Великий князь Рюрик. Да будет Русь! - Михаил Савинов

«Нет между вами и нами разногласия в вере. Единственно, чего мы желаем, это власти. На нас лежит обязанность хорошо относиться к вам, а на вас – хорошо повиноваться нам…»

Вот краткое и точное выражение амбиций предприимчивых воинов «эпохи викингов». Главные ценности – власть и богатства, вопросы веры неважны. Языческие общества вообще отличаются значительной веротерпимостью: например, монголы, завоевав Русь, не ущемляли православия, хотя и требовали соблюдения монгольских обычаев на своей, собственно монгольской, территории. Поэтому в исторической перспективе традиционные верования в большинстве случаев проигрывали, уступая напору проповеди христианства и ислама.

Закрепиться в Бердаа русам не удалось. Жители города оказывали ожесточенное сопротивление, правитель города возвратился из похода и подтянул войска с окрестных местностей. В боях русы неизменно одерживали верх, но потом среди завоевателей распространилась эпидемия желудочной болезни. Значительная часть отряда вымерла, уцелевшие погрузили большую добычу на корабли и уплыли восвояси…

В русских летописях мы не найдем рассказа о походе на Бердаа. Объясняется это, очевидно, тем, что этот поход был частной военной экспедицией, не связанной с деятельностью киевских князей, бывших в центре внимания летописца.

Итак, само по себе призвание правителя – не такая уж и редкость. Обращает на себя внимание и еще один момент. Северорусская конфедерация не просто зовет князя править:

«Поищем собе князя, иже бы володел нами и судил по праву»…

Князь должен в своей деятельности руководствоваться «правом» – набором законов. В другой редакции «Повести» вместо слова «судил» стоит другой глагол – «рядил». «Ряд» – это договор. Власть князя, которого часто представляют неким дальним предком царя, абсолютного монарха, была в то время весьма жестко ограничена общинными традициями. Если князь не справлялся с обязанностями, он мог быть смещен, изгнан, а в исключительных случаях – убит.

Деятельность князя в древнерусском обществе была в первую очередь связана с войной: князь был предводителем войска, защищавшего ту или иную землю или город. Кроме того, именно через фигуру князя на жизнь общины влияли высшие силы. Без князя древнерусская городская община не могла считаться полноценной, она была уязвима и для врагов, и для злых потусторонних сил.

Князь должен командовать войском, которое защищает общину. Войско это состояло из княжеской дружины и ополченцев-воев. Князь, как военный предводитель, должен уметь эффективно защищать общину от нападения соседей или, наоборот, успешно организовывать нападение на соседей. Кроме того, именно князь, скорее всего, руководил проведением больших обрядов в праздничные дни годового цикла.

Приглашение князя из прославленного военными успехами рода зафиксировано на страницах «Повести временных лет» как вполне реальное событие, не имеющее какой-либо легендарной окраски. В 970 г. новгородцы будут просить Святослава Игоревича дать им на княжение одного из его сыновей. Новгород в то время, очевидно, не считался престижным местом: старшие Святославичи, Ярополк и Олег, отказались. Новгородцам достался Владимир, будущий креститель Руси.

Теперь посмотрим на литературную сторону вопроса: доказательства легендарности фигуры Рюрика лежат именно в этой области.

Попробуем найти в летописном рассказе фольклорные трафаретные мотивы – и увидим, что они там есть. Речь идет о трех братьях: Рюрике, Синеусе и Труворе.

Мотив трех братьев очень распространен – вспомним многие наши, да и не только наши, сказки. Обычно в таких сказках героем оказывается младший брат, совершающий какие-то подвиги.

Три, реже два брата, потомки которых образуют то или иное племя, фигурируют во многих легендах о происхождении народов. Ученые называют такие легенды «этногенетическими». Собственно, библейская легенда о сыновьях Ноя, Симе, Хаме и Иафете, поставленная киевским летописцем в самое начало его труда, из этого же круга.

На страницах «Повести временных лет» есть и другие сюжеты о рождении новых народов. Интересна приведенная летописцем легенда о происхождении вятичей, одного из восточнославянских племенных союзов. Вятичей и радимичей летописец производил от «ляхов» – поляков. Два брата-«ляха», Радим и Вятко, отправились со своими родами на восток, Радим обосновался на реке Сож – и от него пошли радимичи, а Вятко пришел на Оку и поселился там, и от него происходят вятичи. Это пример классической легенды о происхождении народа от общего предка, которая вполне может отражать какие-то исторические реалии времен расселения славян по Восточноевропейской равнине.

Братья Рюрика – фольклорный рудимент. Для дальнейшего исторического повествования они были совершенно не нужны. Именно поэтому летописец с такой легкостью и быстротой умертвил их.

