Страшные истории для девочек Уайльд - Эллис Нир

Джеймс был отличным серфингистом. На его доске красовался изогнутый плавник, а на носу выделялись царапины, которые, по утверждению Джеймса, остались после смертельной схватки с акулами. Изола же подозревала, что друг просто налетел на скалы и не хочет этого признавать.

Сама она не могла похвастаться достижениями. В основном она барахталась на мелководье, лежа животом на старой доске Джеймса и дожидаясь, пока волны не прибьют ее к берегу. Без костюма для серфинга бледная кожа Изолы становилась восковой, а кожа на пальцах шла морщинами.

Но все равно пляж был ее самым любимым местом.

Она забросила доску на берег, вошла в воду и просто легла на спину с закрытыми глазами, постепенно превращаясь сначала в ледяную скульптуру, а затем – в айсберг. Соленая вода затекла в уши, погрузив мозг в незнакомый раствор, и, напрягая слух, Изола услышала, как кричат и молотят по воде выжившие пассажиры «Титаника». Эта паника навсегда впиталась в морскую пену, словно отпечаток ископаемого листа на камне.

Изола скучала по воде. Алехандро запер окно ее спальни, чтобы мертвая девочка больше не приходила, и теперь Изола тосковала по запаху приближающегося дождя и влажных опавших листьев, липнувших, словно жвачка, к стенам дома.

Мертвая девочка больше не появлялась, но окно оставалось закрытым.

Изола прикрыла глаза, но тут ее подбросило вверх внезапной волной. Кашляя, она вынырнула. Глаза горели от соленой воды. Песни китов резонировали в голове и налипали на кончики волос статическим электричеством. Изола подумала о гигантских кальмарах, которых никто не видел живыми, и о русалках, которых никто не видел мертвыми. Подумала о Кристобелль, воплощении шторма. Когда-то Изола встретила ее на этом самом пляже.

Изоле шесть лет. Отец отряхивает песчинки с корешка детективного романа. Мама стоит по колено в бирюзовой воде и бережно окунает Изолу в океан.

Изола помнила соль, мерцавшую в золотистых волосках на маминых руках, и полоски от бикини у нее на плечах. Помнила голову, которая поднялась из глубин, когда Уайльды обследовали лагуны в скалах во время отлива. Клубок ярко-красных водорослей. Изола наклонилась ближе – нет, не водорослей, а волос. Единственный глаз не отрываясь смотрел на нее из-под спутанных прядей.

– Здравствуй, дитя моря, – пробормотала Кристобелль: пузырьки лопались на ее языке, изо рта вытекала струйка соленой воды.

Изола так и не стала ни хорошей пловчихой, как Лоза, ни серфингисткой, как Джеймс, но Кристобелль научила ее долго оставаться под водой, собирая ракушки и гоняясь за рыбками, пока над головой проплывало размытое толгцей воды солнце. Когда русалка держала ее за руку, Изола могла находиться под водой сколько угодно – казалось, от вечно холодной кожи Кристобелль исходят пузырьки воздуха, так что Изоле всегда было чем дышать. Под водой густые волосы Кристобелль казались живыми: пряди постоянно шевелились, обматывались вокруг ракушек и подносили их к единственному глазу русалки – и даже трогали Изолу за плечо, когда Кристобелль хотела привлечь ее внимание.

Изола брыкалась, силясь подражать хвосту русалки, и мечтала, чтобы ее кожа тоже переливалась золотыми чешуйками, волосы можно было использовать как оружие, а идеальная грудь так же ложилась в бюстгальтер из ракушек.

Когда Кристобелль вступила в ряды братьев-принцев, Изола удивилась, узнав, что русалка уже знакома с Русланой.

– О, это было сто лет назад, – вздохнула Кристобелль, нежась вечером вместе с Изолой в ванне. Изола сидела, подтянув колени к груди, потому что русалка занимала много места, а ее чешуя под пузырьками воздуха была очень холодной. – Ну, Руслана прибыла, чтобы расследовать исчезновение одного красивого молодого моряка. Она умеет распознавать, когда в таких делах замешаны женщины. О да, она отличный сыщик. Знаешь, что она сказала, когда нашла меня в пещере?

– И что же?

Кристобелль обнажила жемчужные зубки:

– «Ты расправилась с ним даже лучше, чем смогла бы я».

По дороге домой заднее сиденье пустовало. Изола забросила ноги на приборную панель; все еще влажная кожа поблескивала в свете заходящего солнца. В старых колонках грустно пел Моррисси, а Изола и Джеймс безрассудно мчались в закат.

