Звезда Берсеркера (Клуб Любителей Фантастики — « L») - Фред Саберхаген

— Возрадуйтесь, вы, избранные богами! — воскликнул, наконец, Лерос. Голос его сохранял былую мощь. Он обвел взглядом окружавших его воинов. Сам он силой и ростом не уступал большинству из них, хотя не имел уже былой быстроты и уверенности движений. Прошло уже много дней — примерно одна шестидесятая жизни старого человека — с тех пор, как официальное воззвание о начале Турнира было отправлено вниз с Горы Богов и разнеслось по свету. И уже весьма давно, с момента предыдущего Турнира, было известно, когда должен начаться Турнир нынешний. Тощие мальчишки-сорванцы успели за это время стать могучими мужами-воинами в самом расцвете сил. А Гора Богов и все, что было связано с ней, весьма увеличили свой вес и влияние в обитаемом мире.

Многие из бойцов, благодаря теплой погоде, наполовину обнажились — их мускулистые тела были покрыты густыми волосами, под которыми угадывались полученные в сражениях рубцы и шрамы. Одежда у одних была проста и груба, у других — тонкой, богатой выделки. Лишь у немногих имелись какие-то рудиментарные панцирные принадлежности или щиты — они делались из очень твердой, специально обработанной кожи или шлифованного железа. Полные панцири, закрывающие все тело, были на Хантере неизвестны — здесь люди сражались, стоя лишь на своих собственных ногах, и никогда не ездили верхом. Эти бойцы были сыновьями вождей, пастухов, сыновьями отцов, чьи имена были неизвестны. И лишь их отвага и сила, ловкость в обращении с мечом, копьем, боевым топором — ничего, кроме этого — стали их пропуском на нынешний Турнир. Вокруг себя Лерос видел глаза — голубые, карие, черные, безумные или невинные, как у ребенка. Колонисты, заселившие этот мир шесть столетий тому назад, эклектически набирались из представителей мира, уже достаточно смешанного этнически и культурно. Вокруг Лероса кольцом расположились самого разного цвета лица — белые, желтые, коричневые, с волосами черного, русого, каштанового цвета. Некоторые были побриты наголо, у одного волосы отливали серо-стальным. Вот разрисованное татуировкой лицо, полосы бегут от уха до уха. А вот лицо, на котором улыбка открыла заточенные в треугольники зубы. Но по большей части тут присутствовали люди, имевшие вид столь же прозаический, что и обычные пастухи, — не считая поясов с оружием. Кроме того, что все они принадлежали к сильному полу, общим у них было еще одно — необычайное искусство убивать в бою других людей.

— Возрадуйтесь, вы, избранные! — снова, но уже тише, воскликнул Лерос. — Сегодня, прежде, чем опустится солнце, половина из вас будет уже стоять в великом зале богов. — Он указал на Гору, на ее вершину, которую не было видно из-за покрытых лесом вздымающихся нижних склонов. — Лицом к лицу с самим Торуном.

Лерос приготовился напомнить давно уже известное слушателям сказание о посулах, отправленных участникам стандартный год назад самим Леросом и его помощниками.

Торун, боевой вождь всех богов (так говорилось в послании), был доволен тем воинственным духом, который люди проявили в последних войнах, расширивших власть Горы Богов почти на весь обитаемый мир. И Бог дарует людям шанс — в бою завоевать право сидеть по правую руку от него. Этим правом наделяются шестьдесят четыре лучших бойца. Управители шестидесяти четырех указанных районов должны были послать своего самого могучего воина — детали процесса отбора не указывались точно, процедура отдавалась на личное усмотрение вождям. Все участники, кроме одного, должны были в Турнире погибнуть. А победителю будет дарован сан полубога, и он займет место по правую руку от Торуна. (Где-то в провинции какой-нибудь въедливый любитель логики непременно спросит принесшего весть священника: «А как же Мьолнир? Ему придется спуститься на ступеньку ниже?» — «Ничего подобного, племянничек. Нет сомнений, что они оба займут почетное место вблизи Торуна, разделив его поровну, и будут в поединке решать, чья сегодня очередь на том месте сидеть».)

По всем имевшимся сведениям, те, кто обитал в залах Торуна на вершине Горы, очень любили сражаться. Великий Бог, различные полубожества, великие герои, павшие в войнах, заново убивали друг друга, каждый день, ради удовольствия, и каждый вечер раны их чудесным образом исцелялись, и как раз вовремя, чтобы насладиться идеальным пиршеством, мясом и вином за столом Торуна, деля беседы с богами, снабдившими их к тому же бесконечным запасом красавиц, для их удовольствия сделанных вечно девственными. (Где-то в деревенской глуши задающий вопросы расслабится со вздохом — простому воину тут уже не поспорить. И даже если он не такой уж простак, то тут он увидит, что в игре слов ему священника не победить.)

Ясным праздничным утром Лерос еще раз напоминал слушавшим то, что они уже хорошо знали.

— Те, кто падет в первом круге сражений, первыми сядут за пир в залах Торуна — но навечно вокруг самой нижней части стола. Следующие шестнадцать, павшие во втором круге сражений, займут более высокие места. И каждый будет иметь при себе четыре прекрасных девы, красотой превосходящих все, что мы знаем в этом мире. Две девы будут белы, как кость, две — черны, как эбен. — После четвертого круга останется в живых только четыре воина, сильнейших из сильных. Те четверо, что умрут в четвертом круге, получат латы и щиты, блестящие, как серебро, но более прочные, чем лучшая сталь, и с ними — кубки для вина, и у каждого будет восемь девственниц еще более потрясающей красоты, вечно прислуживающих этим воинам. Они будут сидеть совсем неподалеку от Торуна.

В пятом круге дуэлей падут еще двое, и эти двое будут сидеть в высоких креслах из дуба и золота, на еще более почетных местах за столом, им будут дарованы золотые кубки, щиты, латы и мечи, и каждого будут ублажать Шестнадцать дев неописуемой красоты, и все, что они захотят, будет исполняться в более полной мере, чем для сидящих ниже по столу. И в тот день лишь двое из вас останутся в живых за пределами зала, где сидят и пируют боги.

Единоборство шестого круга сражений будет самым последним и самым великим. И тот, кто проиграет, будет награжден свыше всего, что было до сих пор упомянуто. И тогда Турнир кончится, и победитель его, во плоти, войдет во дворец Торуна и навечно место его будет по правую руку от Торуна. И с этого высокого места он сможет превзойти во всех удовольствиях и почестях шестьдесят трех остальных бойцов Турнира на столько же, на сколько те будут стоять над обыкновенными смертными людишками, ползающими у подножия Горы.

Лерос заключил речь вздохом. Он верил в эти обещания и они вызывали у него приступ зависти и некоторой опаски каждый раз, когда он об этом думал.