Лазурный берег - Андрей Кивинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Давай все-таки заскочим на секунду в полицию. Я заявлю. Надо же проучить этих воришек… А то они еще кого-нибудь обчистят.
Выбираясь из толпы, Беловы столкнулись с Егоровым, который волок за руку еле поспевавшую за ним Кристину.
— В 1985 году, — рассказывал он на бегу, — после показа фильма «Детектив» разгневанный зритель с криком «Непонятно!» бросил в лицо режиссеру Годару кремовый торт. «А все-таки вкусно», — ответил Годар и облизал очки…
— Ух ты! — восхитилась Кристина. — Вот бы сейчас этого тортика!..
Ей было неудобно скакать на самых высоких своих каблуках, привезенных из Петербурга, но слушала она внимательно.
Перед первым кордоном Егоров небрежно махнул билетами: всматриваться в них полицейские не стали. На красной дорожке он сбросил скорость, взял Кристину под руку и пошел уже медленно, вальяжно. Посматривал важно по сторонам, кивал головой. Кристина раскраснелась. Егоров послал кому-то воздушный поцелуй. Думал даже дать автограф, но решил, что это уж слишком. Глянув вперед, он остолбенел — во Дворец только что прошли Рогов и Плахов. Не померещилось?.. Кого угодно он ожидал встретить — Жерара Депардье, Николь Кидман, Софи Марсо, но никак не Плахова с Роговым!..
«Ну я им покажу! — закипел Егоров. — Вот мерзавцы. Надо же! Они у меня попляшут!» Хотя, спроси у старшего группы, что именно он инкриминирует своим подчиненным, — не ответил бы. Разве что прошли «поперед батьки».
— Ваш билет, мсье!
Егоров небрежно протянул билеты охране. Полицейский посмотрел на него удивленно.
— Ваш билет, мсье! — повторил он.
— Нам туда. Во дворец! — расплылся в улыбке Егоров.
Полицейский небрежным жестом приказал отойти.
— Мы в кино! — Егоров еще не понял, что случилось страшное.
Полицейский повторил знак: уже безо всякой улыбки.
— Что происходит, Сергей? — всполошилась Кристина.
Егоров засуетился, вся его вальяжность вмиг пропала.
— Сейчас, Кристиночка, сейчас!.. Это какое-то недоразумение… Мы гости фестиваля!
Толпа вокруг дорожки притихла, с любопытством наблюдая за развитием конфликта. Рядом с охраной возник, как из-под земли, агент Перес.
— О, Анри! — обрадовался Егоров. — Представляешь, не пускают… Чего такое?
Анри взял из рук Егорова билет, посмотрел.
— Где вы его взяли?
— Купил… С рук, — тихо, чтобы не услышала Кристина, сообщил Егоров. — Пятьсот евро отдал — копейка в копеечку.
— Это билеты на дискотеку, — сообщил Анри.
У Егорова отвалилась челюсть. Кристина вскрикнула. Схватилась руками за виски.
— Не может быть, — пролепетал Егоров. — На какую дискотеку?
— На обычную, — Анри еще раз глянул на бумажку: — Нет, не обычную… Это дискотека для гомосексуалистов…
Этого Егоров, по счастью, не расслышал. Кристина в этот момент издала рев, сравнимый с сигналом кареты скорой помощи, и ломанулась назад по красной дорожке…
— Кристиночка! — протянул вслед ей руки Егоров. Не было у него в жизни тридцати шагов хуже, чем те тридцать шагов, что он сделал под свист и улюлюканье публики, покидая ковер фестивального Дворца…
Кристиночка… Он столько всего не успел ей рассказать! Как в восемьдесят восьмом году у фестивального Дворца появилась итальянская порно звезда и член ихнего парламента Чиччолина, одетая лишь в абсолютно прозрачную юбку и две ленточки, которые ее поддерживали. С розовым плюшевым медведем в руках…
Поздние посетители каннского пляжа были удивлены видом взбалмошной стройной блондинки, которая неслась куда-то по песку с розовыми туфлями в руках и кричала так, что крик долетал до бархатных небес:
— Об-ма-ну-ли! Фе-на нет! Би-ле-та нет!..
ГЛАВА ПЯТАЯ
Лошадь с карасями и свинья в небесах
Плахову все еще казалось, что их могут взять и выгнать из Дворца взашей. Не чувствовал он себя своим на этом празднике жизни. Дамы в навороченных платьях поднимали бокалы с шампанским, и вино искрилось, и искрились бриллианты, а на одной даме натурально колыхалось украшение из огромных павлиньих перьев. Прямо на башке. Плахову казалось, что все на них смотрят, как на чужаков. Хотя никто на них не смотрел, а если и смотрел, то вполне благожелательно: выглядели оперативники благодаря стараниям искрометного Вазгена на все сто.
