Александрия-2 - Дмитрий Барчук

В номер на самом деле вошел только один уборщик-китаец. Улыбаясь и кланяясь, мол, простите меня за вторжение, он скрылся в ванной и тут же появился обратно, держа в руках какую-то картонную коробку.

Неклюдов уже почти расслабился, упрекая себя в излишней подозрительности, но в этот момент азиат неожиданно швырнул ему прямо в лицо свою коробку, и страшной силы удар обрушился на его грудь. Леонид Петрович не устоял на ногах и рухнул на пол прямо к ногам перепуганных священников.

Через считанные секунды он уже сидел в кресле в наручниках. В номере же народу заметно прибавилось. Кроме китайца, здесь оказались еще и двое прилетевших вчера из Москвы менеджеров багамской компании, а также начальник неклюдовской службы безопасности.

– Что ж вы, Леонид Петрович, решили с нами в кошки-мышки поиграть? – с чувством явного превосходства выговаривал ему главный телохранитель. – Мы, понимаешь ли, ждем вас в офисе у господина Рабиновича. А вы, значит, решили нас кинуть. Нехорошо. А еще такой маскарад с переодеванием устроили. Громил нарядили в рясы. А посмотрите, в кого вы святых отцов превратили? Это же никакие не служители церкви, а ветераны спортивного общества «Динамо». Ладно. Это все лирика. Перейдем к делу. Вообще-то, даже хорошо, что вы собрались вместе. И наш уважаемый даритель, и нотариус с печатью. У нас есть все необходимые составляющие, чтобы, не выходя из этого номера, закончить работу, которую мы начали. Только вместо деятелей церкви вы, Леонид Петрович, уступите, пожалуйста, ваши с Ланским акции вот этим господам. Они же специально прилетели за этим из Москвы. А вы, мэтр Рабинович, сейчас засвидетельствуете эту сделку и спокойно поедете к своей жене. А то она вас сегодня утром потеряла. Не надо доставлять любимой женщине лишние волнения. Что же касается вас, святые отцы, то, извините, сделку, которую вы только что провернули, придется аннулировать. Ну, подумайте сами, где это видано, чтобы попы качали и продавали нефть? Это же сюжет для вульгарного комикса! Пусть этим занимаются профессионалы. Ваше призвание – врачевать людские души. Вот и делайте это, а в бизнес, пожалуйста, не лезьте. Не поповское это дело. Сейчас господин Неклюдов подпишет бумаги, какие нам нужно, а ваши документы мы благополучно уничтожим, и езжайте куда вам угодно. Кажется, вы хотели посетить Иерусалим? Увидеть, как нисходит на землю божественный огонь? Вот и отправляйтесь по своим делам. А еще мое начальство просило вам передать, что оно в долгу перед церковью не останется. Когда все вокруг вот этих господ, – он указал на Неклюдова, – утрясется, будут сделаны пожертвования, какие вам и не снились.

Митрополит молчал. Но заговорил архимандрит:

– А что будет с этим человеком?

Священник подошел вплотную к скованному наручниками Неклюдову и посмотрел ему в глаза.

Организатор нападения пожал плечами:

– Он выбрал свою судьбу сам.

Отец Олег направился к столу и включил чайник.

– Вы хотите сказать, что убьете его.

Предводитель взломщиков задумался.

– Это было бы лучшее решение. Но если Леонид Петрович не будет изображать из себя героя и подпишет документы, может быть, мы его и отпустим. Пусть уйдет в какой-нибудь монастырь. Если, конечно, начальство позволит.

– Вот видишь, сын мой, – сказал архимандрит Неклюдову. – Все и устроилось.

Закипел чайник. Отец Олег стал наливать кипяток в чашку. Дальше все происходило молниеносно. Разворот бородача – и кипяток плеснулся в лицо бывшему телохранителю. Тот взревел от боли. Один из москвичей уже вскочил со стула и выхватил пистолет, но архимандрит в невероятном прыжке опередил его. Он сбил нависавший на кронштейне телевизор, и тот рухнул вниз, похоронив честолюбивые помыслы несостоявшегося нефтяного магната. Неклюдов в это время захватил сцепленными наручниками шею китайца и так сдавил ему горло, что у того глаза вылезли из орбит, и он престал дрыгаться.

Но четвертый из их компании успел отскочить к выходу и сейчас целился во взбунтовавшихся из пистолета.

– Всем сесть! Руки за спину! Иначе буду стрелять! – трепеща от страха, кричал он.

Нотариус и митрополит и так сидели на своих местах, боясь даже шелохнуться. Неклюдов, прикрываясь телом китайца, тоже был вынужден сесть в кресло.

И только ошпаренный начальник службы безопасности метался по комнате, воя от боли.

