был опытный специалист. В советско-финляндскую войну он отлично командовал противотанковым полком, проявил большое мужество, самоотверженность, за что был удостоен звания Героя Советского Союза. Запомнились его внешняя молодцеватость, я бы сказал даже элегантность в одежде. Д. И. Турбин погиб в боях за столицу Украины в ноябре 1943 года.

Когда слово было предоставлено командующему ВВС Красной Армии генералу А. А. Новикову, К. К. Рокоссовский предварил:

— Многие пехотные и танковые командиры молят бога о плохой погоде в дни наступления, чтобы выключилась из дела вражеская авиация. И их