Рогов же уверенно пробирался сквозь толпу, решительно отодвигая встречных, иногда наступая дамам на ноги и бодро извиняясь: «Миль пардон, мадам!»
Троицкого не было видно.
— Не найдем мы его в такой толпе, — вздохнул Игорь, — а до сеанса — пятнадцать минут.
— Может, на сеансе прямо? — предложил Василий. — У Белова билеты, поди, недалеко от Троицкого.
— Ну и как ты с ним поговоришь на сеансе? И потом: нам лучше вообще в зал не ходить. Белов мог настучать, а если номера мест известны…
— Значит, до сеанса поймаем, — Рогов решительно развернулся и едва не выбил бокал с шампанским из рук тележурналиста Шалашова, который как раз рассказывал юному киноведу Коле правила выбора шампанского. Коля краснел и ждал случая вставить свою информацию: с шампанским удобно употреблять экстази, потому что оно газированное и энергия сразу идет в кровь. Сам Коля при этом никакого экстази отродясь не употреблял, а про эффект шампанского с таблетками знал от приятеля.
— Пардон, ешкин кот, — извинился Рогов перед Шалашовым.
— Это какого же кота вы имеете в виду? — изумился Шалашов.
— Никакого. Это так… — смутился Василий. — Поговорка.
— Вы Троицкого не видели? — закинул удочку Плахов.
— Хотим автограф взять, — поддакнул Рогов.
Шалашов напряженно всматривался в лица оперативников: по статусу он вроде обязан был знать всех русских на фестивале. Этих — определенно не знал.
— Троицкий туда пошел… — показал рукой Шалашов. — В туалет, кажется…
— Вася, быстрей, — рванулся Плахов. — Туалет — это то, что нам надо.
— Фраза — как из Тарантино! — льстиво заметил Коля.
— Какая?.. — слегка покраснел Шалашов.
— «Туалет — это то, что нам надо».
— Ну нет!.. — возразил, воодушевляясь, Шалашов. — Это, скорее, из братьев Коэнов. Или…
Дверь в туалет находилась за красной портьерой — того же цвета, что и звездная дорожка. Заметив у дверей охранников Троицкого, одного из которых они видали на яхте, Игорь и Вася сделали лица кирпичом и прошли мимо. В двух импозантных мужчинах Николай давешних странных посетителей не признал.
Троицкий умывался. Он не очень хорошо себя чувствовал и решил освежиться: обтирал холодной водой лицо и голову.
Скрипнула дверь, и в зеркале Троицкий увидел двух неприятных незнакомцев. Огромный опыт Демьяныча и звериное чутье подсказали, что эти двое — по его душу. Не переставая умываться и наблюдать, он покрепче расставил ноги, поиграл мышцами, готовясь к возможной схватке.
— Здравствуйте, Михаил Демьянович, — вежливо произнес Плахов.
— Здравствуйте, — обратился Троицкий к отражениям в зеркале. — Но я вас не знаю.
— Только не волнуйтесь и спокойно выслушайте, — попросил Игорь.
— Мы из Петербурга, — Рогов махнул удостоверением. — Из «убойного» отдела.
Так. Здесь их двое. Надо надеяться, без оружия. Этих дурачков можно похоронить в кабинках. Только бы в туалет никто не вошел. Хотя бы полторы минуты. Потом — быстро из Дворца. Интересно, есть другой выход, кроме этой сраной красной тропинки? Неизвестно, сколько их снаружи и где они…
— Мы не собираемся вас задерживать, — будто бы прочитал мысли Троицкого Плахов. — Просто хотим поговорить.
Троицкий резко развернулся. Негромко крикнул:
— Дима!..
Возникли охранники. Сработали четко: заняли позиции за спинами оперативников, готовые по команде к атаке. Впрочем — отметил Троицкий — это Дима сработал четко. «Зафиксировал» своего по всем правилам боевого искусства. А Николай за своим клиентом встал немножко сбоку, так что коротышка мог врезать ему локтем в ребра. Расслабился, вообще, Николай. Надо будет в Португалии устроить ему показательную порку.
— Здесь побудьте, — бросил Троицкий охранникам, а потом кивнул Плахову. — Так что вы хотите?
— Вас, Михаил Демьяныч, «заказали», — спокойно сообщил Игорь. — Во время фестиваля должны грохнуть.
— Кто?! — удивился Троицкий.
— Знаем только исполнителя, — пояснил Рогов. — Он, кстати, уже здесь.
— Во Дворце? — еще больше удивился Троицкий.
Что за бред? Или блеф?
Или не блеф и не бред, а по Дворцу и впрямь бродит киллер с… зенитной установкой.
— В Каннах.
— А вам-то какой резон меня спасать? — Троицкий взял себя в руки и начал прощупывать незваных новых знакомцев.
Ни разу менты еще о его здоровье не беспокоились.
— Хотим киллера взять с поличным. За ним еще много всего. Поэтому и приехали.