Зато архимандрит оказался вне сектора обстрела. Он уже завладел пистолетом своей жертвы и сейчас пробирался вдоль стены к углу, за которым целился москвич.

Ошпаренный командир тоже понемногу стал приходить в чувство. В его руке появился пистолет. Неклюдов понял, что медлить больше нельзя, и, выставив перед собой китайца, демонстративно встал с кресла. Тотчас прогремело два выстрела. Тело азиата содрогнулось, но пули застряли в нем.

В этот момент архимандрит выскочил из‑за угла и выстрелил в москвича. Той ойкнул, откинулся назад и сполз по двери вниз.

Но ошпаренный стал палить в разные стороны, не целясь. Одна пуля угодила прямо в лоб нотариусу. Рабинович умер мгновенно, даже не успев этого осознать. Другая задела плечо митрополита, и владыка упал на пол. Еще две вонзились в изрешеченное тело китайца, пока Неклюдову удалось приблизиться к своему бывшему телохранителю и оглушить его ударом сцепленных наручниками рук.

Побоище было закончено.

Грязные, окровавленные мужики смотрели друг на друга из разных концов гостиничного номера и улыбались.

– Вы удивили меня, святой отец, – первым заговорил бывший олигарх, выворачивая карманы китайца в поисках ключей от наручников. – Откуда такие навыки?

– Кабул‑83, – ответил архимандрит.

Неклюдов освободился от оков, подошел вплотную к боевому товарищу и, протянув ему руку для пожатия, сказал:

– Кандагар-86. Разведрота.

Архимандрит тоже уточнил место своей прежней службы:

– Газета «Комсомольская правда».

Леонид Петрович удивился:

– Никогда не думал, что журналисты бывают так подготовлены. А священники тем более.

Они рассмеялись.

Из‑за кресла послышался стон. Отец Олег вспомнил о митрополите.

– Как вы, владыка? – спросил он, поднимая постоянного члена Синода.

– Да вот, зацепило малость, – как бывалый вояка, ответил Мефодий.

Неклюдов осмотрел рану и констатировал, что она не представляет угрозы для жизни раненого, ибо пуля прошла навылет, но в больницу все равно надо обратиться.

– После этого побоища израильские власти вас просто так из страны не выпустят. Надо будет снять с вас показания. Всю вину валите на меня. Главное – сберегите все бумаги. Они стоили Рабиновичу жизни. И постарайтесь, чтобы этот субчик, – он показал на своего бывшего телохранителя, который скованный наручниками лежал на ковре, – получил по полной программе.

– А вы что, нас покидаете, сын мой? – спросил митрополит Неклюдова.

– Да, владыка. Я свое дело сделал. Теперь у меня ничего нет, поэтому я свободен. Зато и вы теперь знаете, как достаются большие деньги.

– Да уж, – согласился митрополит. – Но позвольте узнать, куда вы теперь держите свой путь?

– Правда, не знаю. Куда глаза глядят. У меня осталось немного наличных. Уеду в Европу или Америку. Документы у меня есть. Может быть, устроюсь куда-нибудь на работу. Но с израильской полицией мне встречаться сейчас совсем не с руки.

– Смотрите сами, – произнес митрополит. – А если решите посвятить свою жизнь служению Господу, то милости прошу к нам.

– Вы же сами понимаете, владыка, что мне в Россию сейчас возвращаться нельзя.

– А зачем в Россию? – удивился Мефодий. – У нашей церкви в Греции на Афоне есть прекрасный мужской монастырь. Пантелеймоновский. Я могу договориться с отцом настоятелем, чтобы вас туда приняли. А из Израиля вам сейчас лучше направиться в Ливан. В Бейруте есть русское подворье. Там вам помогут перебраться в Грецию.

– Спасибо за вашу доброту, владыка.

– И тебе спасибо, сын мой. Ты очень много сделал для святой церкви. Знай, двери в наши храмы для тебя всегда открыты, – сказал на прощание митрополит Мефодий.

– А ты не боишься, что на выходе тебя могут поджидать их соратники? – спросил отец Олег Неклюдова, когда тот уже открывал дверь.

– Навряд ли, – ответил Леонид Петрович. – Они бы давно уже вломились, едва заслышав стрельбу. Скоро приедет полиция.

– И все же… Давай я тебя подстрахую, – предложил священник. – Открываем дверь на счет три. Раз, два… три!

Дверь распахнулась. И они одновременно вывалились из номера, целясь из пистолетов в разные стороны коридора. Архимандрит и бывший олигарх.

Но в коридоре было пусто. Неклюдов убрал пистолет и пожал руку святому отцу.

Его глаза уже не были такими пустыми и колючими. В них вернулась жизнь.