Адвокат. Судья. Вор (сборник) - Андрей Константинов

– Ладно, Володя, пошли обратно в кабинет, в ногах правды нет, посидим, еще по стопарику дернем…

Подполковник, уже не стесняясь, вытер испарину со лба. Тяжелый все-таки был разговор, хорошо еще, что Вова все на лету схватывает, с полуслова понимает… И все равно Геннадия Петровича немного поколачивало – не о грибах ведь говорили… В Соединенных Штатах, где дебилы-полицейские со своими блядовитыми подружками по барам ходят, такой разговор классифицировали бы как заговор с целью убийства. Ну так то в Штатах. У них, у янки этих, все не как у людей…

Войдя в кабинет, Ващанов обернулся к Колбасову и сказал в полный голос:

– Да, Володя, пока не забыл: возьми-ка вечерком в понедельник спецгруппу ОМОНа да пошерсти немножко притончики в районе улицы Матросова… Сигналы идут – совсем там бандюги обнаглели, житья простым труженикам не стало, оргии устраивают, пьянки… Урезонить надо.

– Сделаем, – уверенно сказал Колбасов.

Ващанов наполнил стаканы коньяком.

– Ведь не за себя больно, Вова, за державу… Совсем братва оборзела – на прошлой неделе три «заказухи» было… Хотя, с другой-то стороны, бандит бандита валит… Может, поменьше их станет?

– Главное, чтобы простых честных людей это не касалось…

– Правильно, Володя. Наша задача в том и состоит, чтобы людям спокойно жилось… А люди у нас хорошие… Нигде в мире больше таких нет… Давай-ка, Вова, за страну нашу выпьем, за державу. Чтоб выправлялась и крепла!

Они чокнулись и выпили до дна…

Бывший капитан милиции Евгений Кондрашов не случайно назначил встречу Обнорскому именно в баньке на Матросова – это было заведение с неплохой репутацией. Маленькая сауна всегда сдавалась только на одну компанию, и хозяева никогда лишних вопросов не задавали. Бандиты в эту точку наведывались редко, гораздо более частыми гостями были новоявленные бизнесмены со своими подружками и секретаршами. Заказ на баньку Женя сделал загодя – за два дня, иначе место было бы уже занято…

К сауне Кондрашов подъехал за полчаса до встречи, машину поставил во дворе дома напротив, чтобы не привлекать излишнего внимания к своей персоне. Его джип и так уже достаточно примелькался в городе…

Банька уже ждала гостей. Мужичок лет сорока пяти встретил Кондрашова, отрапортовал о полной готовности и убыл с инструкцией вернуться не раньше чем часа через четыре. Женя огляделся. Все действительно было в полном порядке – сауна уже раскочегарилась до положенных ста двадцати градусов, на деревянных креслах аккуратно лежали стопки чистых простыней, на одном столике уютно шумел самовар, на другом дожидались своего срока закуски, в холодильнике мерзли пивко с водочкой… Женя взглянул на часы и прислушался – из расположенного по соседству с банькой кафе доносилась музыка. До назначенного времени оставалось еще двадцать минут.

Кондрашов решил зайти в кафешку и дернуть бутылку пива, чтобы скоротать ожидание. Народу в баре было немного. Женя взгромоздился на высокий табурет за стойкой, принял от бармена вспотевшую бутылку «Хейникена», глотнул прямо из горлышка и устало прикрыл глаза… Неделя у него и впрямь выдалась бешеная – ментовская бригада прикрывала одного бизнесмена, затеявшего бартерную торговлю с Эстонией, тут, как назло, «казанские» на этого коммерсанта наехали, пришлось меры принимать да плюс еще физическую охрану барыге обеспечивать. А все это шло на фоне перманентного движения одних грузов в Эстонию и других – в Питер. Так что мотался Кондратов все эти дни в Ивангород и обратно, иногда и по нескольку раз в сутки. Хорошо, если часов двадцать за всю неделю поспал… А тут еще Андрюха со своими проблемами. Опять в какое-то говно вляпался, все неймется ему…

– Спичек не будет?

Женя вздрогнул и открыл глаза. Перед ним стояла, держа незажженную сигарету в левой руке, грудастая брюнеточка с вполне симпатичной мордашкой. Кондратов чуть опустил взгляд – с кормой и талией у гражданочки тоже был полный порядок. Баб Женя любил и очень нервничал, если работа надолго отключала его от общения с прекрасным полом. Он картинно щелкнул зажигалкой «Зиппо». Брюнетка прикурила, но уходить не торопилась.

– Пивка не хочешь? – дружелюбно спросил Женя.

– Не пью, – тряхнула волосами девушка.

– А что так? Спортом занимаешься?

– И спортом тоже, – многозначительно улыбнулась брюнетка.

– А чем еще? – оживился Кондратов.

– Ну… Я массаж хорошо делаю…

– Массаж? И все?

