Буржуазное достоинство: Почему экономика не может объяснить современный мир - Deirdre Nansen McCloskey
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следует признать, что близорукий пессимизм, как правый, так и левый, продается. Правый пессимизм покойного Аллана Блума "Закрытие американского разума" (1987) разошелся тиражом в полмиллиона экземпляров только в твердом переплете. Вскоре после этого на небольшой конференции, в которой мы оба принимали участие, Аллан был назначен комментатором моего эссе под названием "Если ты такой умный, почему ты не богат?". Он начал с небольшой шутки: "Должен заметить, что теперь я богат". Книга Пола Эрлиха "Бомба народонаселения" (1968) была продана общим тиражом три миллиона экземпляров, и практически ничего из того, что в ней предсказывалось, не сбылось. Я купил экземпляр книги Рави Бахтра "Великая депрессия 1990 года" (еще одно событие, которое не произошло, хотя в 1987 году эта книга тоже хорошо продавалась) на распродаже в 1992 году за 1,57 доллара. Я показываю ее своим студентам как экспонат против экономического пессимизма.
Поэтому я признаю, что мой оптимистический взгляд на современный мир и особенно на его долгосрочные перспективы не столь глубок, как прогнозы "цыпленка" моих добрых друзей справа и слева. Тем не менее, если отбросить убежденность в том, что конец близок, то оптимистическая, антицыплячья точка зрения, которую я здесь излагаю, имеет по крайней мере то достоинство, что она научно верна.
В первом томе "Буржуазные добродетели: этика в эпоху коммерции" (2006) ставился вопрос о том, может ли буржуазная жизнь быть этичной. В нем был дан ответ, что да, и была, и может быть, и должна быть. В данном томе, как я уже говорил, приводится аргумент в пользу этико-риторической промышленной революции, критикуя на эколого-номических и исторических основаниях материалистические объяснения. Мне не очень приятно выступать с такой критикой материалистической экономики, которую я любил, изучал и преподавал с 1961 года. Экономист, как и я, любит рутину торговли, накопления или собственности - эти вещи она понимает довольно хорошо и даже может рассчитать. Позвольте мне показать вам на доске доказательства того, что протекционизм - это плохо, а инвестиции - это хорошо. И посмотрите сюда: Я могу с помощью математики показать, что отсутствие частной собственности приводит к трагедии общего пользования. Прекрасный материал.7
В отличие от этого, идеи и риторика в настоящее время находятся за пределами экономической науки. Даже самые лучшие экономисты не замечают, что люди - это говорящие животные и что животные-люди вкладывают в свою речь больше смысла, чем люди.
"Я поставил $2,71828"8 . При объяснении самого важного экономического события со времен изобретения сельского хозяйства, а может быть, и со времен изобретения языка, факты, похоже, требуют отказа от материалистической и антириторической идеологии, которую я так долго отстаивал. Иными словами, материалистическая экономическая наука нуждается в значительных изменениях.
Противоположность "материалисту" - не совсем "идеалист", если под этим понимать гегелевское представление об Абсолютном Духе и т.п. Научная альтернатива догматически материалистической, позитивистской, бихевиористской идеологии все же признает, что способ производства иногда имеет значение. Но он отметил бы, что и разговор имеет значение. Рассмотрим параллельные термины в нефилософском философствовании - "объективное" и "субъективное". Как вам скажет любой философ после критиков Декарта, ни объективного, ни субъективного быть не может (последние философы излагают эту мысль более изощренно, но она все равно примерно верна). Если "объективное" - это "то, что действительно есть в глазах Бога", то, что Кант называл "нуменой", то мы, люди, находящиеся здесь, внизу, никогда не увидим этого в полной мере, если только не произойдет Второе пришествие. Состоит ли Вселенная из струн? Меняется ли по своей сути облатка для причастия, превращаясь в тело Христа? Возможно ли, чтобы "Кабс" выиграли Мировую серию? И если "субъективное" - это то, что находится в моем сознании, то вы никогда не сможете узнать это по-настоящему (обратите внимание на риторическую силу слова "по-настоящему" в подобных утверждениях). Действительно ли вы воспринимаете красный цвет так же, как и я? Никто из нас никогда этого не узнает. Сколько угодно сканируйте мозг: вы не можете чувствовать себя точно так же, как я.
То, что мы можем знать, не является ни объективным, ни субъективным, а (если говорить условно) "умозрительным", то, что мы знаем вместе в нашем разговоре. Произнесите это: умозрительное, вместе брошенное. Главным открытием гуманитарных наук в ХХ веке стало то, что гуманитарная наука должна быть связана с предположительными, ощутимыми явлениями, которые можно исследовать. Никакая наука не может быть посвящена безнадежно недостижимым объективным или субъективным явлениям. По выражению Нильса Бора, даже физика - это то, что мы, люди, можем сказать. Конъюнкционистка, конечно, признает, что моллюск сидит в море, возможно, даже в глазах Бога, но она указывает, что то, что является "плодом моря" для употребления в пищу, всегда является предметом соглашения между людьми. Это не делает "моллюск" сегментом, но делает его предположительным. Как сказал Сахлинс в 1976 г., отвергая "прокрустово ложе "идеализма" и "материализма", в рамках которого обычно ведется дискуссия", человек "должен жить в материальном мире, [это] обстоятельство он разделяет со всеми организмами, но ... он делает это в соответствии с осмысленной схемой, разработанной [человеком], ... в соответствии с де-факто символической схемой", которая никогда не является единственно возможной "10 . В другом месте он говорит, что "природа, как она существует сама по себе, - это только сырой материал, предоставленный рукой Бога, ожидающий, когда разум человека придаст ему осмысленную [обратите внимание на это слово] форму и содержание. Это как мраморная глыба для законченной статуи".
Сейчас мне кажется, что все это очевидно. Но когда Сахлинс впервые сказал об этом (он следовал за многими другими, от Протагора до Дьюи и Джеймса, до Витгенштейна, со своими современниками Гирцем и Рорти), я отверг это с порога.
Я, поверьте, не идеалист по наклонностям. Я разочарованный ма-териалист. В начале 1970-х годов я был упрямым невежественным позитивистом, как и большинство экономистов, но постепенно пришел к пониманию того, что умозрительное - это то, что мы можем знать. Вы тоже должны стать конъективистом.
В третьем томе, который скоро выйдет в свет, - "Буржуазная переоценка: How Inno-vation Became Virtuous, 1600-1848" подробно рассматривается изменение отношения к буржуазной жизни. Четвертая книга, предварительно названная "Буржуазная риторика: Inter-est and Conversation during the Industrial Revolution", развивает измененную экономическую науку, признающую, что люди действительно говорят о своих
