Запретный союз - Кейтлин Крюс

Рафаэль начал говорить, чтобы успокоить ее, но потом умолк. Он замер, словно превратившись в столб чистого и твердого льда, и почувствовал нечто вроде головокружения. Как будто большой каменный дворец приземлился прямо в центре его груди.

– Что ты сказала? – Он понял, что первый раз задает ей вопрос по-итальянски. У него пульсировало в висках.

– Я не могу этого делать! – рявкнула она, будто он ничего не говорил. – Я точно знаю, к чему это приведет. Я останусь одна и всю жизнь буду бегать от неизбежного. Ты для меня как наркотик, Рафаэль. Так было всегда.

А потом она повернулась и бросилась в толпу гостей, не обращая внимания на то, что по-прежнему нетвердо держится на ногах.

Рафаэль стоял в тускло освещенном коридоре, ошеломленный, словно ему врезали дубинкой по голове.

Лили все вспомнила.

Услышав тихий и невнятный шум, он понял, что бессвязно бормочет.

Затем, словно ослепленный интенсивностью нахлынувших на него ощущений, он пошел за Лили. Он догнал ее на ступеньках дворца, у канала. Она повернулась к нему лицом прежде, чем Рафаэль взял ее за локоть, будто слышала его шаги, и кулаками смахнула влагу со щек.

Рафаэль сказал себе, что ему наплевать на ее плач. Потому что меньшее, чего она заслуживает после того, что с ним сделала, так это слез.

Ему потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы понять, что влага на ее лице не слезы, а снег. Он падал мягкими хлопьями и исчезал в водах канала.

– Ты солгала, – едва слышно произнес он. Он не прикасался к ней, потому что не доверял себе сей час. Лили наконец признала правду. Ее предательство было настолько ужасным, что казалось ему бессмысленным. Впервые в жизни Рафаэль не понимал, как ему поступить. – Ты все время мне лгала. Ты нарочно скрылась от меня. Ты пять лет скрывала от меня моего сына. Ты лгала, даже когда я нашел тебя.

Он не осознавал, что кричит, пока не услышал эхо собственного голоса на воде канала. Он не мог сдерживаться, стоя на ступеньках венецианского дворца, под снегом, с женщиной, которая долго считалась погибшей.

Однако Лили его не испугалась. Она уже была не такой, как прежде. Она смеялась. И он не понимал, что ее рассмешило. Ее смех был до того горьким, что показался ему жутким. Рафаэлю было неприятно, что он неравнодушен к Лили и сочувствует ей, хотя должен ее ненавидеть.

– В какой стеклянный дом мы сегодня должны бросать камни, Рафаэль? – спросила она неприятным тоном, таким же прерывистым и колючим, как ее смех и голос Рафаэля. – Именно этим мы и занимаемся. Так было всегда. Мы мучили друг друга снова и снова. Поэтому какая разница теперь, как я поступила?

– Ты притворилась мертвой! – заорал он на нее сквозь снегопад, холод и звуки музыки из большого дворца, который высился за ними во всей своей рождественской красе. Рафаэль с трудом взял себя в руки. – Разве я проделывал с тобой нечто подобное?

– Я не притворялась. – Лили дышала так тяжело, будто после бега, хотя, как и Рафаэль, стояла неподвижно. Они оба словно примерзли к месту в этот момент истины. – Я просто не стала разубеждать тех, кто подумал худшее. Это совсем другое.

Рафаэль испытал странное ощущение, которое едва не приподняло его над землей. Он шагнул назад и словно вернулся в реальность, поняв, что они стоят посреди улицы – в общественном месте. Он приказал себе сдержать ярость, пока она не поглотила его целиком.

Рафаэль свистнул, подзывая водителя водного такси. Тот появился так быстро, что он задался вопросом, сколько подслушал этот человек.

Рафаэль думал, что предательство Лили поможет ему избавиться от безумного влечения к ней, но получилось наоборот. Как только он к ней прикасался, сразу испытывал новую волну желания, словно несколько минут назад они не были близки. Такое ощущение, что он хотел ее сильнее, зная, как подло она с ним поступила.

«Я всегда был ею одержим, – подумал он. – И меня не должно это удивлять».

Взяв Лили под руку и не глядя на нее, он резко произнес:

– Не здесь. – Рафаэль не был уверен, что сможет не орать на нее или, того хуже, не целовать ее. – По-моему, на сегодня хватит шоу.

Она попыталась высвободиться из его рук, а затем нахмурилась, когда у нее ничего не получилось. Он потащил ее вниз по лестнице, по снегу, к пристани.

– Значит, заниматься сексом почти на глазах у всех – это нормально, но нельзя позволить, чтобы кто-то подслушал наш спор? – спросила Лили. Она заупрямилась, когда они подошли к лодке, и уперлась каблуками в скользкую поверхность пристани. Но Рафаэль продолжал идти и тащил ее следом за собой. – Я никуда с тобой не пойду! Ты свихнулся!

– Я уже давно свихнулся, Лили, – тихо и угрожающе сказал Рафаэль и увидел, как она округлила глаза. Он наклонился ближе, глядя в ее глаза и не стараясь скрыть ярости. – Я оплакивал тебя. Я скучал по тебе. Я все время тебя вспоминал, но оказалось, что ты мне лгала. Ты целенаправленно отсутствовала несколько лет, а потом, когда я случайно тебя нашел, ты солгала, глядя мне в глаза.

Он чувствовал, как она дрожит, но явно не от страсти, как прежде. Взгляд ее голубых глаз стал негодующим, ее красивые губы подрагивали. Наплевать. Он пять лет мечтал о ее возвращении.

– Рафаэль… – с мольбой произнесла она, но он запретил себе сочувствовать ей.

В ответ он рявкнул:

– На твоем месте я бы сел в эту проклятую лодку!

Глава 7

Поездка на лодке по каналу была напряженной и проходила в молчании. Падал снег, как праздничное благословение, которого не заслуживал ни Рафаэль, ни Лили, заглушая звуки старого города и делая его атмосферу гораздо спокойнее. Но намного хуже было то, что поездка оказалась слишком короткой. Лили мрачно размышляла об этом, кутая обнаженные плечи в теплое пальто и наблюдая, как мир становится похож на снежный шар.

Лили наконец выдала себя. Она понятия не имела, что будет дальше. Она лишь понимала, что дело сделано и пути назад нет.

Слишком скоро Рафаэль вывел ее из лодки и провел к семейному дворцу. Его ярость была ощутима. Она окутывала Лили, словно венецианская ночь. Лили даже не приходило в голову ему сопротивляться. Она понимала, что ничего этим не добьется.

Оставаясь честной с собой, Лили знала, что чем дольше она старается избежать момента печальной истины, тем сильнее радуется этому в душе. Не то чтобы она снова поддалась разрушительной страсти, как было прежде. Просто теперь между ней и Рафаэлем не было лжи.

Она сказала себе, что все идет хорошо, когда протянула свое пальто ожидающему слуге, и вздрогнула, но не от холода. Настало время быть честной. И не важно, если правда будет отвратительна.

Рафаэль прошагал через множество комнат и поднялся на второй этаж, помещения которого в настоящее время чаще всего сдавались в аренду под художественные выставки. В них редко устраивались вечеринки вроде той, которую они только что покинули. Они поднялись в частное крыло дворца, где располагались семейные апартаменты. Рафаэль приобнимал Лили за поясницу. Она следовала за ним, не смея его ослушаться. Он с трудом сохранял хладнокровие.