Селфи на фоне санкций - Анна Пейчева

Я залилась краской. Да уж, главный приз в номинации "Лучшая хозяйка Купчино – 2014" мне явно не светит.

– Да это я еще на прошлой неделе собиралась позавтракать, приготовила яишенку, а меня срочно вызвали на работу, ну я подумала, съем ее вечером, убрала в холодильник, а потом устала и вообще про еду забыла… – залепетала я. – Слушай, будь другом, хватит держать ЭТО у меня перед носом, выкини ты ее вместе со сковородкой, и булку туда же!

Вася хмыкнул и пошел обратно на кухню, я же занялась новым-старым телефоном. Написала смс Марианне со своей новой сим-ки – а вдруг я ей срочно понадоблюсь? Больше никаких номеров я не смогла бы вспомнить даже ради спасения собственной жизни – всё осталось в белом смартфоне.

Разве что телефоны родителей знала наизусть. Так, папе не стану звонить – просто не смогу ему сказать про свое увольнение, это его убьет, он ведь такие надежды возлагал на меня… Помню, как мы мечтали, что вот стану ведущей на ТТВ, меня заметят в Москве, пригласят на «Финансовые новости», перееду в столицу, выйду там замуж за какого-нибудь знаменитого телеведущего, например, и тогда он сможет всем говорить: "А знаете, ведь Алекса Сурикова – это моя дочь, а небезызвестный Иван Ургант – мой зять! Да-да, тот самый Ваня Ургант, из программы "Вечерний Ургант"! Конечно, мне не сложно, я с удовольствием дам вам автограф!"

Нет, не могу его разочаровать, позвоню лучше маме, она гораздо спокойнее относится к моей карьере.

– Мамочка, привет, это я, у меня новый номер!

– Сашенька, доченька, ну наконец ты объявилась! А я проснулась, стала читать твой "Инстграм", а там все эти непонятные соболезнования, а потом вдруг аккаунт совсем исчез, когда я пыталась его обновить, а телефон твой выключен… У тебя вообще все в порядке? Что происходит, почему новый номер?

Я слышала, как у мамы запищал закипевший чайник, и представила, как она заваривает себе ароматный матэ, привезенный из глухой парагвайской деревушки. Я глубоко вздохнула и постаралась не расплакаться в – какой уже по счету? – раз.

– Мам, меня уволили. Из-за поста в "Инстаграме". Поэтому я вообще удалила аккаунт, у меня теперь на "Инстаграм" аллергия.

– Как уволили? Что ты там такое написала? Я ничего особенного не заметила!

– Ну помнишь крем, французский, ты мне на восьмое марта дарила? Я его похвалила в своем посте.

– И что такого? – мама казалась обескураженной. Да я и сама была в таком же состоянии.

– А то, что нельзя сейчас хвалить иностранную косметику, особенно публично. Наша губернаторша запретила. Теперь можно только отечественную косметику хвалить.

– Ты же не на государственном канале работаешь, имеешь право высказать свое мнение! – в маминой стеклянной чашке яростно звенела ложка. Мама позволяла себе положить несколько крупинок тростникового сахара только в утренний чай, потом ничего сладкого, такая фигура требует жертв. – И потом, тебя ведь уже назначили ведущей, папа мне вчера еще в аэропорту сказал, как только я из самолета вышла!

– Я тоже так думала. А вот наш главный редактор неожиданно оказался другого мнения. Ладно, мам, ты можешь сама это папе передать? А то мне пора собирать вещи, я на дачу их сегодня перевожу.

– Хорошо, детка, скажу как-нибудь поаккуратнее. Тебе помощь нужна?

– Нет, мне друг помогает.

– Друг? Какой?

Я понизила голос.

– Да с работы, Вася зовут, потом расскажу.

– Ладно, тогда ждем тебя вечером после дачи, не расстраивайся, такого опытного репортёра повсюду возьмут. Кстати, я тебе с Бали привезла великолепное парео. Знаешь, в этой Индонезии невероятно красиво…

Я немного послушала про далёкий остров, потом попрощалась с мамой и оглянулась по сторонам. С чего начать? На кухне шумела вода и гремела посуда. Пока я возилась со своими электронными устройствами, Василий взял все в свои руки. В том числе и грязную посуду. Он засучил рукава, перемыл все чашки, которых скопилось в раковине великое множество, и теперь тщательно вытирал их полотенцем.

– Где у тебя остальные полотенца хранятся? – деловито спросил он.

Я подвела его к стенному шкафу в коридоре.

Василий взял стопку полотенец, отнес их на кухню и стал заворачивать в них посуду. Аккуратные свертки складывал в картонные коробки.

– Что стоишь? Приступай! Пока ты там болтала, я уже вызвал грузовую машину на восемь вечера. Телевизор с кухни забираешь?

Я кивнула и пошла в ванную переодеваться в старую фиолетовую футболку и джинсы (о соблазнительных нарядах, похоже, думать еще рановато). Работа закипела.

Пока Вася упаковывал содержимое кухонных шкафов, время от времени изумленно спрашивая: "Так у тебя совсем нет никаких запасов еды? Даже макарон? Как же ты живешь?", – я занялась гардеробом. В черные похоронные мешки полетели дешевые костюмы, мрачные блузки, юбки-карандаши и прямые брюки, самое скучное изобретение фэшн-индустрии. Черный, серый, коричневый.

У родителей в квартире был некоторый запас моих личных вещей, поэтому я побросала в мешок все свои туфли и сапоги на шпильках. Оставила только пару кроссовок расцветки британского флага, они вполне сочетались с моей футболкой и джинсами и к тому же отлично подходили для переезда.

А физический труд здорово помогает отвлечься от метафизических размышлений на тему "кому я теперь нужна" и "зачем я училась столько лет", отметила я про себя.

Со стенными шкафами в коридоре я разобралась достаточно оперативно. На очереди самое муторное – ванная. Я подхватила картонную коробку и пленку с пузырьками и отправилась заворачивать шкатулки и духи. Ко мне заглянула Василий:

– На кухне я закончил, что из комнаты забираешь?

Я задумалась.

– Так, ну обязательно картину, я покупателей сразу предупредила, что ее не оставлю… Еще подушки, одеяло из дивана… Диски, книги… Пожалуй, всё.

– Понял.

Спустя минуту Вася крикнул из комнаты:

– Вот это я понимаю! Картина твоя – единственная приятная вещь во всей квартире. Да еще и не просто репродукция, а копия маслом! И знаешь что – этот сосновый лес удивительно похож на наш, в Грузино.

С книгами провозились достаточно долго. Связывали в бесконечные стопки. Полное собрание сочинений Кристофера Бакли. Гончаров, Зощенко. Еще я как-то незаметно собрала целую коллекцию так называемой "легкой" литературы. Вудхауз, Макс Фрай, Питер Мейл. Остап Бендер, уже выученный наизусть. Рекс Стаут с его неподражаемым Ниро Вульфом и идеальным мужчиной Арчи Гудвиным. Все романы Изабель Вульф. Пятнадцать романтических комедий Софи Кинселлы, в том числе зачитанная до прозрачности страниц "Богиня на кухне". Когда же это я успела переключиться с Джеймса Джойса на Джил Мансел?

– А это что еще такое? Инопланетяне забыли у тебя свою рацию?