Вельяминовы. Начало пути. Книга 1 - Нелли Шульман

— Сама справлюсь, — коротко ответила Марта. «Спасибо вам. А Теодор?» — спохватилась она.

— Ну, если вы мне доверите своего сына, — Виллем рассмеялся, — я за ним присмотрю, пока он будет мыться.

— Доверю, конечно, — Марта протянула руки и вдруг спросила: «Вам не тяжело? Меня носить все время».

— Да вы и не весите ничего, мадам, — Виллем отворил дверь в большую, темную комнату, еле освещенную углями жаровни. Теодор, угревшись под шкурой, спокойно сопел на кровати.

— Она еще времен моего прапрадеда, — адмирал осторожно опустил Марту рядом с мальчиком. «Постарайтесь сильно не ворочаться, ужасно скрипит».

— Я сплю очень спокойно, — Марта вдруг спросила, прижимая к себе теплого, сонного мальчика: «Почему вы с нами возитесь, месье де ла Марк?».

— Ну, я все-таки рыцарь, мадам, это моя обязанность — защищать слабых людей, — удивленно ответил мужчина.

— Я не слабая, — обиженно сказала Марта.

— Даже самым сильным из нас иногда надо побыть слабыми, — он повернулся, уже на пороге, и тихо сказал: «Отдыхайте, мадам, доброй вам ночи».

Марта уткнулась носом в мягкие волосы сына, он пробормотал что-то, и женщина, уже засыпая, шепнула: «Все будет хорошо, милый».

Гент

— Его высочества пока нет в городе, — устало сказал Петя. «Если у вас денежный вопрос — это ко мне».

Сидевший перед ним человек чуть помялся. «Мне бы лично с его высочеством…»

— Ну, ждите тогда, — посоветовал Петя и углубился в свои расчеты.

— Я кондитер, — внезапно заявил человек.

— И? — Петя поднял бровь. «Зачем это вам нужен дон Хуан, у нас тут, — Петя рассмеялся, — сладости не в почете, у нас военный лагерь».

— Его высочество заказал десять фунтов конфет и пирожных, — обиженно сказал кондитер, — это уж вы сами разбирайтесь — для чего они вам тут.

— Счет давайте, — вздохнул Воронцов, и, пробежав глазами бумагу, заявил: «Дороговато что-то, месье».

— Пьер, не скупись, — дон Хуан стоял на пороге. На коротких, рыжеватых волосах таяли снежинки.

— Метель на улице, ни зги не видно, — полководец повернулся к торговцу. «Сейчас вам заплатят, и несите в мои покои, охрана вам покажет — куда. Пьер, ты все знаешь, — у нас есть приличное вино? Не эта кислятина, которую мы солдатам даем, а что-то достойное?»

Петя отсчитал серебро и поднялся.

— Из личных запасов, — сказал он, открывая шкаф. «Белое бордо. Трех бутылок хватит вам, ваше высочество?»

— Более чем, — усмехнулся дон Хуан. «Пьер, я счастлив», — восторженно сказал он. «Приходи ко мне обедать завтра вечером, я тебе покажу мою новую звезду — мадемуазель Тео. Она прекрасна, ты сам оценишь».

— А до этого времени вас не беспокоить? — понимающе улыбнулся Петя.

— Даже если под стенами Гента вдруг появится орда варваров, — Хуан подхватил вино. «Боже, Пьер, какая меня ждет ночь. И утро, и день. А потом опять ночь. Господи, — полководец поднял глаза к небу, — спасибо тебе».

Петя захлопнул дверь и ворчливо сказал: «Вскоре приедет разгневанная мамаша, которую успокоит только золото. А потом новая любовь понесет, и придется покупать дом и платить содержание — ей и ребенку. А у нас кошелек не бездонный, между прочим. Кстати, надо бы посмотреть, что там с отдачей займов».

Он посмотрел на открытый шкаф, где в темноте чуть поблескивали бутылки, и, разозлившись на себя, резко повернул ключ в дверце.

— Хватит, — Петя зажег еще свечей и, пролистав свои записи, покусал перо.

— Весной заберу дочку, — подумал он, а летом — женюсь. Ну не может быть, чтобы во всей Англии не нашлось одной милой, спокойной девушки. Женюсь, отправлю их в усадьбу, и пусть там сидят. Черт с ней, с любовью, пусть без нее, но хоть тоски такой не будет.

Наверное, — усмехнулся он.

— Ой, я так хорошо выспалась! — Тео, потянувшись, сладко зевнула. «Спасибо, ваше высочество! И тепло тут как!».

В маленькой комнате жарко горел камин. Дон Хуан присел на кровать и сказал: «Называй меня просто по имени, милая».

— Ну, вы же все-таки принц, — рассмеялась Тео. «Надо вежливо, матушка нас всегда так учит».

— Даже принцы отступают перед красотой, — улыбнулся мужчина. «Хочешь поесть?».

— Мне надо…, - Тео ужасно смутилась и отвернулась.

— Все найдешь вон там, — дон Хуан указал на дверь в углу комнаты. «А потом приходи, я для тебя сладостей заказал».

