Самая страшная книга 2016 (сборник) - Гелприн Майк

Вечером он пересчитал наличность в кошельке, оставалось всего ничего. Просмотрел учебные материалы – и вновь никаких откровений, даже от истории компании веяло вторичностью. Он решил пораньше лечь спать, принял душ и долго изучал свое отражение в зеркале. Что-то ему в себе не понравилось. Как будто лицо чуточку искривилось, что ли. Чушь, конечно, но ему правда показалось, что вся левая половина лица немного, на миллиметры, наверное, сползла вниз. Может, отек? Под конец он понял, что слишком долго смотрит на себя и вообще ничего не понимает. Дождался, пока за дверью ванной стихнут шаги хозяйки в коридоре, и быстро юркнул к себе в комнату.

Сразу уснуть не удалось, было только около десяти вечера, детское время, он лежал, вспоминал эти два дня и через час все-таки задремал. Во сне он вновь входил в офис триста шесть, его встречала девушка-шатенка в черной блузке, это ему понравилось, все было на своих местах. По коридору шла блондинка в белом, шла немного странно, спиной к нему, однако приближалась.

– Зачем ты выбрал Другое? – спросила шатенка.

Николай посмотрел на нее и сообразил, что это Гульнара, только волосы перекрасила.

– Ты же знаешь, что там на самом деле не было других вариантов. – Он снисходительно усмехнулся. Речь шла про анкету.

– Но как я выйду замуж за Другое, ты об этом подумал? – Обиженно отвернувшись, она затянулась сигаретой.

Назло мне начала курить, хотел сказать Николай, но тут понял, что блондинка подошла к нему впритык, возвышается над ним своим затылком, и там, под золотистыми волосами, что-то шевелится, что-то мерзкое, маленькое… Утром, проснувшись за несколько минут до будильника, Николай понял, что действительно нестерпимо хочет курить.

Ванная, кухня, кофе натощак. Окно, серость, дети бредут в школу. Вешалка, брюки, рубашка, учебные материалы в сумку, телефон, прихожая, обувь, подъезд, лифт гудит, зябкая серая улица, черные люди, маршрутка, сзади есть свободное место. Бредовое желание затянуться сигаретой не отступало, нервировало и вызывало тревогу, Николай пытался уговорить себя, что все это ему только кажется. Боже, он ведь понятия не имел, что такое никотиновая зависимость, откуда ему знать, что он сейчас чувствовал, это какое-то дурацкое последствие сна, последствие психологического стресса. Пытаясь отвлечься, он достал из сумки тетрадку со вчерашней лекцией. Ну да, записей было немного – так, пара тезисов про потребности и счастье да пирамидка из человечков. Еще внизу обнаружилась фраза, которой Николай не помнил. Немного кривая, она забегала на поля и обрывалась у края листа: папа тебя не л… К чему это было? Хрень какая-то, ладно, плевать. Остановка «Детский мир», на следующей выходить.

В офисе все было как вчера, Николай ерзал на стуле, дожидаясь начала семинара. Многие из их группы уже познакомились и разговаривали друг с другом, но он не видел тут никого интересного для себя. Наконец появился Юрий и с места рванул в карьер. Он задавал простенькие вопросы по поводу вчерашней лекции, то обращаясь ко всем, то выбирая кого-то одного. Спрашивал, хотят ли они быть счастливыми, нравится ли им идея команды лидеров и т. д. Аудитория реагировала вяло. Затем он стал по очереди поднимать присутствующих, предлагая каждому рассказать о себе, своем понимании успеха и лидерства. Последовавшие за этим косноязычные выступления вогнали Николая в уныние, все это тянулось ужасно долго, он начал злиться на всех этих придурков, бормочущих о том, что они хотят стать успешными, заработать денег и – да, все они, конечно же, в душе лидеры. Настала очередь Николая, он, как и остальные, подошел к Юрию и повернулся лицом к аудитории. Скучающие пустые лица. Первые слова вышли неуверенными, и Николай возненавидел себя за это, но быстро собрался. Рассказал, где учился и работал, чего хотел бы добиться.

