Исход (СИ) - Виктория Гетто

…- Ну, как говорится, поехали!

Я втыкаю лопату на месте будущего дома. Нового гнезда, как говорится. Рабочих рук мало, но зато есть техника. Хотя вот эта штыковая лопата — чисто символическая, вроде золотого костыля на строительстве железной дороги, и кирпича, положенного лично Очень Высоким Лицом. А тут — будущий дом. Родовая усадьба. Рядом стоят дочь, жена, сын. Все ещё осунувшиеся после марш-броска, потому что досталось всем, но зато все счастливы. Особенно моя половина. Но тут причины чисто личного направления. Светлана рада, что за неделю сбросила почти десять килограмм веса! Для неё это сродни чуду Богов, и, что самое интересное, она утверждает, что процесс похудания не прекращается, а идёт! Впрочем, её наряд подтверждает слова супруги. Но что-то я отвлёкся. Делаю шаг в сторону, машу рукой экскаваторщику. Тот трогает рычаги, и оборудованный ковшом и отвалом Xu gong, необычного для всех вида, приступает к делу. Водитель знает своё дело, и вскоре, буквально через час траншея под фундамент выкопана. Она простая, без всяких изысков. Обыкновенный прямоугольник глубиной в полметра и шириной столько же. Двенадцать метров в длину, десять в ширину. Достаточно для семьи из четырёх человек на первое время. Я с женой. Сын и дочь. Правда, дочь уйдёт к мужу. Рано или поздно. А вот сын взамен приведёт невесту… Даже вздрагиваю от этой мысли… По всей будущей улице идёт бурное строительство: фырчат трактора, стучат молотки и топоры, взвизгивают циркулярные пилы и электрорубанки. Пахнет свежим деревом, смолой, краской. Дома вырастают на глазах. Первая улица уже построена. Её заселили многодетные семьи, и те, у кого маленькие дети. Остальные пока живут в палатках, но все понимают, что это не надолго. Стройка идёт бурным ходом. За день возводят по семь-восемь особняков, а на одной улице их сто. В дальнем лесу валятся стволы могучих великанов, здесь они лиственные, с узкими длинными кронами и плотной древесиной, напоминающей нашу берёзу. Тракторами выволакивают на поляны, где раскинуты передвижные пилорамы, превращающие стволы в стройматериал. Из одного спиленного дерева получается восемь стандартных брусьев 'десятки'. Сто на сто миллиметров и длиной почти в двадцать, а то и больше метров. Часть пилорам делает доски на полы и на стропила, некоторые пилят вагонку для внутренней обшивки. Гвоздей хватает, а вскоре намечается первая плавка в промышленном районе. Нефтяники тоже выдали первые кубики солярки и бензина, так что дело теперь за тем, как их сюда перевезти. Цистерны у нас есть, но их мало. Так что придётся мудрить. Ну да смекалка нас никогда не подводила. Иногда на границах будущего города появляются аборигены в своих чёрных одеждах. Как правило, пожилые. То ли старейшины, то ли вожди. Молча стоят, смотрят, что мы делаем. Лица без эмоций, сонные, скучные. Ни во что не вмешиваются, никуда не лезут, просто смотрят, выдерживая безопасную дистанцию. Чтобы не мешать белым великанам. Попыток вступить в контакт не предпринимают. Мы поначалу косились на них, охрана постоянно настороже, но поскольку попыток чего-либо украсть, или помешать нам не было, просто, в свою очередь наблюдаем за зрителями. Может, они пытаются понять, чего от нас ждать? Ну, если не будут предпринимать ничего плохого, то и мы им вредить не собираемся.