— Ой, — Тео поднялась, — спасибо вам большое, ваше высочество.

Мужчина рассмеялся. «Ну ладно, если настаиваешь на «высочестве», я спорить не буду».

Там было мыло, и ароматическая эссенция — как у матушки, — в красивом флаконе, и вода — только согретая, и шелковые салфетки.

— Прямо рай, — пробормотала девочка, и, оглянувшись на дверь, быстро поводила пробкой от флакона по шее. Запахло апельсиновым цветом. «Как в Италии», — мечтательно прошептала Тео.

— У вас очень вкусные пирожные — Тео облизнулась и спросила: «Можно еще одно?».

— Ну конечно, — дон Хуан подвинул ей серебряное блюдо. «Хочешь, поиграем во что-нибудь?

В карты, например, — предложил он.

— Я умею, — заявила Тео. «Меня матушка научила. Мой брат, правда, лучше играет — он более способный, у него с математикой хорошо».

— А у тебя, с чем хорошо? — улыбнулся Хуан Австрийский, тасуя колоду.

— С музыкой, — Тео взяла свои карты. «Если бы у вас здесь была лютня, я бы вам спела».

— Завтра будет, — пообещал мужчина. «Это очень простая игра. Проигравший что-то с себя снимает, например, — он помолчал, — чулок».

Девочка рассмеялась. «Я так скоро без платья останусь, я же говорила — я плохо играю».

Дон Хуан ничего не сказал, только посмотрел на нее — так, что Тео вся зарделась.

Ей было очень интересно — такое приключение! «Потом матушке все-все расскажу», — пообещала себе девочка.

Рядом с ней сейчас стоял большой серебряный кубок, и Тео попробовала, — матушка давала им вино, разбавленное водой, а здесь было крепкое — голова сразу же закружилась.

— Ну вот, я проиграла, — посмотрев на стол, весело сказала она. «Что снять?».

— Выбирай сама, — Хуан Австрийский усмехнулся.

— Туфельку — решила Тео и потянулась вниз.

— Подожди, — мужчина встал на колени перед ее креслом. «Позволь мне. Какая у тебя ножка крохотная!» — он осторожно снял атласную туфлю, и, проведя, пальцами по щиколотке, прижался к ней губами.

— Месье, — потрясенно сказала Тео, — что вы делаете!

— Целую тебя, счастье мое, — поднял он глаза. Тео почувствовала, как его губы двинулись вверх — к пока еще прикрытому платьем колену.

— Меня нельзя целовать, ваше высочество, — Тео вжалась в кресло, — я еще маленькая!

— Ну, даже маленькие девочки когда-то становятся взрослыми женщинами, — усмехнулся дон Хуан. «Такими женщинами, которых можно целовать в губы. Ты когда-нибудь это делала?».

— Нет, — Тео покраснела. «Мориц один раз поцеловал меня в щеку, когда мы играли, и все».

— Тебе понравилось? — мужчина положил руку на ее колено, и девочка вздрогнула. «Не бойся, — нежно сказал он.

— Да, — вздохнула Тео. «Только это было очень быстро».

— Ну, — улыбнулся Хуан Австрийский, — можно и медленно. Хочешь?

— В щеку? — Тео все не смотрела на него.

— В губы интереснее, — небрежно сказал дон Хуан. «В конце концов, ты совсем взрослая девушка. Тебе ведь лет четырнадцать?»

— Мне только в марте будет десять, — Тео покачала головой. «Пожалуйста, месье, отпустите меня. Я хочу к маме!», — девочка вдруг расплакалась.

— Ну, давай один раз поцелуемся, — помедлил мужчина, — и поедем к маме. Хорошо?

Пожалуйста, — он так и стоял на коленях рядом с ее креслом.

— Один раз? — Тео всхлипнула.

— Ну конечно, — успокоил ее дон Хуан. «Мы ведь с тобой друзья, милая, правда?».

— Да, — Тео вздохнула, и, закрыв глаза, подставила ему щеку.

Мужчина привлек ее к себе и прижался к ее губам.

— Нет! — крикнула Тео. «Не надо! Прошу вас! — девочка попыталась его оттолкнуть, но дон Хуан легко взял ее на руки и опустил на кровать. «Тихо, тихо, — мягко сказал он, расстегивая ее платье, — тихо, сладкая моя девочка».

Тео старалась вывернуться, но мужчина был гораздо сильнее, и она обреченно зарыдала, услышав звук разрываемой на груди ткани.

Амстердам

Джон повертел в пальцах серо-зеленую, гладкую бусину, и хмыкнул: «Быстро растворяется?»

— Мгновенно. Смотрите — Давид потянулся за вином. «Нет ни пены, ни осадка — идеальное снадобье». Разведчик обвел глазами кабинет и, потянув носом, вдохнув резкий запах, наклонился над небольшой банкой.

— Если вы еще подышите этим, даже я вас не спасу, — насмешливо предупредил Кардозо.

— Гм, — Джон поразмыслил. «Интересная штучка. Только надо подумать, как ее применять. В большой комнате она ведь бесполезна».