Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми - Бор Стенвик

Мало-помалу гипотезы Николаса Хамфри получили дальнейшее развитие в работах других исследователей, и это способствовало формированию гипотезы о том, что обман мог стать движущей силой цивилизации. Если это предположение верно, то наиболее развитые виды животных тоже должны прибегать к обману, причем похожему на человеческий. В 1982 году приматолог Франс де Вааль издал работу под названием «Политика у шимпанзе» (Chimpanzee Politics), в которой описал поведение группы шимпанзе в нидерландском зоопарке и отношения между особями в этой группе. Де Вааль сравнил их поведенческие реакции с теми альянсами и манипуляциями, к которым прибегали правители средневековой Италии, упомянутые в трудах Никколо Макиавелли. Обман, принятый среди шимпанзе, ничем не отличался от человеческого. В одной из сцен описывается, как стареющая самка шимпанзе прогоняет более молодую самку, но затем притворяется, будто передумала, и протягивает в знак примирения лапу. Ее более молодая соперница нерешительно возвращается, но в этот момент старая самка бросается на нее и кусает. Де Вааль называет эту тактику «предательским перемирием». Согласно Женевским конвенциям, именно такие приемы считаются запрещенной военной тактикой, а писатель Иэн Лесли в книге «Прирожденные лжецы» (2011) говорит: «Этот прием узнает каждый из нас, кто когда-либо играл на детской площадке или видел фильм “Клан Сопрано”».

Теория Хамфри и идеи де Вааля получили дальнейшее развитие в книге зоологов Ричарда Бёрна и Эндрю Вайтена «Макиавеллианский интеллект» (Machiavellian Intelligence, 1988), в которой они систематизировали примеры мошенничества и обмана среди приматов. Несмотря на то что эти примеры носили чисто описательный характер, к ним стали обращаться как психологи, так и экономисты, а вскоре ими воспользовался и антрополог Робин Данбар. Он установил, что размер мозга у приматов меняется в зависимости от вида, и попытался обнаружить взаимосвязь между социальными возможностями вида и величиной коры головного мозга, то есть части мозга, отвечающей за социальную сферу.

Сделанное им открытие оказалось поразительным: выяснилось, что размер коры головного мозга (cortex cerebri) отдельного животного прямо пропорционален размеру колонии приматов. На основании выведенной формулы Данбар установил, что величина человеческого мозга позволяет индивиду функционировать в социальной группе, размеры которой составляют около 150 человек. Социологические и антропологические исследования динамики общества подтвердили гипотезу Данбара. Он изучил 21 общество первобытного типа, существующие на настоящий момент в мире, и установил, что среднее количество их членов составляет 148,4 человека. Количество сотрудников в крупном отделе современной корпорации или в военном подразделении также приблизительно соответствует этому числу. Это подтверждало малоприятную теорию Бёрна и Вайтена о том, что ум зародился благодаря «общественным манипуляциям, умению обманывать и использовать других индивидов в коллективе».

Следующий шаг в этом направлении науки вновь сделал Бёрн — он начал изучать взаимосвязь между величиной мозга и способностью обманывать. Выяснилось, что животные с небольшой корой головного мозга — менее искушенные лжецы. Например, лемур вообще не прибегает к обману. Но чем больше у животного кора головного мозга, тем более развиты его навыки обманывать. Самыми искусными манипуляторами и обманщиками являются человекообразные приматы — животные с наиболее развитой корой мозга. Данных о виде homo sapiens в исследовании нет, но едва ли кто-то усомнится, что в соревнованиях по вранью человек займет законное первое место.

Современные люди входят в огромные, необычайно сложные и внутренне раздробленные сообщества. Каждый из нас постоянно попадает в разные социальные ситуации, заставляющие нас ставить под сомнение честность других членов общественной группы. Но как же мы пришли к этому? Когда люди научились доверять друг другу и каким образом в нас сформировался этот сплав доверия и сомнения?

Кстати о птичках

Оказавшись в офисе ученого Туре Шлагсволда, я поразился обилию самых разных косметических новинок. Подобного я не ожидал, ведь сам Шлагсволд — видный 60-летний ученый с убеленной сединой шевелюрой и внушительным списком научных трудов. В моем представлении именно так и должен выглядеть академик предпенсионного возраста и настоящий альфа-самец от науки. Но нет — ни краска для волос, ни солнцезащитный крем, который я увидел на полке, не предназначены для него самого. Все это, а в придачу еще и купленные в художественном магазинчике акриловые краски, нужно для того, чтобы обманывать маленьких птичек. Для этой же цели у профессора имеется и кое-что посложнее — например, записи птичьего пения, колонки, птичьи чучела и сетки-ловушки. Зимой, надевая снегоступы и отправляясь в самую чащу леса, профессор делает это не из личной неприязни к пернатым, а ради науки. В частности, чтобы выяснить, как обманывают друг дружку птицы. В качестве объекта для исследований он выбрал мухоловок.

— Мы расставляем в лесу большие клетки, в каждую из которых сажаем самцов мухоловки, а затем наблюдаем за самкой. Наша задача — выяснить, где та станет вить гнездо. Рядом с каждой клеткой мы помещаем колонки, через которые проигрывается запись птичьего пения. Если в клетках сидят два самца одинакового окраса, то самка выберет того, из клетки которого пение доносится чаще, а мелодии — более разнообразные.

Репертуар — это лишь один из критериев, по которому самки выбирают самцов. Чтобы оценить внешность кандидата, место его обитания и статус, самке мухоловки требуется всего несколько минут. Вот здесь-то ученым и пригождаются изобретения косметической промышленности. Самцы обитающих в Норвегии мухоловок обычно черно-белого окраса, а самки — коричневые. В природе подобное распределение окрасок встречается довольно часто: оперение самцов яркое и привлекающее внимание, а самки, наоборот, невзрачные. Однако по какой-то непонятной причине окрас некоторых самцов почти не отличается от оперения самок.

— В первый раз, когда мне попался такой самец, я ошибочно записал в журнале наблюдений, что это самка, — рассказал Шлагсволд, — но на следующий же день он вдруг запел и сам начал приманивать самку.

Возник очевидный вопрос: почему же некоторые самцы предпочитают щеголять в женском оперении? Ведь резонно было бы предположить, что самку привлечет тот самец, чья мужская сущность будет наиболее очевидной. Кого же они пытаются обмануть этой тактикой, которая, как выясняется, настолько распространена в природе, что у нее и название имеется?

— Половая мимикрия, — говорит Шлагсволд. — Сперва мы предположили, что если самец, считающийся хозяином территории, ошибочно примет других самцов за самок, то не станет их выгонять. И тогда у таких притворщиков появляется возможность привлечь настоящих самок. Мы проверили эту гипотезу, и оказалось, что ни один из родившихся птенцов не принадлежит коричневым самцам. Получается, что, несмотря на всю подлость этой тактики, эти самцы не относятся к категории замаскированных любовников.

Здесь мне хотелось бы временно прерваться. К интервью с Туре Шлагсволдом вернемся чуть позже, а пока разберем подробнее это выражение. Оно настолько поразило меня, что я даже записал его в блокнот и жирно подчеркнул. Впоследствии выяснилось, что среди биологов выражение «замаскированный любовник» используется довольно давно. Например, по отношению к мелким самцам лягушек, которым не хватает смелости спариться с самками. Такие самцы стараются незаметно сидеть возле более крупных самцов. Самки, подходящие к крупным самцам для спаривания, выстраиваются в своеобразную очередь, и, пока самки ждут, мелкие самцы не теряют времени и пытаются спариться с ними. Такая тактика еще более эффективна в сочетании с обманчивой внешностью, поэтому самцы некоторых видов змей и рыб иногда притворяются самками и могут, не привлекая внимания доминирующего самца, присоединиться к процессу спаривания.

Один из самых сложных примеров подобного поведения можно наблюдать у осьминогов. Эти животные с легкостью меняют цвет и форму и благодаря этой способности могут временно приобретать окраску и форму представителей противоположного пола. На YouTube имеется ролик, в котором засняты самец и самка осьминога в процессе спаривания. В этот момент рядом с парочкой возникла вдруг еще одна самка, которая быстро протиснулась между ними. Удивленный самец попытался было спариться с незваной гостьей, но та оказалась самцом, который опередил доминирующего самца и сам спарился с самкой! Некоторые осьминоги настолько хитрые, что выглядят с одного боку как самцы, а с другого — как самки, совсем как главный герой музыкального ролика к песне Уитни Хьюстон «I Wanna Dance with Somebody (Who Loves Me)»[7]. Может, разочарованные и взбешенные осьминоги-самцы тоже потом думают цитатами из этой песни...