– Не все, – прищурилась девушка. – Но это будет уже дороже…

– Споемся, – кивнул Женя. – Заходи в баньку часа через два. Это через холл, а потом чуть вверх по ступенькам…

– Да, я знаю…

Брюнетка еще раз улыбнулась и отошла от стойки. Повеселевший Кондрашов не стал допивать пиво, соскочил с табурета и пошел в сауну…

Обнорский почему-то задерживался, стрелки Женькиных часов показывали уже десять минут девятого. Кондрашов хмыкнул и начал раздеваться. Аккуратно сложив одежду, он обмотал вокруг бедер белое махровое полотенце и в задумчивости посмотрел на холодильник. В этот момент в дверь постучали.

– Ну наконец-то, – пробормотал Женя и подошел к порогу. – Андрюхин, ты?

– Нет, это Надя, – отозвался голос брюнетки из бара. – Можно, я у вас вещи оставлю, а то там кафе закрывать решили?

Кондрашов пожал плечами и отдернул защелку. Дверь открыть он не успел – она сама с чудовищной силой ударила его. Оглушенный, Женя отлетел на середину предбанника и упал на четвереньки, тряся головой… Из сломанного носа на пол полилась кровь. В баньку вошел здоровенный мужик в потертой кожаной куртке и лыжной шапочке, за ним шмыгнула брюнетка Надя. Страшный удар высоким шнурованным ботинком в лицо заставил Кондрашова сначала распрямиться на коленях, а потом упасть навзничь. Амбал повернулся к девушке и кивнул на сауну:

– Проверь!

Брюнетка скользнула к парилке, открыла дверь, заглянула внутрь.

– Чисто… Один он… Кончай, не тяни…

Ее начал поколачивать легкий озноб от возбуждения, она не мигая смотрела, как человек в кожанке, наклонившись, извлек из ножен, прикрепленных к правой голени под джинсами, длинный, матово блеснувший нож…

Женя был крепким парнем: два доставшихся ему удара любого другого человека просто вырубили бы напрочь (если не убили бы), но Кондрашов сознания не потерял… Бывший опер еще нашел в себе силы рвануться к креслу, на котором лежала его одежда, чтобы попытаться схватить спрятанный под рубашкой ТТ. Женя почти дотянулся до ствола, но амбал оказался проворнее, он прыгнул Кондрашову на спину, левой рукой завернул ему голову вверх и полоснул ножом по напрягшемуся горлу… Женя захрипел и забился, киллер быстро соскочил с него, чтобы не измазаться хлынувшей потоком кровью… Кондрашов почувствовал страшную слабость, но боли не было, были только досада и горечь от того, что все вышло так глупо… Последние мысли в гаснувшем сознании касались Обнорского: «Андрюхин… Он придет, они и его…» Кондрашов ватной, слабой рукой, перепачканной собственной кровью, схватил свой модный ботинок и попытался швырнуть его в окно. «Андрей заметит, должен понять…» Но ботинок был уже слишком тяжел для него и не долетел до стекла, ударившись о батарею под подоконником. А через секунду Женя дернулся в последний раз, всхлипнул и умер.

– Во, кровищи-то из него, – тяжело дыша, сказала брюнетка. – Прямо как с кабана…

– Не знаю, – хмыкнул убийца. – Кабанов не резал… Все, уходим…

Он взял с кресла полотенце, протер им рукоятку ножа и швырнул нож в лужу крови. Тем же полотенцем прошелся по ручке двери в сауне и направился к выходу…

Владимир Николаевич Колбасов сидел в неприметной «шестерке» напротив и чуть наискосок от входа в баньку, нервно покусывая верхнюю губу и время от времени поглядывая на часы. Когда на улице появились мужская и женская фигуры, он с облегчением вздохнул и вытер рукавом куртки лоб. Половина дела была сделана. Теперь оставалось только дождаться Обнорского – журналисту деться некуда, его «Ниву» должны перехватить гаишники, блокировавшие с трех сторон въезды на Матросова. Колбасова беспокоило только одно: Серегин почему-то не появлялся, сообщений по рации от патрулей ГАИ не поступало… Они не должны были задерживать Обнорского, их задача заключалась только в том, чтобы притормозить журналиста под предлогом тщательной проверки машины и документов. Но Серегин не подъезжал, хотя время шло уже к половине девятого, и это обстоятельство заставляло Владимира Николаевича нервничать и ерзать на продавленном сиденье старенькой «шестерки»…

Между тем Обнорский был совсем рядом… Видимо, проснулся его ангел-хранитель и заставил свернуть во двор какого-то дома, не доезжая буквально нескольких десятков метров до гаишной засады… В этом дворе Андрей и запарковал свой вездеход и уже собрался было бежать к баньке, как его окликнул знакомый голос. Обернувшись, Серегин узнал Сашу Кривенца, с которым когда-то вместе они выступали на городских соревнованиях. Оказалось, что Саша жил как раз в том дворе, где Андрей поставил «Ниву». Они слишком давно не виделись, чтобы расстаться сразу после рукопожатия и обмена первыми вопросами. Разговор о том, как у кого дела и кто как устроился, затянулся минут на тридцать, Серегин нервничал, все время поглядывал на часы, в конце концов извинился, записал Сашин телефон, оставил ему свои координаты и вприпрыжку побежал к бане…