Ожерелье королевы - Александр Дюма

– Послушайте, господа ювелиры, – вскричал, завидя их, кардинал, – с какой стати вы так грубо врываетесь в дом? Или здесь вам задолжали?

Такое начало поразило несчастных ювелиров ужасом. Бемер бросил на компаньона взгляд, в котором стоял вопрос: «Неужто все начнется сначала?»

– Ну, нет! Ни за что! – отвечал тот, властным и весьма воинственным движением поправляя на голове парик. – Что до меня, то я готов выдержать любой натиск.

И он едва ли не с угрожающим видом шагнул вперед, пока более благоразумный Бемер оставался сзади.

Кардинал решил, что оба сошли с ума, и так прямо им и сказал.

– Ваше высокопреосвященство, – с мукой в голосе выдохнул Бемер, – умоляем вас о справедливости, о милосердии! Не доводите нас до отчаяния, не заставляйте забыть о почтении, которое мы питаем к величайшему, славнейшему из принцев!

– Господа, либо вы в здравом рассудке, и тогда вас вышвырнут в окно, – произнес кардинал, – либо вы сошли с ума, и тогда вас попросту выставят за дверь. Выбирайте.

– Ваше высокопреосвященство, мы не сошли с ума, мы ограблены!

– Какое мне до этого дело? – возразил г-н де Роган. Я же не начальник полиции!

– Но ожерелье находилось у вас в руках, монсеньор, – рыдая проговорил Бемер. – Вы засвидетельствуете это в суде, не правда ли?

– Ожерелье? – переспросил принц. – Значит, ожерелье украдено?

– Да, ваше высокопреосвященство.

– Ну а что говорит королева? – воскликнул кардинал, в котором пробудился интерес к делу.

– Королева послала нас к вам, ваше высокопреосвященство.

– Весьма любезно со стороны ее величества. Но что я могу для вас сделать, горемыки?

– Вы все можете, ваше высокопреосвященство; вы можете сказать, что стало с ожерельем.

– Я?

– Несомненно.

– Дорогой мой господин Бемер, тон, который вы взяли в разговоре со мной, был бы уместен, если бы я принадлежал к шайке воров, укравших у королевы ожерелье.

– Оно было украдено не у королевы.

– О Господи! У кого же?

– Королева уверяет, что не оставляла его у себя.

– Как это так, уверяет! – с сомнением в голосе воскликнул кардинал. – Вы же получили от нее расписку.

– Королева говорит, что расписка фальшивая.

– Быть того не может! – вскричал кардинал. – Что за чепуху вы тут рассказываете?

– Я говорю правду? – спросил Бемер у Босанжа, и тот в подтверждение трижды кивнул.

– Вероятно, у королевы кто-то был, – предположил г-н де Роган, – потому она и сказала, что у нее нет никакого ожерелья.

– Посторонних никого не было, монсеньор. Но это еще не все.

– Что еще?

– Мало того что королева утверждала, будто ожерелье не у нее, и объявила расписку поддельной: она показала нам другую расписку, подтверждающую, будто мы получили от нее ожерелье.

– Расписку от вас? – уточнил кардинал. – И эта расписка?..

– Такая же фальшивка, как та, ваше высокопреосвященство; вам это хорошо известно.

– Фальшивка… Две фальшивки… И вы полагаете, что мне это хорошо известно?

– Разумеется: вы же приезжали подтвердить нам слова графини де Ламотт; ведь вы прекрасно знали, что мы в самом деле продали ожерелье и что оно находится в руках у королевы.

– Так… – произнес кардинал, проведя рукой по лбу, – дело, насколько я понимаю, принимает весьма серьезный оборот. Давайте-ка объяснимся. Вот действия, которые я производил совместно с вами.

– Да, ваше высокопреосвященство?

– Сначала я купил у вас для ее величества ожерелье и выплатил вам за него двести пятьдесят тысяч ливров.

– Верно, ваше высокопреосвященство.

– Затем покупка была подтверждена непосредственно королевой; во всяком случае, так вы мне сказали; она подтвердила сделку в недвусмысленных выражениях и скрепила письмо собственноручной подписью.

– Подписью… Как по-вашему, ваше высокопреосвященство, это подпись королевы?

Покажите.

Вот она.

Ювелиры извлекли письмо из бумажника. Кардинал вгляделся в него.

– Ну, знаете! – воскликнул он. – Вас провели, как детей. Мария Антуанетта Французская… Да ведь королева принадлежит к австрийскому дому. Вас обокрали: и почерк, и подпись – все поддельное!

– Но тогда, – вне себя возопили ювелиры, – графиня де Ламотт, должно быть, знает, кто изготовил фальшивки и украл ожерелье!

Кардинала потрясла справедливость этих слов.

– Давайте пригласим графиню де Ламотт, – в изрядном смущении предложил он.

И г-н де Роган позвонил, как прежде это сделала королева.

Его люди устремились на поиски Жанны, чья карета еще не могла отъехать далеко.

Тем временем Бемер и Босанж, цепляясь за обещания королевы, как утопающий за соломинку, твердили:

– Где ожерелье? Где ожерелье?

– Вы меня оглушили! – с досадой прикрикнул на них г-н де Роган. – Откуда мне знать, где ваше ожерелье? Я сам передал его королеве, вот все, что мне известно.

– Ожерелье! Разве мы не получили задаток! Но где ожерелье? – повторяли коммерсанты.

– Господа, это меня не касается, – вспылил кардинал, готовый вышвырнуть за дверь обоих кредиторов.

– Графиня де Ламотт! Ее сиятельство графиня де Ламотт! – возопили осипшими от горя голосами Бемер и Босанж. – Вот кто нас погубил!

– Я запрещаю вам подвергать сомнению порядочность госпожи де Ламотт, если вы хотите уйти живыми из моего дома.

– Но кто-то же совершил преступление, – жалобно возразил Бемер, – кто-то же подделал две расписки?

– Не я же это сделал! – высокомерно отрезал г-н де Роган.

– Мы совсем не это хотим сказать, ваше высокопреосвященство.

– Тогда чего же вы от меня добиваетесь?

– Во имя неба, монсеньор, дайте нам разъяснение.

– Подождите, покуда я сам его получу.

– Но что мы скажем королеве, ваше высокопреосвященство? Ведь ее величество тоже винит во всем нас!

– Что же она говорит?

– Что ожерелье не у нее, а у вас или у графини де Ламотт.

– Что ж! – ответил кардинал, побелев от ярости и стыда, – ступайте, скажите королеве, что… Нет, лучше ничего не говорите. Не будем раздувать скандал. Но завтра… завтра, слышите ли, я служу мессу в капелле Версаля; приходите – вы увидите, как я подойду к королеве, заговорю с нею, спрошу, в самом ли деле у нее нет ожерелья, и вы услышите, что она ответит; если она будет все отрицать, глядя мне в глаза… тогда, господа, я уплачу – мое имя Роган!

С этими словами, произнесенными с тем величием, которое невозможно передать на бумаге, принц спровадил обоих компаньонов, и они удалились, пятясь задом и подталкивая друг друга локтями.

– Итак, до завтра, – пролепетал Бемер, – не правда ли, ваше высокопреосвященство?

– Завтра, в одиннадцать утра, в версальской капелле, – отозвался кардинал.