– Для меня важно отсутствие потолка, чтобы всегда было куда развиваться. Зарплата – это, естественно, тоже важно. Всем кушать хочется. Но еще я хочу делать что-то важное, быть частью чего-то большого, грандиозного! И не просто штаны просиживать или тупо выполнять приказы, я сам хочу принимать решения, потому что – да, совершенно верно, я лидер, всегда им был и буду, со школы еще, потом в универе, а это значит не просто командовать людьми, быть лидером – это означает постоянное беспокойство, за других, за ваш проект, ты в этом весь, уходишь с головой, растворяешься в своем деле, в своей команде, рвешь жопу ради всего этого, и тебя спрашивают, тебе, мол, больше всех надо, что ли, а ведь да, тебе реально больше всех надо, может, потому, что твой папа тебя не любил или просто не умел общаться с детьми, а тебе было восемь, он умер, и ты даже не знаешь, жалко тебе или нет, а бабушка говорит и говорит, что ты должен быть как он, но ты даже не знаешь, какой он и какой вообще ты, боже, есть у кого-нибудь сигарета?..

Николай хотел замолчать, но рот не закрывался. Он продолжал тараторить, и для этого не нужно было думать, он почти перестал понимать, что говорит. А слушателям, казалось, было наплевать. Все смотрели на него, но как-то отсутствующе. Николай нашел глазами маленькую башкирку, у нее можно будет стрельнуть сигарету, Резеда, ее зовут Резеда, и у нее двое детей в разных городах от двух браков, и она снова в разводе, но есть какой-то мужчина, водитель маршрутки, вроде нормальный. А рядом сидел Ростислав, помятый мужичок с испуганным лицом, электрик, занимался боксом, три года назад осенью умерла жена от рака, спился. Кажется, Николай знал все их имена, их истории и мысли. Может, они сами все это рассказывали во время своих выступлений, но вроде бы нет, вон старик у двери, Ибрагим, похоронивший почти всех родных, только внучка осталась, стюардессой работает, так он вообще еще не выступал. Дед, морщинистый, жесткий, смотрел на него своими почти черными глазами, но не видел, только беззвучно шевелил ртом.

Николай прислушался к собственным словам, которые текли и текли из него бесконечным мутным и мягким потоком:

– …повысить продажи в сфере детских снов, будто ты пришел в класс, но тебе нет места, ни одного, однако мы приготовили для вас уникальное предложение, потому что у твоего старого друга СПИД, и ты даже не знаешь, что ему сказать, ведь это новый тренд, в летнем каталоге были воспоминания о том, как ты боялась ходить без взрослых через двор, потому что там собаки, стрессоустойчив, коммуникабелен, нацелен на результат, Илья все еще падает, работа, ты хочешь покончить с собой, возможно совмещение, сейчас, сейчас, сейчас!

Поток слов прервался, стало тихо. Все вдруг потеряло цвет и остановилось. Перед Николаем застыли лица, бледные, отекшие, словно из теста, бессмысленные, с черными выжженными дырами вместо глаз. Это было одно лицо на всех. Возможно, это был он сам. Что-то должно было произойти… КРАСНОЕ. На долю секунды какая-то мерзкая шевелящаяся картина закрыла взор. Затем снова мертвенные лица. ЖЕЛТОЕ. Это было тошнотворно.

ЖЕЛТОЕ! Там что-то умирало, что-то переваривалось. ЖЕЛТОЕ. ЖЕЛТОЕ. ЖЕЛТОЕ. Хватит! Николай покачнулся, переступил с ноги на ногу. Понял, что реальность вернулась к нему.

– Спасибо, – сказал Юрий. – это было замечательно.

Кажется, остаток семинара Николай просидел почти без движений. Иногда только вскидывал голову и крутил ею, всматриваясь в лица окружающих. Потом поехал домой.

Желание курить не исчезло, но стало тупее, мысли – тоже. До вечера он лежал на кровати и слушал, как за стеной у хозяйки глухо бормочет телевизор. Вставал всего несколько раз, пил чай на кухне, жевал булку с маслом, на что-то большее его не хватило. И снова лежал на кровати, наблюдая, как комнату медленно заполняет мгла.

Господи, что со мной творится? Что творится в этом офисе?

Он все думал, думал, понимая, что все равно ничего не придумает. Как другие поступают в таких ситуациях? В каких ситуациях? Когда сходят с ума? Все это бессмыслица, потому что он все равно не примет правильного решения. Он пойдет туда завтра. Ему нужна эта работа. Вот все, что он знал.