Исход (СИ) - Виктория Гетто

Я на мгновение замолчал, потом опять поднял руки:

— Прости. Но я считаю, что слишком спешишь.

— И что ты предлагаешь, кроме разовой вылазки?

— Обождать. Все силы у нас брошены на то, чтобы выжить. А это тоже ошибочно. Мы должны не просто выжить, а развиваться. Двигаться вперёд. А не стоять на месте и деградировать. Сейчас у нас преимущество — знания, техника, оружие. Но ничто не вечно под луной. Рано или поздно боеприпасы закончатся. Машины сломаются, а носители знаний вымрут, не оставив после себя учеников и продолжателей своего дела.

— И ты предлагаешь закапсулироваться в своём мирке?

— Я предлагаю вначале добиться устойчивости нашей колонии. Наладить учёбу подрастающего поколения, воссоздать промышленность, построить заводы, фабрики, обучить детей.

— Нас слишком мало для этого.

— Знаешь, Серый, я очень люблю читать. И прекрасно помню прочитанное. Так в одном романе, фантастическом, мне попала на глаза одна мудрая мысль — чтобы не было деградации, нас должно быть определённое число. Сейчас мы тупо проедаем то, что притащили с собой. И наши запасы истощаются. О чём говорить, если мы даже производство ткани для одежды не можем наладить.

— Зачем?!

Он был ошарашен:

— Мы же можем взять её на материке! У местных!

— Только до материка ещё добраться надо. Это раз. А два — когда мы туда попадём?

Он промолчал.

— Ты считаешь, что нам ни к чему лишнее производство? И зря. Даже очень зря! Потому что у нас, как раз должно быть всё! И на голову выше того, что есть у самых развитых местных! А этого как раз и нет. Мы даже патроны переснарядить не можем толком. Вручную меняем капсюля, отвешиваем порох, привезённый с собой. А свой не делаем. Серёга! Не гони! Не спеши. Выше головы не прыгнем, и нужно укрепить колонию, добиться того, чтобы мы не забыли всё, а наоборот, создали новое! Ушли вперёд! И чтобы наша колония росла! А не вымирала. Иначе кончим, как местные.

Я в отчаянии махнул рукой, пытаясь достучаться до его разума сквозь бушующие в командире эмоции. Сергей с минуту молчал, по его лицу блуждали пятна. Это у него было всегда, когда он сдерживал свои чувства. Не получалось вот скрывать эмоции, хоть ты тресни. Встав со стула, я произнёс:

— Короче, я категорически против. Категорически. Колония куда важнее.

Он буквально упал на стул, обхватил голову руками, и буквально простонал:

— Так и хочу узнать, может, проход уцелел!

— А если нет? Стоит ли рисковать, Серёжа? Понадеемся, невольно расслабимся, надеясь на 'авось'. Потом выясниться, что ничего не осталось. И что тогда? Нет. Лучше не надо. Давай работать здесь, тем, что есть, и что будет. Лучше подумай, где нам женщин для наших холостяков найти. Местные бабы, они какие-то… Не такие.

Сергей удивлённо взглянул на меня.

— Ты что?

— А что? Колония должна расти. А у нас одних неженатых вояк больше половины. И женского пола всего пятнадцать процентов от общей численности. Хочешь, не хочешь, а придётся со стороны им жён искать. Вот над чем подумай. А я — прости. Дела…

И только тут понял, что всё испортил. Фактически, согласившись с тем, что экспедиция нам необходима. О, Тьма! Идиот!!! Внезапно меня осенило, особенно, когда Серый расплылся в улыбке:

— Вот видишь! Сам себе противоречишь!

— Ничего подобного!

— Как?! Только что ты сказал, что нам нужны женщины! А местные не вызывают никаких чувств!

— Сказал. Не отрицаю. Только вот сам подумай — прилетаем мы в Паневропу. Сколько нас в 'Два — Шесть' влезет, а? А назад? Мы так будем год летать! И то всех не перевозим! К тому же, не будешь же бросаться на первую встречную? А вдруг она ведьма?

— Эт-то как?!

Серый даже растерялся:

— Как-как…

Проворчал я.

— С виду — ангел, а характер, как у Бабы Яги…

— А…

С облегчением протянул он. Но тут же стал вновь серьёзным. Пришлось опять давить:

— Где будем в это время вертолёт держать?

— Это не проблема, спрячем.

— Хотел бы я посмотреть, как это у тебя получится. Ну, допустим, замаскировали. И даже нашли жён и невест. Пусть даже привезли к нам! Но куда?! Город только начал строится. Мы сидим на жёстком продуктовом пайке. А каждой ведь кушать хочется! И одеться тоже надо! И целую кучу всяких женских штучек-дрючек, вроде белья и прочего — косметика, кремы-притирания, помады… Каждая захочет вить своё гнездо. Значит, нужно будет его обставить. Добыть мебель, постельное, да те же подушки-одеяла!..

