Разрушитель магии (СИ) - Тимофей Печёрин

Вообще, возможностью встречи с разбойниками или одичавшими собаками, опасности, грозившие в лесу Кире, далеко не исчерпывались. Даже днем в лесу хватало опасных тварей — будь то медведь или змея.

Но, видимо, судьба, забавлявшаяся с Кирой, как кошка с мышкой, решила, что на сей раз девочке и самой должно в кои-то веки повезти. Хотя бы для того, чтобы чуток обогатить ее родителей. Так что никакое живое существо с недобрыми намерениями ей по дороге домой не встретилось — ни четвероногое, ни передвигавшееся на двух ногах.

А дома… то, что исчезновением своим Кира заставила родителей поволноваться, было еще мягко сказано. Отец и мать обошли Герун из конца в конец, выкрикивая имя дочери и чуть ли не срывая голоса. Расспросили всех горожан, с чьими детьми Кире доводилось хотя бы раз играть или поучаствовать в какой-нибудь авантюре. Самих дружков-приятелей пропавшей дочки тоже не оставили без внимания. Но все было тщетно. Кира не отзывалась, и никто из горожан ее не видел, никто из детей ничего не знал.

За тем, полным тревог, остатком дня последовала бессонная ночь. Мать Киры без конца молилась и плакала. Отец собрал у себя дома соседей, друзей и просто приятелей-собутыльников из местной таверны. Даже к городскому голове хотел обратиться, но не добился встречи. Поговаривали, что имперская служба того испортила. Раньше нормальным мужиком считался, мог без лишних церемоний пропустить по кружке пивка да поболтать с любым герунцем. Теперь же сделался шибко важным, что аж тошно. В костюмы, из самой столицы выписанные, стал рядиться. Цепь на шею повесил — с медальоном в виде имперского герба, да толстую, вдобавок. Редко показывался на людях. И в довершение всего завел секретаря и личного охранника. Дабы отгоняли от городского головы незваных гостей, тем паче просителей.

Просидев в горнице и посовещавшись да проспорив чуть ли не всю ночь, отец Киры с друзьями-приятелями-соседями пришли к такому мнению, что девочка, скорее всего, забрела в лес. А шарить в лесу среди ночи, в потемках — занятие бесполезное и даже опасное. Потому приступить к поискам решили хотя бы с рассветом. Да задействовать в оном собак.

Так и сделали… вот только пропавшая девочка углубилась в лес, как видно, гораздо дальше, чем теперь решились отец Киры и его товарищи по поисковому отряду. Так что к тому времени, когда девочка, наконец, ступила на одну из улиц Геруна, искавшие ее люди успели признать свое поражение и разбрестись по домам.

Единственным утешением для матери Киры стало обещание отца предпринять поиски вновь — новую попытку, как только друзья-приятели-соседи хоть немного передохнут.

Второй попытки не понадобилось, Кира успела раньше. И когда она постучала в калитку, когда отец с тихим ворчанием вышел открывать, а открыв, увидел, кого именно принесло к его дому в этот злополучный день — сначала даже не поверил в увиденное. Зато уже спустя пару мгновений неверие сменилось просто-таки безумным восторгом. Отец обнял Киру, подхватил на руки и закружил.

Не менее острой оказалась реакция матери, едва та увидела пропавшую дочь. Она снова разрыдалась, но уже слезами радости и облегчения. И целовала, и прижимала Киру к груди, не веря, что любимое дитя осталось в живых.

Но еще больше повеселели родители, после того, как девочка тихим смущенным голосом сказала: «А я вам тут принесла кое-что… сколько смогла». И протянула маленькие узелки с завернутыми в них монетами.

К слову сказать, в первые минуты после возвращения домой Кира опасалась порки. И вообще наказания. Но тревожилась она напрасно: родители, чьи треволнения в одночасье сменились радостным облегчением, пребывали в эйфории, и думать не думали ни пороть девочку, ни даже ругать. Нашлась — и хорошо. Лучше-де и быть не могло. Когда же отец с матерью увидели, что именно принесла Кира вместо ожидаемых грибов или ягод, ни о каком наказании тем паче не могло быть и речи.

Золотые монеты с профилем одного из императоров и солнечным кругом с рваными краями, оказались весьма солидной суммой. «Ух, наконец-то мы сможем кое-что себе позволить», — с воодушевлением проговорил отец, под «кое-чем» понимая целый ворох проблем, решить которые их семье до сих пор было не по карману.

