Закат Пятого Солнца (СИ) - Штаб Юрий

— Мы под началом Кортеса выигрывали и у куда более многочисленных врагов. Тебе не о чем беспокоиться. Не пройдет и двадцати дней, как мы вернемся с победой.

В этот момент воистину не стоило упоминать, что наибольшей угрозе конкистадоры подвергались в сражениях именно с Тлашкалой.

Хуан залихватски вскочил в седло и немного погарцевал на лошади, пока солдаты строились.

— Скоро война закончится, и тогда мы с тобой уже никогда надолго не разлучимся, — с улыбкой сказал он Эльвире.

После этого Веласкес поспешил покинуть дворец. В голове засела мысль о том, не рискует ли сама Эльвира больше чем он. Альварадо, конечно, опытный капитан, но ведь и он не всесилен. Кто знает, что там удумают ацтеки, пока испанский гарнизон в столице так ничтожно мал?

Эрнан Кортес уходил из Теночтитлана. Взяв с собой всего лишь двести пятьдесят человек, генерал-капитан повел их, чтобы разгромить вражеский отряд, превосходящий его силы в несколько раз. Фернану, разумеется, нашлось место рядом с Кортесом. В походе Гонсалес размышлял над тем, как по разному судьба относится к людям. Взять того же Нарваэса. Он высадился на побережье, и тут же началась полоса его неудач. Веракрус не покорился, солдаты начали потихоньку дезертировать, грабеж настроил против него местных жителей. Письмо, присланное в столицу ацтеков, восстановило против него конкистадоров первой экспедиции. И сейчас он сидел на берегу, не зная, что предпринять и будучи не в состоянии применить свое действительно сильное войско.

Другое дело Эрнан Кортес. Покинул город Сантьяго вопреки желанию губернатора, затем дерзко зашел в Тринидад, не опасаясь того, что его там схватят. Пополнил свой отряд и высадился на чужом берегу. Нежданно-негаданно нашел там Агиляра и получил Марину, которые стали отличными переводчиками. Раз за разом вступал в битвы с многократно превосходящими силами индейцев и неизменно побеждал. Утопил свои корабли, уничтожив все шансы на отступление. Затем силами четырехсот человек атаковал многомиллионную империю. По пути разрушил жуткие языческие капища. И в итоге пленил самого Монтесуму.

Каждый из этих безумных, самоубийственных шагов должен был привести к гибели, но каждый, в итоге, оборачивался удачей. Да уж, фортуна любила Кортеса! К тому же риск неизменно был следствием тончайшего расчета, недоступного пониманию простого человека. Вот и сейчас Фернан шел атаковать войско Нарваэса и ни на секунду не сомневался в том, что они победят.

31. Педро де Альварадо

Педро де Альварадо с тяжелым сердцем смотрел вслед уходящему отряду. С ним в столице осталось чуть больше ста человек. Да еще несколько сотен тлашкаланцев. На союзников он не слишком полагался, сомневаясь не в их отваге или преданности, а скорее в дисциплине. Как не крути, но туземцам было очень далеко до настоящих солдат. Они чересчур ценили личную славу, порой ставя ее выше приказов командира. Из-за этого индейцы могли, нарушив приказ, ввязаться в сражение раньше времени или же не отступить достаточно быстро. Да и в целом, тлашкаланцы безнадежно отставали от конкистадоров выучкой и стойкостью. Испанцы тоже были подавлены. Они понимали, что их слишком мало, чтобы отбиться в случае нападения ацтеков.

Педро с десятком человек обходил периметр стен дворцового комплекса. Слишком большая территория! Придется сократить охраняемую площадь, иначе ему просто не хватит солдат для караулов. Альварадо не собирался терять время. Тут же посыпались приказы.

— Родриго, бери с собой два десятка тлашкаланцев и опустошите этот склад с продуктами. Припасы тащите в пристройку с левой стороны дворца. Там за ними проще будет присматривать. Франсиско, бери полсотни индейцев и выкорчуйте эти заросли, которые мешают обзору и тянутся до самого канала. Ацтеки под их прикрытием смогут подобраться к нашему лагерю практически вплотную. Гарсия, снимай дальние посты. Нам на них не хватит людей. Охранять будем только дворец и несколько ближайших пристроек. Диего, бери индейцев, сколько потребуется, и до вечера соорудите земляной вал поперек заднего двора. Живее, сеньоры! Дикари не станут ждать, пока мы тут соберемся с мыслями!