«Дело всегда в девушке» – совет от Святого Пипа

Лучший друг Эдгара Пип Сатклифф обладал восхитительными глазами, похожими на стеклянные перископы. Он носил неряшливые вязаные шапочки и выглядел как один из тех парней, за которыми скучающие охранники неотвязно ходят по магазину. При этом он прямо-таки фонтанировал бесполезными знаниями, выдавая обрывки информации, собранной за целую жизнь вмешательства в чужие дела. Друзья называли его Пипом Святым Гуру. Он беспрерывно генерировал чушь, но если вслушиваться в его слова внимательно, то в потоке бреда можно было отыскать крупицы здравого смысла, как бриллианты – в дымящейся навозной куче.

– Пип! – окликнул его Эдгар. – Нужен твой совет.

Эдгар развалился на девятнадцатилетнем диване в квартире Пипа, жившего в самом центре Авалона. Оливково-зеленый диван Пип притащил домой со свалки в чужом дворе. В нем почти не было пружин, а от обивки пахло чем-то незаконным. Святой Пип называл его «удачным приобретением».

– К счастью для тебя, приятель, доктор сегодня принимает. – Пип чистил овощи над раковиной в примыкающей к гостиной кухне. Новоявленный шеф-повар вышел, бросил Эдгару морковку и нож, плюхнулся рядом с ним на диван и принялся кромсать морковку для рагу. – Так что там у тебя?.. Магелла, детка, сделай чуть-чуть потише.

Магелла Лейвери, которую все звали просто Геллой, была красивой чернокожей девчонкой из Уэльса с обаятельной живой улыбкой. Эта беззаботная подружка Пипа и была гостеприимной хозяйкой нашумевшего Большого праздника: втайне от родителей, пока те отдыхали на Барбадосе, она закатила вечеринку у себя дома. На следующее утро в ванной обнаружились битые пивные бутылки, в родительской спальне – парочка незнакомцев, а в бассейне – облако блевотины.

«Счет за ущерб выставили сотни на три, – радостно рассказывала она тем вечером. – Но вечеринка вышла чумовая».

Сейчас Гелла сидела в старом кресле-мешке (выгодная покупка на онлайн-аукционе, если самовывозом, возврату не подлежит) на другом конце комнаты и увлеченно резалась в видеоигру.

– Ты не вправе мне указывать! – крикнула она в ответ. – К черту патриархат! – Гелла прибавила громкости, и парни потонули в жутких завываниях зомби и визге цепной пилы.

Пип пожал плечами и крикнул Эдгару на ухо:

– Так в чем дело?

– Ну, в общем, есть одна девушка…

– Дело всегда в девушках, Эдди, – перебил его Пип, включая образ гуру. – И всегда будет, понимаешь? От Евы в райском саду до вавилонской блудницы, сечешь?

– Кого-кого?

– Ты что, никогда не читал Апокалипсис? – Большие глаза Пипа чуть не вылезли из орбит. – Жесткая книга, чувак. Эта телка разъезжала на драконе. Я думал, ты о ней слышал. Она словно сошла с твоего рисунка… – Пип королевским жестом велел: – Продолжай, сынок.

– В общем, есть одна девушка, которая мне очень нравится. Она…

– Симпатичная?

– Красивая. И загадочная – кроме нее на нашей улице больше никто не живет.

Пип заерзал на диване и пристально уставился на друга глазами-перископами.

– Загадочная девчонка, которая живет в лесу? Звучит забойно.

– Что-что? – окликнула его Гелла, рассеянно оглянувшись.

– Говорю, звучит отстойно, – исправился Пип. – Гелла, берегись, зомби идут!

Слишком поздно. Экран залило кровью, и Гелла вздохнула, обнаружив, что придется проходить уровень сначала. Она бросила джойстик и развернулась к парням.

– Итак, мой сладкий горошек… – Гелла всех называла противными сюсюкающими словечками вроде «медовый пирожок» или «сахарная сливка», словно официантка среднего возраста, беспрестанно выдувающая пузыри из жвачки. – Кто же эта счастливица? Или, судя по твоему описанию, стоит сказать «лесная нимфа»?

Эдгар опустил ноги на пол и развернул плечи.

– Кстати, она была на твоей вечеринке. Ее зовут Изола Уайльд.

– О! Да, она лучшая подруга одной моей знакомой, Лозы. Милая, но очень тихая. Все говорят, она немного странная. Лоза за нее горой стоит, но эта Изола, похоже, из терехнутой семейки. Честно говоря, все знают что-то о ней, но ее саму никто толком не знает. У нее, кажется, даже странички на Фейсбуке нет, – шепотом добавила Гелла.

– Чем тебе следует заняться, так это насобирать камешков, – серьезно начал Пип, – и соорудить эффектное гнездо…

– Это у пингвинов, Пип, – перебила его Гелла.

– О, точно… ну, тогда просто пригласи ее на свидание!

– Куда? – вздохнул Эдгар. – В Авалоне совершенно некуда пойти.

– Тогда пригласи ее в гости, – пожал плечами Пип. – Проведи с ней время, неважно где.

Эдгар пальцами ноги потеребил потрепанную кромку ковра, в свое время подобранного на обочине пустой дороги.