— Местные подушками не пользуются.

Мрачно произнёс Сергей.

— У них вместо них большие губки. Морские. Либо рыбьи пузыри. Воздухом надутые.

— А у нас что, рыболовы появились?

Я наклонил к нему голову поближе, приставил ладонь к уху.

— Почему я не слышал о них?

— Да потому что их нет! И не предвидится!

Он не выдержал и взорвался. Образно, разумеется.

— Потому что вертолёты углубились в море километров на сто, и сделали съёмку поверхности. Случайно. На наше счастье! И — да! Ты оказался прав! Прав в том, что настоял на постройке города! А порт оставил на потом! Потому что за пределы бухты, где я намеревался начать стройку, ни один корабль выйти не может! Чисто физически! Потому что сразу за ней начинается кошмар! Сплошные мели, рифы, подводные скалы, плюс сплошные ковры водорослей! И всё это тянется неизвестно докуда!

— О, Тьма… Это что получается, что отсюда мы можем выбраться только по воздуху?

Он кивнул, и я даже присвистнул от досады:

— Вот это новость!..

— Так что нам ничего не грозит. Никакое вторжение. И мы можем спокойно, без всякой спешки, потихоньку строить. И промышленность и науку, и всё остальное, что нам вздумается!

Он снова начал заводиться, но я поднялся со своего стула.

— Всё, Серый. Я своё мнение высказал. Пока хоть как-то быт не наладим, никаких вылазок. Никаких лишних полётов. Сейчас для нас становится жизненно важным обследовать материк. Это просто первоначальная задача. Потому что если у нас не будет нормального морского пути в развитые государства — нам придётся тяжело. Слишком нас мало. Пока мы выйдем на уровень населения, гарантирующий хоть какой-то прогресс, местные нас уже догонят и перегонят. Так что прости, но на Совете я буду против посылки резидента в Паневропу. Только разовую разведывательную миссию. И то, скрепя сердцем…

Вышел из здания Совета, плотно закрыл за собой дверь. Спустился на первый этаж, вышел на улицу, под яркое горячее солнце, взглянул на бескрайнее синее небо с белоснежными облаками… Если море нас не хочет пустить к себе, значит, остаётся только он, воздушный океан… Хорошо, что у местных авиация ещё в зачаточном состоянии. Но это ненадолго. Сейчас там война. Причём — большая война. А во время такой прогресс шагает семимильными шагами. У нас к концу Первой Мировой самолёты уверенно встали на крыло, как говорится. Появились первые танки… Нет. Надо что-то думать. И, пожалуй, действительно отправить разок ребят в Паневропу. За 'языками' и информацией…

…Полдень. Жара. Я лениво лежу под тенью навеса в шезлонге, потягивая ледяную воду из стакана. Потому что сиеста. Чем дальше движется лето, тем сильнее жара. Похоже, что скоро будем работать только утром и вечером, потому что днём столбик термометра поднимается до плюс тридцати пяти. Не так, собственно говоря, и много. Но то, что наша долина находится в Междуречье, сказывается очень сильно. Потому что вода неспешно текущих рек начинает парить, и всё заволакивает влажной дымкой. Этаким туманом. Захлёбываются двигатели, люди двигаются, как варёные раки, так что заниматься физическим трудом практически невозможно. Не раз среди 'героев' и энтузиастов случались тепловые удары, и теперь любая работа с одиннадцати дня до пятнадцати часов строжайше запрещена. Наша скотина спасается от несусветной жары в реке, забравшись туда едва ли не по ноздри и время от времени шумно вздыхая. Этак, коровы себе и жабры отрастят… Тем не менее, я замечаю фигуру человека, явно спешащего ко мне. Когда он подходит поближе. Вижу повязку посыльного. Странно. А по рации мне сказать нельзя было? Мальчишка лет десяти протягивает мне конверт и убегает. Интересные дела! Нехотя вскрываю пакет, всматриваюсь в напечатанные лазерным принтером строчки. Хм… Чего это Серый удумал? Срочно явиться к нему? Ну, раз срочно, то хочешь, не хочешь, надо двигать. Надеваю на голову плетёную из соломы шляпу с широкими полями, позаимствованную у аборигенов, нехотя шлёпаю по вымершей улице к зданию Совета. Опа! Не я один, оказывается!.. Внутри — весь наш командный состав целиком. Причём Серёга взбудоражен выше меры. Едва ли не приплясывает от нетерпения. Дождавшись, причём с превеликим трудом, пока мы рассядемся по стульям в благословенно остуженном кондиционером воздухе, возбуждённо заговорил: