Зульфагар. Меч халифа - Николай Стародымов

Аргун отключил телефон, побарабанил пальцами по столу. Присутствия одного Хамлаева, человека, лично ему подчиненного, при просмотре таинственной кассеты будет недостаточно. Не приведи Аллах, об этом станет известно, кто-нибудь из его недругов сможет обвинить его в том, что он пытался скрыть сам факт существования ее. В случае, если подобный факт станет достоянием гласности, его, Аргуна, вполне смогут обвинить в том, что он имеет несанкционированные контакты с противником. Нет, так примитивно подставляться не стоит… Мансур и Хамид? И этого недостаточно для объективности; тем более, что Хамид вообще дурак и трус, а потому при малейшем давлении со стороны кого угодно, может рассказать неведомо что… Карла? Но с ним в Москве тоже большие дела проворачивали, так что и он человек достаточно субъективный…

Нет, нужно бы еще кого-нибудь пригласить. Причем, это должен быть человек, который, с одной стороны, является настоящим проверенным моджахедом, с другой, он должен быть заинтересован в дружбе Аргуна, а с третьей — его свидетельство должно иметь вес и в стане тех моджахедов, который к Аргуну относятся недоброжелательно. И как все это соотнести?..

По большому счету, идеальным вариантом было бы пригласить на просмотр Мустафу. Он человек опытный, тертый, абсолютно от наших дел независимый, ни в чьей персональной дружбе незаинтересованный — и в то же время нуждающийся в информации и информаторах, а потому ни при каких обстоятельствах не выдавший никому того, что сейчас здесь мог увидеть. Все это так. И вместе с тем не так. Потому что едва не с момента знакомства у Аргуна и Мустафы установилась устойчивая взаимная неприязнь. Несомненно, приглашение этого иностранца сюда сгладило бы эту неприязнь, однако столь же несомненно, что коль уж это чувство возникло на подсознательном уровне, искусственно его не погасишь. Ну и еще одно: очень уж Аргун не хотел становиться агентом разведки иностранного государства, слишком он независим для того, чтобы плясать под чужую дудку. Но если на кассете и в самом деле окажется острый компромат на него, Аргуна, таковым агентом неизбежно придется стать.

Так кого же пригласить еще? Ох, как не хотелось бы посвящать в это сомнительное дело еще кого-то, особенно сейчас, когда ситуация пока еще не вышла из-под контроля… Но надо, раз уж эти двое идиотов в курсе происходящего!

Разве что…

Приняв решение, Аргун слегка поморщился. Так поступать со своими нельзя. И все же это лучше, чем подставляться. К тому же этот дурак сам виноват!

Что ж, похоже, и в самом деле другого выхода нет. В подобных вопросах необходимо прежде всего думать о себе и действовать при этом как можно решительнее.

— Так где пакет? — вернулся он к самому главному для себя вопросу.

— Мы его спрятали… — снова начал Мансур.

— Это я уже слышал, — уже чуть раздраженно повторил вопрос Аргун. — Где?

Друзья в очередной раз переглянулись. Никуда не денешься, надо говорить.

— В заброшенном доме за селом на урус-мартановской трассе, — нехотя проговорил Мансур.

Отлично! Если бы выяснилось, что кассета находится в самом лагере, разрешить проблему было бы сложнее. Хорошо, когда в деле принимают участие такие вот недалекие трусы. Изобретая от страха всевозможные хитроумные, как им кажется, комбинации, они лишь облегчают работу тем, кто эти примитивные головоломки распутывает.

Дверь открылась, в ней показался охранник.

— Полковник, к тебе Зульфагар.

— Да-да, я жду его…

Полковник… Понавешали на себя и друг на друга званий — куда ни плюнь, в бригадного генерала попадешь… Аргун себя полковником никогда не считал и не называл, потому что никогда не служил нигде, где носили бы погоны. Кроме того, наличие звание уже само по себе предполагает существование жесткой подчиненности, а этого Аргун не переносил. Однако его подчиненным льстило, что ими командует не какой-нибудь гражданский чиновник, а полковник шариатской госбезопасности. Ну что ж, пусть будет так, приходится иной раз и подчиненным потрафить… Ему вообще-то хотели сразу бригадного генерала присвоить, да только сам же Аргун уговорил министра этого не делать, объяснив, что в силу своей специфической деятельности должен как можно меньше «светиться» перед спецслужбами федералов. А генералы, как ни говори, а все равно на виду.

Хамлаев вошел, как всегда, во всеоружии. Словно ожидал подобного вызова и готов был отправиться на любое задание немедленно.

— Шани, есть срочное, важное и секретное дело. О нем знаем только мы четверо… Бери вот этого горе-вояку, — кивнул Аргун на Хамида, — отправляйтесь с ним куда он покажет, заберете кассету и возвращайся сюда. Можешь взять мою машину… Только без водителя, сам поведешь. И втихаря, чтобы ни одна живая душа… Все понял?

Он говорил спокойным ровным голосом. И только хорошо знавший шефа Шанияз уловил, что за сказанными словами кроется второй смысл. «Заберете… Возвращайся… Ни одна живая душа». Это были ключевые слова, о которых они в свое время условились с Аргуном на случай, когда в присутствии посторонних необходимо отдать приказ о ликвидации. Значит, поехать они должны вдвоем, а вернуться он должен один, так, что ли?.. А как быть с Хамидом?.. Или… «Ни одна живая душа…» Хамлаев внимательно посмотрел на начальника. Тот медленно, словно устало, прикрыл веки, подтверждая приказ.

Значит, эта таинственная кассета важнее жизни Хамида… Что ж, приказ не обсуждается, приказ выполняется. Да и не бог весть какая потеря для нашего дела, этот Хамид, если откровенно… Всегда был тупым, а сегодня еще и отряд погубил. Причем, вспомнив о Каландаре, Мусе и остальных погибших «мстителях», сам для себя добавил Зульфагар, погубил абсолютно бесполезно…

— Ясно, — коротко сказал он.

— Ну тогда вперед! Мы ждем здесь.

Шанияз с Хамидом вышли. Аргун остался с Мансуром ждать их возвращение.

…- Где этот дом?

— Вон он, — Хамид грязным пальцем ткнул в сторону одинокого строения чуть в стороне от трассы.

В направлении него от шоссе отходила старая, когда-то наезженная, а теперь уже почти неразличимая, дорожка.

Это запустение вызывало тоску. Невольно думалось о том, кто и когда построил этот дом? Почему он находится в стороне от населенного пункта? Почему сейчас заброшен? Где его хозяева?.. И сколько сейчас повсюду разбросано подобных бесхозных домов, в которых когда-то обитали люди, а нынче лишь мыши — в подвале обыкновенные, а под крышей летучие!..

Дом напоминал старого инвалида-бомжа — избитого бродягу с покрытым язвами и кровоподтеками лицом, изодранной одежонке, с несвежим дыханием из гнилого беззубого рта, бродягу, покрытого коростой и до невозможности населенного глистами, вшами и чесоточным клещом… А ведь они оба — и дом, и бродяга — были когда-то юными и красивыми, и не подозревали о такой вот участи…

Хамлаев притормозил, аккуратно съехал с разбитого асфальта и подрулил к разрушенному заборчику. Только здесь остановился. Причем, остановился так, чтобы машина не была видна с трассы — вдруг кто-нибудь обратит на нее внимание и запомнит!.. Когда обнаружится труп Хамида, начнутся разборки… Тут-то кто-нибудь и вспомнит, чью именно машину он тут видел… Нет, уж лучше никому не давать зацепок для подобных воспоминаний!

Всю дорогу он думал о том, как бы половчее снять пистолет с предохранителя и взвести курок. Для этого нужно было хоть на несколько мгновений оказаться в стороне от Хамида. Тот хоть человек туповатый, но боец опытный — щелчок взведенной боевой пружины услышит сразу.

— Куда идти? Показывай…

Наверное, Хамид почувствовал что-то неладное. Он покосился на подручного Аргуна. Тот уже спрыгнул на землю, оглядывался по сторонам. Вел себя естественно и непринужденно, что немного успокоило командира уже несуществующего отряда. Однако чувство тревоги не проходило.

Впрочем, успокаивал себя Хамид, ну что может ему сделать Хамлаев? Убить без суда и следствия, в непосредственной близости от лагеря, не посмеет… Да и зачем? За что? Из-за чего? Из-за этой злосчастной кассеты? Не может быть, чтобы мусульманин мусульманина убил из-за какой-то гяурской кассеты.

Ну а что еще плохое можно предположить?.. Худшее, что может случиться — это попасть в руки Абу. Но для этого нужна санкция кого-то повыше, чем Аргун. Да и за что, опять же? За то, что отряд потерял? Так ведь тот же Хамлаев недавно тоже своих подчиненных потерял, и ничего, ему все сошло с рук, только пожурили…

Нет, не может быть, чтобы против него замышлялось что-то серьезное! Понятно, отвечать за гибель подчиненных придется, но только произойдет это в установленном законом порядке.

— Ну чего ты застрял? — обернулся уже от калитки Шанияз. — Куда идти-то?..

Он едва не положил руку на кобуру, чтобы расстегнуть ее, однако заметил несколько беспокойный взгляд Хамида, который был нацелен на него. И решил, что спешить пока не следует. Если не можешь сам создать выгодную тебе ситуацию, выжди время и воспользуйся моментом!