Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми - Бор Стенвик

Тем же эффектом обладают и телесериалы. Социологи называют их персонажей «нашими парасоциальными друзьями», потому что мы обсуждаем их совершенно также, как реальных знакомых Мы выносим оценку их поступкам, радуемся и переживаем за них. Мы, люди, будто бы обладаем радаром, настроенным улавливать сплетни, и сейчас благодаря средствам массовой информации в радиус действия этого радара попадают даже сферы, которые, как кажется на первый взгляд, совершенно нам не нужны.

Склонность читателей к сплетне неискоренима и не зависит от их интеллектуального уровня. Предметами нашего обсуждения становятся не только сюжетные хитросплетения романов, судьбы их героев, но и сам автор. Мы оцениваем его знания исторических событий, язык и стиль, чтобы потом, обсуждая с друзьями литературные произведения, вынести оценку — одобрительную или не очень. В свое время среди литературоведов было принято анализировать художественное произведение, не затрагивая личность автора, однако в таком подходе присутствует определенная доля самообмана. Сейчас едва ли кто станет отрицать, что восприятие литературного произведения во многом зависит от нашего отношения к автору. Примерно то же происходит и со сплетнями: мы оцениваем не только саму сплетню, но и ее источник.

Секс, ложь и измена

— Но вернемся к мухоловкам, — прервал мои размышления Туре Шлагсволд. — Время от времени самцы мухоловок вступают в бигамные отношения. Довольно часто самец улетает от самки и вновь начинает искать пару.

Шведские ученые предложили не лишенную шовинизма теорию, которая объясняет такое поведение. Дождавшись, когда первая самка отложит яйца, и убедившись таким образом в собственном отцовстве, самец улетает примерно за три километра от гнезда и вновь запевает брачные песни. Если повезет, он может привлечь и вторую самку. Для самца это прекрасный результат, а вот для самки не очень, ведь теперь самец вынужден выкраивать время для обеих семей. По мнению шведских исследователей, самцы улетают подальше от первого гнезда именно для того, чтобы их новые избранницы не узнали о существовании первой семьи. И вот самец появляется на новом месте и начинает распевать во все горло — прямо как неверный муж, который прячет обручальное кольцо в карман и отправляется в бар.

Шлагсволду и его норвежским коллегам такая гипотеза кажется маловероятной. Они уверены, что второй самке прекрасно известно о существовании первой, однако из двух зол она выбирает меньшее. Иначе говоря, если она не согласится на ухаживания этого самца, то рискует вообще остаться без пары.

— Хильдегунн Вильюгрейн написала целую статью о расплате за обман, — рассказал Шлагсволд. — Ведь даже если спрятать кольцо, все равно существует угроза разоблачения. И если твоя избранница покинет тебя, то получается, что деньги — например, на рестораны и подарки — потрачены впустую. Поэтому лучше было бы признаться сразу и сказать: «Я женат, так что решай, нужен я тебе или нет».

Биологи разработали теоретическую модель, доказав с ее помощью, что честность в таких случаях более выгодна, хотя самец и рискует быть отвергнутым. Кроме того, вторая самка с легкостью может раскусить блеф. Ученому, не имеющему опыта такого рода экспериментов, удалось зарегистрировать около 80% случаев, когда у самца уже имелась семья: такие самцы слишком часто улетают от новой самки, чтобы навестить свое первое гнездо. А уж если даже человеку удается раскусить лжеца, то самим птицам это и подавно труда не составит. Кроме того, когда самцы поют брачную песню во второй раз, по мелодии ясно, что подобную песню они недавно уже пели (правда, материалов для доказательства этой гипотезы пока недостаточно).

— Так почему же самец все-таки улетает подальше от своего первого гнезда? — спрашивает Шлагсволд. — Ведь, как мы поняли, вторая самка прекрасно видит обман? Мы поместили самку в клетку поблизости от первого гнезда, и самец сразу постарался привлечь внимание этой самки. Но его первая, «законная» жена, тотчас же набросилась на него! Самец просто боится гнева своей первой избранницы! Вот вам и основная причина того, почему он пытается скрыть измену, улетая за несколько километров.

По мнению Шлагсволда, им удалось развенчать гипотезу об обмане.

