Партизаны. Судный день. - Олег Солод

— Бабушку? Это Марфу, что ли? — Виктор пристально глядел на Алену, ожидая подвоха, но, похоже, просьба была искренней. — А сами что ж? — не в силах сдержать язвительности, спросил он. — Травками… или плюнуть куда.

— Так чего — я. Она сама меня и учила. Не подпускает. Говорит: к концу моя жизненная дорога подошла, внучка.

В голосе Алены прозвучала столь откровенная тревога, что Виктор моментально устыдился своего ернического тона. К тому же в нем вновь проснулся профессионал.

— Идемте, посмотрим, — согласился он.

— Спасибо, — обрадовалась Алена. — Только вы не обижайтесь, она на вас ругаться будет.

— Ладно, — усмехнулся доктор. — Уже опыт есть.

Сложив все причиндалы обратно в чемоданчик, он вместе с Аленой покинул «анбулаторию». Сидевший на скамеечке Терентий спросил:

— Я вам не нужон? Мне бы к Бодуну наведаться. Туда да обратно.

— Конечно, конечно, — кивнул Виктор. — Я здесь сегодня до вечера. Так что вы вполне успеете вернуться.

Старая Марфа с безучастным видом лежала на кровати, протянув вдоль тела худые морщинистые руки.

— Бабуля, — почтительно сказала Алена, подойдя к ней. — Я вам доктора привела. Городского.

Виктор предупредительно стоял чуть поодаль. И не зря. Услышав о городском докторе, Марфа с усилием приподнялась на кровати и вперила в него страшные черные глаза.

— Изыди, сатана! — произнеся эту короткую фразу, старуха откинулась обратно на подушки, хватаясь за горло.

— И вам здравствуйте, — невозмутимо сказал Виктор. — Что с ней? — спросил он Алену, подходя.

— Горло. Еле дышит уже. Я и отвар пробовала, и заговоры…

— Заговоры — это потом, — Виктор с сомнением посмотрел на старуху, которая, потеряв последние силы, лишь злобно стреляла в него глазами. — А рот она сама откроет?

— Бабуля, рот открой, — попросила Алена.

В ответ на эту просьбу Марфа лишь теснее сжала губы. Взволнованная Алена подумала уже о том, чтобы пойти на крайние меры и применить силу, как вдруг Виктор неожиданно гаркнул во весь голос:

— Кончай дурака валять, дура старая!

Старуха, налившись гневом, распахнула рот, чтобы ответить. В этот момент доктор ловко ухватил ее за челюсти и заглянул в рот. Его действия оказались столь неожиданными для строптивой бабки, что та просто не успела ничего предпринять.

— Так-так… — произнес Виктор.

— Что? — забеспокоилась Алена.

— Некогда объяснять. — Пришедшая в себя Марфа попыталась закрыть рот, но Виктор был начеку. — Держи, Алена. Только не отпускай.

Алена ловко перехватила бабкины челюсти. Та попробовала оторвать от себя ее руки, но справиться с молодой внучкой оказалось ей не по силам. Увидев подбежавшего с пинцетом в руках врача, бабка отпустила Алену и попыталась осенить доктора крестным знамением. Виктор, не обращая на это внимания, храбро засунул пинцет в глубь ее рта. Бабка принялась тихо выть.

— Виктор… — взволновалась Алена.

— Некогда! — резко ответил тот. — Ты, главное, держи… Есть! — торжествующе воскликнул он, выдергивая пинцет и показывая его Алене. На конце пинцета была зажата большая рыбья кость. — Вот. Пожалуйста. А ты — заговоры. Все, можешь отпустить.

Алена отпустила бабкины челюсти.

— Что ж ты, внученька? — немедленно заголосила Марфа. — Бабку родную не пожалела. Не дала без позору помереть. — Сгоряча Марфа даже не заметила, что мучившая ее боль исчезла. Осознав наконец это обстоятельство, бабка схватила себя за горло, ощупала его со всех сторон и произнесла: — Ох, ты…

— Вот вам и «ох ты», — Виктор не отказал себе в удовольствии искупаться в собственном триумфе. — Рыбку осторожнее кушать надо. А то — заговоры…

Алена подбежала к нему.

— Господи. Спасибо вам большое!

— Давайте на «ты», коллега. В виде вознаграждения, — не упустил возможности Виктор.

— Спасибо, Витя! — искренне поблагодарила Алена.

— Да чего уж там, — несколько смутился тот и, дабы побороть внезапное смущение, назидательно произнес: — Пойми, Алена. Для своего же блага. Есть медицина — и есть все остальное.

На лавочке напротив дома старой Марфы сидели Петровна и Никаноровна. Петровна обстоятельно рассказывала подруге подробности недавнего визита к городскому врачу, безбожно привирая при этом. Никаноровна ахала.