…Первые поля уже распаханы, завтра начинается сев. Земля чёрная, жирная, как лучшие почвы Украины и Орла. Так что если наши агрономы угадали всё верно, то урожай будет знатным. Удивительно, что аборигены не использовали это место для своих нужд. Ни следов поселений, ни вообще никакой деятельности человека. Впрочем, если я правильно понимаю, то место не подходит для выращивания их основной еды — риса. Поэтому они сюда и не лезут. Скотина пасётся на лугах, поросших густой сочной травой. Всё-таки междуречье. Так что зелени много. Кстати, когда пахали, воочию увидел, что такое жирная земля. Прежде почему то думал, что это идиома или речевой оборот. А когда собственными глазами зацепил жирный блеск чёрной почвы, откинутой отвалом плуга, поверил. Наши сельскохозяйственные специалисты разве что хороводы вокруг поля не водят. Насекомых мало, вредителей, соответственно, тоже. Да и будут ли они жрать чуждую им растительность — неясно. На такой случай у нас имеется химия. Немного, но тем не менее. Самое главное — все при деле. Я имею в виду поселенцев. И рабочих рук жутко не хватает. Хочется всего и сразу, такова уж натура человеческая. Но приходится ждать, потому что прыгнуть выше головы мы не можем. Итак работаем от зари до зари. Серый настаивает на посылке геологических партий — пусть ищут ископаемые. Что-то для нас, что-то — для наших потомков. Я не против, но другие члены Совета предлагают пока погодить. А чего годить то? Наоборот, пока занимаемся строительством жилья, выкроить полсотни человек можно, и когда расселение закончится, то уже будут видны перспективы. Ведь привезённые с нами запасы далеко не бесконечны, а нужно очень многое, если мы не хотим опуститься до уровня аборигенов, когда наше оружие израсходует боеприпасы, техника сломается, а компьютеры и прочая электронная техника выработает свой ресурс. В Совете другая крайность — они хотят первым делом построить Порт. В той бухте, куда впадают наши реки. Но тут уж против я, потому что распылять наши немногие имеющиеся ресурсы на несколько строек глупо. Получится куча недостроев, и будем потом латать дырки, перебрасывая людей туда и сюда, и ломая головы над тем, куда пустить наши жалкие крохи стройматериалов. Нет уж! Сначала — город. Потом — промышленные районы, потому что если мы хотим строить своё государство, то нам нужна экономика. Прочная, сильная, развитая. Затем — всё остальное. Спорим до хрипоты, аргументируем, приводим доводы 'за' и 'против', но, в конце концов всё решает народ, и после бурного обсуждения за основу принимается мой план за небольшим исключением — параллельно геологоразведке начинать на разведанных месторождениях и строительство заводов. Точнее — монтаж, потому что все наши предприятия мобильные и модульные. И их строительство означает простой монтаж готовых контейнеров в одно целое. И, конечно, ищем место под электростанцию. Не дизель-генераторную, а настоящую, с плотиной. Генераторы у нас есть. Дело за тем, чтобы привести их в действие не двигателями, а силой воды или ветра. А будет энергия — снимется куча проблем, гораздо меньше станет расход дефицитного топлива, и наши заводы смогут нормально функционировать. Делать нечего — придётся опять запускать нашу авиацию, как бы не хотелось её сохранить на крайний случай. Но другого выхода нет. Почему то мы упустили, что наши беспилотники имеют очень ограниченный радиус полёта, буквально двадцать, максимум — тридцать километров от оператора. А тут нужно обследовать весь материк. Ну, может и не полностью, но всё-таки желательно большую часть, чтобы не пустить наши, пока ещё очень ограниченные ресурсы в трубу. Впрочем, в любом случае плотина будет временной, из дерева, пока не наладим производство цемента. Так что наши вертолёты поднимаются в небо, обследуя окрестности. Хорошо ещё, что мы используем аэрофотосъёмку, чтобы экономить топливо и время, и хотя с горючим положение постепенно выравнивается, поскольку оба наши завода работают на полную мощность, но вот драгоценный ресурс двигателей… Как мы не пытались, запасных моторов к технике приобрести так и не смогли. И хотя машины прошли капитальный ремонт на специализированном предприятии, где мы, собственно говоря, их купили, тем не менее, количество у них не резиновое. А ещё предстоит немало полётов… Подвесив на 'двадцать шестой' подвесные баки мы посылаем вертолёт на Север. Ударный 'двадцать восьмой' уходит на юг. Ну а пока — стройка продолжается. Наш город растёт ударными темпами, и улицы удлиняются каждый день, а кварталы увеличиваются в объёме. Поля уже дали первые всходы, и глаз радуется ровным рядам всходов. Местные сорняки тоже с радостью восприняли обработанную почву, и устремились на культивированную землю едва ли не бегом. Но… Тут в дело вмешалась наша покинутая матушка Земля. Дело в том, что среди захваченных нами грузов спрятались, так сказать, беспаспортные пассажиры: муравьи, жуки, ящерицы, даже змеи. Хвала Богам, безобидные ужи. Как-то так получилось, что ни одна гадюка с нами не пролезла. Ну