Теперь же карман пополнился. И за счет пополнения этого удалось и крышу дома починить — протекавшую во время сильных дождей, и прикупить на всю семью новой одежды… а также посуды и кое-каких инструментов, для работы в саду и не только. А предшествовал всем покупкам праздничный ужин с зажаренной до хруста телятиной, вкуснейшими привозными фруктами родом откуда-то с юга, с дорогой по местным меркам рыбой и таким же вином. Тогда же Кире в первый и последний раз довелось попробовать пирожных с кремом — сущую экзотику для новых провинций. Привозили пирожные в городки вроде Геруна редко и помалу, они долго залеживались на полках лавочников, так что свежестью обычно не отличались. Как и на этот раз: лично Кире редкое лакомство показалось немного черствым, а крем ощутимо жирным. И потому про себя девочка решила, что привычные булочки и бублики лучше.

— Смотрю, денег у тебя прибавилось, — без зависти, даже по-свойски прокомментировал один из лавочников, в чьем заведении отец Киры закупался для праздничного ужина.

— Сколько ни есть — все мои, — последовал уклончивый ответ, — тем более, радость у меня. Дочка пропавшая нашлась.

И все бы было хорошо, да только все хорошее имеет свойство заканчиваться. Тогда как аппетит приходит во время еды. Получилось так и на сей раз. Прошло около месяца, и от монет, принесенных Кирой, остались разве что приятные воспоминания… ну, если не считать, конечно, тех благ, на которые они были потрачены. И родители, прежде счастливые чуть ли не до головокружения, очень скоро приуныли. Непросто было вернуться к той жизни, где хоть они и не слишком бедствовали, но всегда лучше с деньгами обращаться бережно. Не пренебрегая ни грошом, дабы ненароком не остаться на бобах.

Чувства, обуявшие отца и мать Киры после того, как заветные монеты кончились, были похожи на чувства пьяницы, которого надолго лишили выпивки. Радость сменилась неприятным недоумением, за недоумением последовало все нарастающее ощущение неблагополучия, даже неудобства какого-то, недовольства жизнью. А там недалеко оказалось и до раздражения — сперва глухого, а затем все чаще выплескивавшегося наружу. Причем проявлялось оное как словесно, так и в поведении.

Пьяница обычно уверен, что пить его принуждают некие обстоятельства, над которыми он не властен. А значит, всякий, кто мешает ему утолить свою пагубную для здоровья жажду, суть подлец и злодей пуще легендарных прислужников Тьмы. Вот почему завсегдатаи кабаков обожают жаловаться на жизнь и в неурядицах своих постоянно кого-то обвиняют. Кого угодно, только не себя.

Подобным образом начали вести себя вскоре и родители Киры. Все нехорошие чувства, овладевшие ими, мало-помалу переросли в упреки. И именно дочка, любимая и единственная, чьему возвращению и чьим находкам совсем недавно они были несказанно рады, превратилась теперь в мишень для нападок.

«И что ж ты так мало монет-то прихватила, — едва ли не каждый день стала слышать от родителей Кира, — такой шанс ведь раз в жизни выпадает».

О грудах золота, спрятанных среди леса в заброшенной норе-берлоге, девочка рассказать успела. Так что отец и мать знали: кучкой монет, принесенных домой, находка Киры отнюдь не ограничивалась.

За упреком обычно следовала жалоба на начавшуюся нехватку денег, а ведь столько всего еще нужно было купить. Хотелось и землицы побольше под сад, и заменить доски пола, кое-где начавшие подгнивать, и той же Кире купить новые платья. А то ведь росла девочка быстро, и прежние одежки очень скоро делались ей малыми.

И прочее, прочее, прочее…

Кире же оставалось в ответ на подобные разговоры только одно. Напоминать про объективное обстоятельство — что больше унести ей было не под силу. Она ведь, чай, не битюг какой!

В итоге мать от Киры отстала — не то ее доводам вняв, не то просто поняв бесплодность увещеваний и жалоб. А отец нет. В случае с отцом упреки и жалобы вскоре сменились… просьбой показать ту нору-берлогу, где хранился клад.

Сначала просьбу эту он высказывал осторожно, с неизменными оборотами вроде «а ты не могла бы», «а что если» и тому подобное. И, само собой, отвечала на нее Кира, лишь посмеиваясь и разводя руками. Куда уж там, мол. Легче иголку даже не в стоге сена, а на целом сенокосе отыскать, чем тайник посреди леса. В конце концов, разбойники-то, укрывшие там свои богатства, тоже не дураки были. Знали, куда прятать, чтоб никто не нашел.

Доводы эти на отца действовали, он до поры отставал. А затем, не иначе, потеряв терпение, стал раз за разом пускаться в спор. Он говорил, что если хозяева золотых россыпей оставили их в лесу, то наверняка с расчетом туда вернуться и найти потайное место. А значит, отыскать его можно. Значит, не такое уж оно безнадежно затерянное.