Дверь в избу Марфы распахнулась, на крыльце появилась Алена. Заметив соседок, она поделилась с ними радостной вестью:

— Виктор бабушку вылечил!

Марфа, уже более недели не казавшая носа на белый свет, выкарабкалась из дома вслед за ней.

— Доброго дня, соседки.

— Здравствуй, здравствуй, — закивали в ответ те.

— А говорили: отходит Марфа, — шепнула Никаноровна на ухо Петровне. — Почитай, дней десять не вставала. Неужто и вправду городской доктор вылечил?

— Надо бы нашим сказать, — Петровна поднялась с лавки, надеясь опередить Никаноровну с этой сногсшибательной новостью. Но не тут-то было. Та резво отправилась вслед за ней.

Виктор посмотрел на часы.

— Пожалуй, хватит на сегодня. Выздоравливайте. И осторожнее впредь с рыбой.

— Спасибо, сынок, — поблагодарила бабка. Чудесное избавление от смерти привело ее в благодушное настроение. — Прямо чудо какое.

— Никакое не чудо — просто медицина в действии, — назидательно сказал Виктор. — В противовес всяким суевериям, — не удержался он.

На улице показалась Салтычиха с узелком в руках. Завидев стоящих на крыльце людей, она свернула к ним, подошла к Алене и с поклоном протянула ей узелок.

— Возьми, соседка, не побрезгуй.

— Что? Помогло? — спросила Алена.

— Помогло. Еще как помогло. Уж и не нарадуюсь. Как рукой сняло.

Виктор недоуменно посмотрел на нее, потом на Алену:

— Ты дала ей обезболивающее?

— Какое? Сам же видел. Так, поворожила чуток.

Доктор вновь посмотрел на Салтычиху и без особой уверенности в голосе попросил:

— Рот откроете?

— А и открою, — неожиданно согласилась та. — Глянь, городской.

Виктор, заранее поморщившись, заглянул в открытый рот Салтычихи. Лицо его немедленно вытянулось. Он присмотрелся повнимательней, потом нерешительно протянул палец. Салтычиха немедленно отпрыгнула.

— Еще чего удумал. Пальцы совать.

— Опухоли нет, — не веря самому себе, произнес доктор. — И нарыва тоже.

— То-то и оно. А ты — резать. — Салтычиха в очередной раз поклонилась Алене. — Спасибо тебе, соседка. Век буду благодарная.

Когда она ушла со двора, Виктор честно признался:

— Ничего не понимаю.

— А это еще чего? — вдруг сказала Алена. — Никак пожар?

Доктор проследил за направлением ее взгляда. Там, куда смотрела Алена, над лесом восходил вверх густой столб дыма.

— Ого! — моментально забеспокоился Виктор. — Тревога.

— Что? — не поняла Алена.

— Общий сбор. На базу бежать надо. Может, случилось чего. До свидания, еще увидимся. — Сбежав с крыльца, он быстро устремился вперед по дороге, досадуя, что так некстати отпустил Терентия.

Алена посмотрела ему вслед.

— Хороший он, правда, бабушка?

— Ведьмак, чисто ведьмак, — согласилась Марфа и деловито спросила: — Женатый, али как?

— Да вроде женатый, — вздохнула Алена.

Глава шестая

Любовь нечаянно, быть может…

Катя копошилась на кухне, когда в гостиной раздался звонок. Подбежав к телефону, она взяла трубку.

— Юрий Борисович? Здравствуйте.

— Здравствуйте, Катерина Сергеевна. — Генерал в бархатном халате с кистями сидел в кресле у себя дома, держа в руке стакан. На донышке стакана плескался дорогой, судя по благородному цвету, напиток. — У меня есть для вас новости.

— Правда? А я уже, признаться, стала думать, что вы обо мне забыли, — Катя действительно полагала, что генерал, вот уже четыре дня как не дававший о себе знать, забыл о ее проблемах.

— О вас? Это невозможно. Я думаю о вас каждый день.

— Юрий Борисович, ваша галантность иногда меня смущает.

— И совершенно напрасно, я вас уверяю. Совершенно напрасно.

— Вы сказали: есть какие-то новости? — напомнила Катя.

— Да. Я могу устроить вам встречу с человеком, от которого во многом зависит судьба Юрия.

— В самом деле? — обрадовалась Катя. — Это действительно хорошая новость. Очень вам признательна.

— Так вы согласны на встречу?

— Разумеется.

— Очень хорошо. В таком случае сегодня вечером, в семь часов, в ресторане «Кутузов».

— Где? В ресторане? — удивилась Катя.

— Катерина Сергеевна, поверьте мне, такие дела лучше решать в неформальной обстановке.

— Но… я ведь совершенно не знаю этого человека. Согласитесь, такая встреча выглядит как-то двусмысленно.

— О, нет, не волнуйтесь. Вы меня не так поняли. Мы будем втроем, — пояснил генерал. — Я, вы и он.