а ужики вот как-то так умудрились. Но, короче говоря, лучше всех освоились на Новой Руси, как мы назвали наши земли, обыкновенные рыжие муравьи. Если на Земле они распространяются с трудом, потому что развести их на новом месте очень тяжёлый и длительный процесс, то здесь… Их муравейники росли буквально на глазах! Время от времени громадные, куда больше чем на родине, курганы извергали так называемые отводки, устремляющиеся в разные стороны, и найдя подходящее и свободное от своих собратьев место, а такое было повсюду, новая колония принималась за строительство. Буквально неделя, дней десять, и вырастал новый громадный муравейник. Честно говоря, мы даже испугались, когда обнаружили столь бурный рост популяции, но… Вскоре сработал некий механизм, и количество насекомых начало стабилизироваться. Именно муравьи и решили проблему сорняков, уничтожая их подчистую, и совершенно не трогая земные растения. Видимо местная зелень пришлась мирмикам больше по вкусу… Заодно мураши жёстко контролировали всех прочих земных собратьев, пуская излишки на прокорм. Словом, вырастал новый мир, симбиоз человеческих и аборигенных животных, растений, пресмыкающихся. Наша скотина тоже оценила аборигенную растительность. Во всяком случае, лопали наши травоядные местную зелень за обе челюсти, толстея на глазах. Коровы резко прибавили в надоях, впрочем, как и овцы, как козы. Бык-трёхлетка вдруг начал бурно расти, набирая размеры в холке и боках. А тяжеловозы… Те сохранили свой огромный рост. Зато добавили в силе и скорости. Владимирцы и так относятся к одним из самых быстрых лошадей, не уступая в скорости орловским рысакам и превосходя последних в выносливости. А тут… В общем, наши животноводы чесали свои затылки и разводили руками, твердя лишь одно: 'Не понимаем!'. То ли им не хватало знаний, то ли требовались не умозрительные заключения, а серьёзное научное оборудование и анализаторы. Но факт оставался фактом — местный корм пошёл земным животным на благо. Впрочем, и нам, людям, тоже кое-что досталось от местных благ. В одном местечке, неподалёку от развалин древней то ли крепости, то ли чего-то похожего, разведчики наткнулись на гигантскую клубнику. Почти самую обыкновенную земную клубнику. За одним исключением — каждая ягодка на той плантации была величиной с металлическое ведро. Всего то. И весила — двадцать килограмм в среднем. Поначалу люди не поверили своим глазам. Потом бросились за счётчиками Гейгера. К их изумлению те ничего не показали. Нашёлся смельчак, который оказался моим сыном. Короче, Вовка отважился на 'подвиг во благо человечества', как он выразился. Ну и слопал одну ягодку. Целиком. Результат был закономерным — долгая, изнурительная диарея. Не верите? Попробуйте за один присест слопать двадцать килограмм клубники. Почувствуете сразу. Не сможете? Я тоже не смогу. А вот сын — смог… Чтоб ему… После того, как его, слегка пошатывающегося после долго сидения в позе гордого орла смогли отловить врачи, то последние с изумлением отметили, что молодой человек совершенно здоров. Чего в принципе быть не может… Однако медики у нас опытные, и ошибиться не могли. Словом, Вован рискнул, и выиграл. А гигантская клубника стала одним из самых любимых десертов на наших столах. К тому же вкус у ягоды был просто изумительный! А когда спустя некоторое время обнаружился ещё один неожиданный эффект, то все были в шоке. Аборигенная клубника великанская, как её обозвали биологи, оказалась не просто вкусной ягодой, но и лекарством! Регулярное употребление в пищу небольших порций ягоды полностью восстанавливало иммунную систему, работу желез внутренней секреции, омолаживало организм, возвращая коже упругость, а волосам их первоначальный цвет и густоту. Короче говоря, человек начинал молодеть. Не слишком, конечно. Во всяком случае, не настолько, как в наших сказках про молодильные яблоки. Что одно съел, и в младенца превратился. Вовсе нет. Просто кожа разглаживалась, исчезали морщины, в глазах снова появлялся блеск. Шевелюры либо густели, либо начинали расти заново, причём если ты раньше был брюнетом, то и новые волосы приобретали окраску воронова крыла. Ну и наши ветераны излечивались. Те, у кого болели суставы, кто не мог разогнуться, кто имел плохое зрение… В общем, люди начали выздоравливать и приходить в хорошую физическую форму. Не скажу за всех, но я точно сбросил с плеч минимум десяток лет за два месяца. А моя половина… Тут разговор особый. Надо сказать, что с возрастом и после рождения детей её, мягко говоря, растащило… При росте сто шестьдесят два сантиметра её вес застыл на отметке сто два килограмма. И как она не пыталась его скинуть, сколько не сидела на диетах и не ездила по врачам, всё было бесполезно. Но через два месяца после того, как в нашем рационе привычным блюдом стал ломтик охлаждённой гигантской клубники, стрелка весов намертво застыла пятидесяти девяти килограммах… А я, в отличие от своей похудевшей супруги начал вес набирать… В плечах, бицепсах, грудных и спинных мышцах… И не только я…