Тчаи: Сага странствий - Джек Вэнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В таком случае не откажитесь почтить вниманием лавку моего племянника, что напротив заведения по удалению волос.
— Мы взглянем на его товар.
Кауш повел их на набережную.
— «Счастливый мореход» — относительно честное заведение. Но даже там, как вы убедились, надо быть начеку. В прошлый мой приезд сюда я остановился на секунду послушать, как в общей комнате играют музыканты. Потом в своем счете обнаружил графу с суммой в четыре цехина! Что же касается предложения очистить кожу за символическую плату или даже даром, — тут Кауш от избытка чувств закашлялся, — то могу рассказать, что случилось с моим дедушкой. Он согласился, а потом обнаружил на двери замок и вынужден был платить соответствующие деньги за пользование им. В результате медицинские процедуры обошлись ему в кругленькую сумму. Имея дело с тангами, надо тщательно обдумать каждый пункт договора.
Рейш с интересом рассматривал крутобокие небольшие рыбачьи лодки с высокой кормой и носом. При хорошем ветре они шли под парусами, в штиль приводились в движение электрическими двигателями. Перед каждым судном была укреплена табличка с названием корабля, портом назначения и временем отплытия.
Кауш дотронулся до его руки.
— Проявлять слишком большой интерес к кораблям неосторожно.
— Почему?
— В Урманке всегда разумнее скрывать свои намерения.
Адам огляделся по сторонам.
— Непохоже, что мы привлекаем внимание. А если кто-то сейчас наблюдает, то наверняка решит, что я запутываю следы и собираюсь путешествовать по суше.
Зафатранец вздохнул.
— В Урманке судьба преподносит немало сюрпризов для неосторожных.
Рейш остановился у таблички «Корабль «Нхиахар». Маршрут: Чинг, Туманные острова, южный Счанизад, Казани».
— Минутку.
Он поднялся по трапу, подошел к худому мрачному человеку в кожаном переднике.
— Не подскажешь, как найти капитана?
— Это я.
— Сколько возьмешь за проезд двух человек?
— За каюту первого класса — по четыре цехина с человека в сутки, включая питание. Дорога до Казаина обычно занимает тридцать два дня; общая сумма за два места составит, скажем, двести шестьдесят цехинов.
Сетования по поводу непомерно высокой платы капитана не тронули.
Рейш вернулся на причал.
— Придется где-то раздобыть двести шестьдесят цехинов.
— Не такая уж невероятная сумма, — заметил Кауш. — Старательный рабочий может заработать четыре или даже шесть цехинов в день. В порту всегда требуются грузчики.
— А как насчет игральных салонов?
— Они находятся вон там, возле базара. Излишне говорить, что тебе вряд ли удастся превзойти профессиональных игроков.
Они вышли на площадь, вымощенную квадратными розовыми каменными плитами.
— Тысячу лет назад тиран Прзелиус соорудил здесь огромную ротонду. Уцелел только пол. Вот тут продуктовые лавки, там одежда и сандалии, а дальше — мази и экстракты.
Кауш указывал на различные части площади, где в лавках предлагали разнообразные товары: продукты, ткани, кожи, разные смеси специй землистого цвета, оловянные и медные изделия, черные железные плиты, листы, бруски и пруты, стеклянную посуду и лампы, бумажные талисманы и фетиши. Вокруг престижных мест на полу бывшей ротонды находились развлекательные заведения: оранжевые тенты, перед которыми на расстеленных коврах танцевали под звуки носовых флейт и трещоток девушки. Некоторые из них были закутаны в прозрачные газовые покрывала, другие танцевали обнаженными по пояс, а на нескольких, совсем еще девочках, красовались только сандалии. Зэп-210 наблюдала за непристойными танцами с изумлением и ужасом. Потом пожала плечами и отвернулась с каменным лицом.
Приглушенное бормотание привлекло внимание Рейша. Полотняные стены окружали маленький стадион, с которого в этот момент донесся внезапный хор гиканья, криков и стонов.
— Соревнования на ходулях, — объяснил Кауш. — Похоже, один из чемпионов потерпел поражение, и многие, поставившие на него, потеряли деньги.
Проходя мимо арены, Рейш мельком увидел четырех мужчин на десятифутовых ходулях, осторожно круживших по арене. Один лягнул другого ходулей, другой обрушил на соперника дубинку с подушкой на конце, а третий, застигнутый врасплох, резко накренился, отступая, но каким-то чудом сохранил равновесие. Остальные, совершая гигантские прыжки, преследовали его, как диковинные стервятники.
— Бойцы на ходулях — в основном резчики слюды с Черных гор, — объяснил старый зафатранец. — Зритель, заключивший пари, может с таким же успехом просто бросить деньги в яму. — Он горестно покачал головой. — Но мои земляки, несмотря ни на что, не теряют надежды. Названый отец моего брата выиграл сорок два цехина на гонках угрей в прошлом году. Правда, двое суток накануне победы он беспрерывно жег благовония и молил о покровительстве богов.
— Давай посмотрим на гонки угрей, — предложил Рейш. — Если, как ты говоришь, боги вмешались и это принесло прибыль в сорок два цехина, то наш собственный разум должен добыть нам по крайней мере столько же и, надеюсь, больше.
— Тогда нам сюда, мимо дома отребьев.
Адам хотел спросить, что это такое. Неожиданно к нему подбежал ухмыляющийся сорванец и лягнул по ноге, затем, отскочив назад, состроил мерзкую рожу и скрылся в здании. Рейш посмотрел вслед ребенку с гневом и недоумением.
— Зачем он это сделал?
— Зайдем-ка, — посоветовал Кауш. — Я тебе покажу.
Он завел их внутрь. На помосте в тридцати футах от входа стоял мальчишка, который при виде путешественников издевательски завизжал, да так, что у всех уши заложило. За прилавком стоял учтивый танг среднего возраста, шевеля шелковистыми коричневыми усами.
— Мерзкий грубиян, не правда ли? Вот, проучите его, забросайте как следует. Десяток комьев грязи стоит мелкую монетку. Пакеты с навозом — шесть за цехин, а колючие репейники — пять за цехин.
— Ну, давай, давай! — визжал сорванец. — Чего боитесь? Он не сможет забросить так далеко даже булыжник!
— Попробуй, господин, попади в него, — предложил служитель. — Что выберешь? Комья грязи? Пакет с навозом дает ужасную вонь; отребье ее не переносит! А колючий репейник! Он проклянет тот день, когда напал на тебя!
— Поднимись на помост сам, — предложил Рейш. — Я хочу побросать в тебя.
— Цена двойная, господин.
Рейш вышел из дома отребьев под аккомпанемент насмешек сорванца и служителя, доносившихся, пока они не ушли за пределы слышимости.
— Разумное воздержание, — заметил Кауш. — В таком месте цехинов не заработаешь.
— Не хлебом единым... Не важно. Покажи мне гонки угрей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});