Утешало его лишь одно. Эрнан Кортес, уходя, оставил в столице всю артиллерию. Сам генерал-капитан собирался двигаться налегке и надеялся, что удачу ему принесет маневренность и неожиданность нападения на Нарваэса. Поэтому тяжелые и неуклюжие пушки остались охранять дворец. Через несколько минут Меса, главный артиллерист, уже отчитывался перед Альварадо и уверял, что все орудия проверены и готовы к бою.

Сам Педро без устали кружился по вверенной ему территории. Он находил время и проконтролировать кипящую работу, и подбодрить конкистадоров шуткой, и лично помочь то одному отряду, то другому. Альварадо старался выглядеть лихо и беззаботно. У его подчиненных и без того хватало причин для тревог. Нужно, чтобы они хотя бы в своем капитане были уверены. И план его сработал. Испанцы, увидев, что командир верит в себя и явно знает, что нужно делать, приободрились.

Лишь к вечеру, обойдя территорию еще несколько раз, Педро немного повеселел. Продукты теперь под рукой, чересчур обширный задний двор пересекает глубокий ров, да еще и земляной вал, через который не так и просто перебраться. По углам вала две пушки. Даже если ацтеки и пойдут на приступ или же попробуют освободить Монтесуму, то вряд ли им это удастся. Однако тревога не желала расставаться с Педро. Она витала над головой, таилась в каждой тени и настойчиво шептала в оба уха. И беспокоился он теперь уже не за себя.

«Сумеет ли Эрнан одолеть Нарваэса? У него всего двести пятьдесят солдат. Вражеская армия в три раза больше. Да и кто знает, что сейчас происходит на побережье? А вдруг за последние дни с Кубы прибыли еще корабли с подкреплением? Губернатор нам все планы спутал! А что мне делать, если Кортес проиграет? В моем гарнизоне люди не самые надежные. Они сразу же захотят переметнуться на сторону Нарваэса»

С трудом отбросив эти мысли, Альварадо пришел повидать Монтесуму. Уэй-тлатоани встречал его радушно.

— Тонатиу, ты был так занят делами, что с утра и почти до самой ночи не успел посетить меня. Садись и раздели со мной трапезу.

Педро уже привык, что его, за золотисто-рыжие волосы и привлекательную внешность, называют именем местного бога солнца. Такое сравнение с божеством, пусть и языческим, даже ему, ревностному католику, немало льстило. Он с благодарностью поклонился. Да и само приглашение на совместный обед было немалой честью.

В прежние времена Монтесума ел в одиночестве, окруженный слугами и отгороженный от придворных золотыми ширмами. Лишь иногда он во время еды прерывался и велел слуге отнести одному из приближенных какое-то из блюд. Такое внимание уэй-тлатоани очень ценилось. После того, как император стал пленником конкистадоров, он часто приглашал одного из капитанов на обед или ужин, стараясь расположить его к себе.

Альварадо учтиво поблагодарил и сел на циновку. Разговор, как это часто и бывало среди воинов, зашел о подвигах минувших дней. Педро поведал об одной из экспедиций в глубину Кубы. Затем Монтесума вспомнил о военном походе, в котором он участвовал в далекие времена, когда еще не стал уэй-тлатоани.

— Я был совсем молод, но уже успел снискать славу военачальника. И вел армию в бой. Поход оказался тяжелым. Один из влиятельных вождей ацтеков решился восстать против уэй-тлатоани, моего предшественника и дяди Ауисотля. У мятежника были справедливые причины для обиды. Его обделили почестями. До начала мятежа я дружил с этим вождем. И во время похода продолжал считать его несправедливо оскорбленным…

Альварадо слушал с интересом. Мало того, что Монтесума умел говорить увлекательно, так этот рассказ еще и мог дать испанцу важную информацию о том, как воюют ацтеки.

А уэй-тлатоани продолжал:

— Я был молод, так молод! Юность прекрасна и наивна. Но уже тогда я понимал, что народ, разделенный внутренней враждой, слаб перед лицом неприятелей. И хотя я считал, что вождь прав в своих претензиях, но я не сомневался, что его следует покарать. Как он, в погоне за личной славой, осмелился выступить против уэй-тлатоани Ауисотля? Разве не понимал, что наши воинственные соседи Мичоакан и Тлашкала только и ждут подходящего момента? Стоит ацтекам увязнуть в междоусобице, как враги уничтожат нас!