Завтра. Дети завтра. Яркий флаг завтра - Артур Лео Загат
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сухие листья! – приказал он. Принесите сухие листья! Быстрей! Биллтомас! Хэлросс! Разжигайте костер. Фрэдальтон! Возьми топор и расколи полено на мелкие щепки.
Дикар смотрел, как Биллтомас бросает сухие листья на тлеющее красное пятно, смотрел, как от сердца огня вспыхивают листья. Смотрел, как Хэлросс подкладывает к горящим листьям мелкие щепки, и щепки загораются, а от них загораются и более крупные дрова. На Огненном Камне снова горел Огонь, он снова освещает поляну, но лоб Дикара был наморщен, а глаза больше не были голубыми, в темноте в них был красный свет, который не был отражением Огня.
Дикар обвел взглядом освещенные красным огнем лица Группы; все окружили Камень и смотрели, как вновь загорается Огонь; он смотрел на каждое лиц, словно задавая вопрос, и переходил к следующему. И наконец взгляд его остановился на одном лице, и остался на нем, и морщины на лбу Дикара стали глубже.
Лицо с оскаленными зубами, поросшее черной щетиной, глаза слишком маленькие и близко посаженные друг к другу, но Дикар прежде всего видел странную насмешливую улыбку этих толстых губ.
С того дня, когда Дикар вернулся из Далекой Земли и прекратил краткое пребывание Томболла в роли Босса Группы, заставив его признаться, как он хитростью сменил Дикара и стал Боссом, у Томболла не было оснований для улыбок. Он редко улыбался. Почему же он улыбается сейчас?
– Думаешь, это он меня ударил? – шепотом спросила Мэрили. – А потом убежал с огненной палкой?
– Кто еще из всей Группы способен на такое?
– Но зачем ему это, Дикар? Он достаточно умен, чтобы понять: если мы потеряем Огонь, ему будет так же плохо, как всем остальным.
– Вот этого я не… Подожди! У меня есть идея. Послушай. Иди рядом со мной так, словно мы разговариваем о чем-то незначительном. Смейся немного и держи меня за руку.
Пальцы Мэрили на руке Дикара были холодны, но ее смех звучал как журчание ручья, текущего через камни. Они медленно пошли от огня, дошли до кромки деревьев и исчезли в лесной темноте.
– Давай! – сказал Дикар и побежал через ночной лес, Мэрили неслышной тенью бежала с ним рядом. Так похоже на нее держаться с ним рядом, не задавать вопросов, когда они вместе возвращались к пещере.
У входа в пещеру Дикар на мгновение остановился и принюхался.
– Да, – сказал он скорее самому себе, чем Мэрили, – я чувствую запах. Влажной ночью воздух очень долго удерживает запах.
И он снова пошел, следуя за острым запахом дыма, уходя от пещеры и от поляны.
Запах-след повел его вниз. Вскоре он услышал смех ручья, а потом Дикар прошел через спутанные кусты и вышел под звездный свет на берегу ручья, журчание которого слышал. Здесь запах дыма по-прежнему был сильный…
– Смотри, Мэрили! – Дикар указал на что-то черное у ног, наполовину погруженное в воду. – Вот твоя огненная палка.
И он пригнулся, разглядывая.
– Он принес ее сюда, чтобы бросить в воду, – сказала Мэрили, пригибаясь рядом с ним.
– Нет, – ответил Дикар; голос его звучал, как низкое ворчание. – Нет. Он поскользнулся на влажном камне и упал, и вода погасила огонь. Но он пришел сюда, потому что это единственное открытое место в лесу, самое близкое место, откуда можно увидеть огонь с неба.
– С неба, Дикар? О чем ты говоришь?
– Теперь я знаю, почему самолет повернул. – Даже в полутьме Мэрили видела, каким неподвижным и суровым стало лицо Дикара, как посерели его крепко сжатые губы. – Если бы он не поскользнулся и не упал и они были бы уверены в том, что видели… – Дикар распрямился. – Идем, – мрачно сказал он.
Когда они вернулись на поляну, она снова была залита дрожащим светом костра, и все было таким же, как и до того, как Джимлейн услышал самолет. Дикар остановился перед Огненным Камнем и стоял, расставив ноги; на его щеке дергалась мышца.
Мэрили кончиками пальцев коснулась руки Дикара.
– Вон Томболл, – прошептала она. – Разговаривает с Бессальтон у места для еды.
Дикар посмотрел в ту сторону. Бессальтон – Босс девочек, она самая высокая из них, ее плащ из волос черный, как самая темная ночь, у нее длинные и стройные ноги и полные губы. Томболл рядом с ней кажется неловким и коренастым, его руки с мощными мышцами свисают по бокам почти до колен, грудь поросла черным волосом, на животе тоже спутанные черные волосы. Томболл черноволос и приземист. Он самый сильный в Группе, и в нем есть хитрость и коварство, которых Дикар научился опасаться.
Маленькая мышца дернулась на щеке Дикара.
– Мэрили, – тихо сказал он. – Найди Джимлейна и Биллтомаса и попроси их подойти ко мне, как только это можно будет сделать так, чтобы их никто не видел.
Она ускользнула. Дикар смотрел ей вслед: стройную и изящную, ее ласкал красный свет костра, и в его руках и груди была боль, сладкая боль от сознания, что она принадлежит ему.
Томболл тоже смотрел на Мэрили, следовал за ней взглядом маленьких глаза, его губы раздвинулись. Видя это, Дикар почувствовал, как напрягаются у него мышцы на шее и на плечах. Он сжал кулаки. Если бы он не был Боссом Группы!
Дикар разжал кулаки и поднес ладони ко рту.
– Эй, Группа! – крикнул он через сведенные рупором ладони.
Все перестали разговаривать и повернулись к нему.
– Время сна, Группа! – крикнул Дикар. – Крепкого сна и хороших снов вам всем!
– Крепкого сна и тебе, Дикар! – ответили они, но Томболл не сказал «крепкого сна», когда в месте с другими не нашедшими еще пару Мальчиками направился к Дому; Девочки без пар пошли к своему Дому, а пары рука об руку двинулись к месту еды и исчезали в темном лесу за этим местом. Дикар видел, что Мэрили ждет его у места еды, но не пошел к ней, пока Стивленд и Хэлросс, прыщавые младшие, чья очередь была ночью следить за Огнем, не заняли свои места на гладкой площадке у Огненного Камня.
– Один из вас все время должен не спать, – сказал им Дикар. – Все время слушайте звуки самолетов в небе. Если увидите, немедленно будите Группу и начинайте гасить огонь.
– Да, Дикар, – ответил Стивленд, широко раскрывая голубые глаза. – Мы поняли. Хорошего сна, Дикар.
– А вам обоим спокойной ночи, – ответил Дикар и пошел к Мерили, чтобы вместе с ней идти в