— Мы приводили доказательства вновь и вновь, но эта шведская гипотеза необычайно живучая. Ее даже излагают в учебниках. Думаю, это оттого, что сама гипотеза очень заманчивая, ведь она основана на таких понятиях, как ложь и предательство. Ну и вдобавок эта теория объясняет поведение мухоловок, проецируя на них человеческие качества. Видите, мы характеризуем птиц как жен и неверных мужей, прячущих обручальные кольца. Дело же в том, что нас, людей, обман и неверность занимают намного больше, чем птиц. Глядя на мухоловок, мы обнаруживаем обманутую супругу и мужа-изменника и судим их так же, как судим героев сериалов, знакомых и себя самих.

Проблема альтруизма

На протяжении довольно долгого времени биологам-эволюционистам никак не удавалось объяснить такие явления, как доверие и сотрудничество. Обман и мошенничество способствуют развитию подозрительности, а возможностей для обмана у людей немало — как же при таких условиях формируются желание сотрудничать и доверие? Значит, в определенный момент кто-то понял, что доверять более выгодно, — возможно, в надежде на взаимную выгоду или на материальное вознаграждение за доверие. Но кто именно в доцивилизованном обществе решил, что бросать в ближнего камень все же не стоит? И как такому доверчивому простаку удалось выжить?

В теории игр классическая формулировка этих вопросов называется дилеммой заключенного. Немного запутанный пример описывает ситуацию, в которой двое преступников — назовем их Андерс и Ранди — совершили ограбление. Полицейские задержали их, развели по разным камерам и предложили сделку: если один свидетельствует против другого, то первого освободят, а второго посадят в тюрьму на десять лет. Если оба дадут показания друг против друга, то получат по три года тюремного заключения. Если же оба хранят молчание, то их сажают в тюрьму на год.

Очевидный выбор — это признаться и надеяться, что твой партнер поступит так же. Такое решение самое логичное: у тебя появляется шанс избежать наказания или получить минимальный срок. Если же отказаться от дачи показаний, то можешь угодить в тюрьму на целых десять лет. Однако если твой партнер тоже промолчит, то посадят вас всего на год. Поступишь ли ты как эгоист или попытаешься найти выход, выгодный вам обоим? Когда в игру играют лишь один раз или с незнакомыми игроками, лучшим выходом представляется предательство. В целом же можно разработать модель игры, основанную на двух стратегиях: либо во всем доверять партнеру, либо предавать его. В этом случае предатель выйдет победителем, а доверчивый проиграет (конечно, если игру не усложнять и не придумывать дополнительное условие для наказания предателей).

В 1970-х годах Роберт Аксельрод пригласил ученых со всего мира поучаствовать в соревновании, используя собственные стратегии игры. Лучшая стратегия выбиралась по результатам 200 сеансов игры методами своеобразной компьютерной имитации естественного отбора.

Лучшей оказалась самая короткая из предложенных стратегий, состоявшая всего из четырех строк кода. Ее создатель Анатолий Рапопорт наградил ее емким названием «Око за око». Она предполагает сотрудничество при первой встрече с незнакомым игроком, а затем повторение тех шагов, которые делает противник. Просто и незамысловато. Таким образом ты лишаешь противника возможности предать тебя два раза подряд и наказываешь предателя.

Проведенный Аксельродом эксперимент — это своеобразная схема зарождения тактики, называемой психологами взаимным альтруизмом. Иначе говоря, помощь может быть выгодной, если она взаимна. Сперва сообщество таких готовых к сотрудничеству индивидов будет представлять собой совсем маленькую группу, но постепенно к ней начнут присоединяться члены общества, прежде отрицавшие нормы морали, и группа будет расти. Но что именно способствовало зарождению такой группы? Если считать проявление альтруизма мутацией, возникшей в обществе Гоббса, то развиваться альтруизм не будет: в насквозь циничном мире носитель таких качеств просто не выживет.

Аксельрод предположил, что выживание альтруистов на начальной стадии объясняется существованием родственных связей. У человека, в отличие от компьютерных программ, имеются гены, и людям казалось целесообразным помогать своим родственникам, чтобы предотвратить прерывание рода. Родителям, братьям и сестрам выгодно защищать друг друга, даже рискуя жизнью. Грызун, криком предупредивший своих родных об опасности, может привлечь внимание хищной птицы и погибнуть, но если он при этом спасет пятерых собратьев, то часть его генов сохранится в их потомстве, так что погибший остается в выигрыше. Такая форма взаимовыручки известна с незапамятных времен и получила название семейный отбор. Если альтруизм зародился именно таким образом, то он мог впоследствии распространиться и на более крупные общественные группы, не объединенные родством, а затем, с развитием культуры, способствовать формированию менее эгоистичного общества.