…Мы уже знаем, что летописные известия можно подвергать проверке с помощью иных источников, конечно, если такие источники в нашем распоряжении есть. Чтобы проверить нашего летописца в случае с «варяжской легендой», придется тщательно разобрать не только саму «Повесть временных лет», но и всю русскую книжность вокруг «Повести». Когда эта работа была проделана исследователями во главе с крупнейшим знатоком летописей А.А. Шахматовым, открылись очень интересные вещи.

«Повесть временных лет» – далеко не единственный наш древний источник, который повествует о родословии русских князей. В XI в., на заре древнерусской литературы, деятели русской церкви воздавали хвалу князю Владимиру, крестившему Русь, и перечисляли его предков. Но среди этих предков не было Рюрика!

Вот монах Иаков пишет в XI в. «Память и похвалу князю Владимиру» и касается княжеского родословия: «…князю Русскому Володимеру, сыну Святославлю, внуку Игореву». Рюрика в этом родословии нет.

Вот пишет митрополит Иларион в своем «Слове о законе и благодати»: «Похвалим же и мы… великаго кагана нашея земли Володимера, внука стараго Игоря, сына же славнаго Святослава…» Рюрика опять нет!

Важным источником для изучения древнерусского общества являются княжеские церковные уставы, которые в рукописной традиции приписываются Владимиру и Ярославу. В начале каждого устава приводится краткое родословие князей:

«Се аз[24]… Володимир, сын Святославль, внук Игорев и блаженныя Олгы…»

Уставы эти дошли до нас в поздних списках, переписанных в ту пору, когда любой образованный человек знал «варяжскую легенду». И тем не менее Рюрика в этих уставах нет!

Да и в начале самой «Повести временных лет» есть интересное несоответствие, на которое давно обратили внимание исследователи летописей. Летописец, начиная летоисчисление русской истории, привязывает ее к библейской и византийской хронологии:

«А от перваго лета Михаилова до перваго лета Олгова рускаго князя лет 29…».

До первого лета княжения Олега. Где же Рюрик?

Объяснение всему этому может быть только одно: рассказ о Рюрике – это вставка, включенная в готовый летописный текст в ходе очередного редактирования. Изначально никакого рассказа о Рюрике в русской летописи не было.

Правда, отсутствие упоминаний Рюрика в княжеском родословии само по себе еще не аргумент. Дело в том, что для сознания человека архаического общества число «три» священно, а для древних книжников традиционно. Тут и три брата – основатели Киева, и Рюрик с Трувором и Синеусом, одним словом, тройка проявляет себя в очень многих местах «Повести». Возможно, упоминания именно трех поколений в текстах устава Владимира – дань традиции и не более того. Но и устав Ярослава не знает Рюрика, хотя в этом документе перечислены четыре поколения потомков Рюрика (снова до Игоря и Ольги).

Итак, с положением Рюрика в княжеском родословии не все благополучно. В качестве основателя династии он неизвестен за пределами «Повести временных лет». А известны ли нам другие, более достоверные князья с таким же именем, полученным в честь далекого предка? Для сравнения – Олегов и Игорей в нашей истории довольно много.

А вот имя Рюрик среди имен наших князей встречается крайне редко. Таких реальных Рюриков у нас всего два, и оба они Ростиславичи.

Первый из этих Рюриков Ростиславичей жил и действовал на рубеже XI–XII столетий. Он был внуком князя Владимира Ярославича, старшего сына Ярослава Мудрого от второго брака. Об этом браке обязательно поговорим чуть ниже, он очень важен для нашего рассказа.

О самом Рюрике, кроме его отчества и того факта, что он занимал княжеский стол в городе Перемышле, ничего не известно. Значительно более подробно описаны на страницах летописи его братья Володарь и Василько Ростиславичи. Впрочем, исследователи обратили внимание на любопытный момент: в «Повести временных лет» нигде не упоминаются все три брата вместе, а из сообщения погодной статьи 1084 г. можно заключить, что братьев было двое. Поэтому нельзя исключать, что Рюрик и Василько – одно и то же историческое лицо, просто у одного летописца он фигурирует под своим родовым именем, а у другого – под христианским, данным ему при крещении именем Василько (Василий). Такие двойные имена обычны для Руси: князь одновременно носил традиционное имя языческих времен и крестильное имя. Если при монашеском постриге новое имя человека зачастую начиналось с той же буквы, что и прежнее, мирское (правда, о такой практике в XI в. точных данных нет), то в случае с именами князей это правило могло не соблюдаться. Например, второго нашего Рюрика Ростиславича в крещении тоже звали Василием.