Нежнее чем шелк - Эмералд Бакли

— Меня не было в комнате, когда она звонила Кэтрин. Джулия попросила меня…

Ванесса прикусила язык. Если она скажет, что Джулия отослала ее под благовидным предлогом, пока она будет звонить, Элис раздует из мухи слона.

— Великолепно! Она выставляет тебя из комнаты, на что ты безропотно соглашаешься, и, оставшись одна, звонит неизвестно кому. Устраивает тебе свидание с другом своей подруги Джоном-Генри, не называя при этом его фамилии. Он приходит к тебе домой, и вы…

— Нет, он приходил в квартиру Джулии. — Ванесса закатила глаза к потолку. До окончания допроса она не доживет. — Ее не было дома.

— А, еще лучше! — обрадовалась Элис. — Он появляется в ее квартире и говорит: «Да, кстати, меня зовут не Джон, а Генри, но у меня по-прежнему нет фамилии». А ты отвечаешь: «Здорово! Давай заниматься сексом!»

— Примерно так. — Ванесса пожала плечами, будто тем, что описала Элис, она занималась каждый день. — Только я имела с ним не совсем секс.

— То есть как?

— Ну… мы делали другие вещи, — уклончиво сказала Ванесса, заёрзав в кресле при воспоминании об этом.

— Другие вещи. — На лице Элис появилось озабоченное выражение. — Ванесса, не нравится мне все это. Откуда ты знаешь, что Джулия не подставила тебя? Тебе не кажется странным, что она так быстро нашла тебе мужчину? Ты много знаешь людей, которые согласятся на секс неизвестно с кем?

— Элис, мы говорим сейчас о мужчинах.

— Хорошо, оставим этот вопрос. — Элис резко махнула рукой. — Но почему она хотела, чтобы ты занималась любовью в ее квартире, когда у тебя есть своя?

— Не знаю. — Ванесса старалась скрыть свое раздражение. — Мне казалось, она сделала это для того, чтобы пока он не знал, где я живу.

— Вот! — Элис победоносно подняла указательный палец. — Именно поэтому. У тебя все-таки еще осталась крупица здравого смысла. Это хорошо. Итак, получается следующая картина. Друг Кэтрин — если это ее настоящее имя, которая является подругой Джулии — несомненно, это ее вымышленное имя, Джон, он же Генри — подлинность имени тоже вызывает большие сомнения, не знает, где ты живешь.

Ванесса в очередной раз закатила глаза к потолку. Элис вошла в раж, теперь ее не остановишь.

— Элис…

— Да, Ванесса. Надеюсь, у тебя-то уж имя настоящее.

Шутливая фраза вызвала у Ванессы какое-то смутное беспокойство.

— Что такое? — спросила Элис, ничего не пропускавшая, как всегда.

— Да так. — Беспокойство конкретизировалось в неприятное ощущение. — Интересно, что Генри тоже спросил меня: «Ванесса твое настоящее имя?» Сразу после того, как назвал меня… Джулией.

— Он назвал тебя Джулией? — Элис всплеснула руками. — Почему в этой авантюре происходит неразбериха с именами?!

— Простая ошибка. Он, конечно, знает, что я не Джулия.

Элис положила руки на бедра.

— Ты уверена, что Джон-Генри знаком с Джулией?

— Гм… — Ванесса попыталась вспомнить все, что Джулия говорила ей о Генри. Неприятное ощущение перешло в тошноту. — Мне кажется, она не говорила, что знает его. Да, не говорила.

— Что же тогда получается, Ванесса? Он принял тебя за Джулию?

Ванесса поджала губы. Она не хотела признаваться даже себе в том, что такое могло случиться. Хотя это объяснило бы очень многое в поведении Генри. Например, он был уверен, что она притворяется неопытной. Он также хотел знать, со сколькими мужчинами она спала. Или, скажем, удивился, что ей понадобился учитель в постели, и разозлился, когда она поцеловала его по-детски. И так далее.

— Да… он действительно вел себя немного странно, — медленно проговорила Ванесса. — Например, его сильно удивило, что я выглядела невинной.

Ванесса почувствовала, как к горлу подступила тошнота. Сейчас ее вывернет наизнанку или в таком отвратительном состоянии она проведет остаток дня. От Элис она не ждала никакой помощи. Та засмеялась, еще больше ухудшив ее настроение.

— Господи, я бы многое отдала, чтобы находиться в этой квартире в тот момент. Ты вся из себя нежная и нервная, а он ломает голову, что случилось с сексуальной богиней, к которой он пришел.

— Хватит, Элис, это уже не смешно. Мы договорились с ним встретиться завтра.

— Немедленно позвони ему и скажи… — Элис перестала смеяться, увидев лицо подруги. — Ничего не говори. У тебя нет номера его телефона.

Это был, наверное, самый унизительный день в жизни Ванессы. Хуже, чем когда Брюса Роултона стошнило на ее вечернее платье, на которое она копила три месяца. Хуже, чем когда она застала своего парня в постели со своим любимым университетским профессором. Хуже, чем когда Алан сказал ей, что она никогда не сможет возбудить его так, как Памела Андерсон.

— Подожди-ка минуту. — Элис нахмурилась. — Джулия ведь могла сказать: «Джон, то есть Генри, я хочу, чтобы ты переспал с моей подругой Ванессой». Я просто никак не могу понять, зачем ей надо было скрывать что ты — не она.

— Я тоже не понимаю. — Значит, подумала Ванесса, Джулия ничего не говорила Генри. Если только… о нет, не может быть! — Я уверена, что Джулия не сказала ему обо мне, потому что знала, что ради нее он обязательно придет. Эта женщина может растормошить и евнуха.

— Ванесса, ты уж совсем себя за женщину не считаешь. Страусы и те, наверное, лучшего мнения о своих сексуальных способностях, чем ты. Ладно. Во всей этой неразберихе ясно одно. — Элис строго потрясла своим указательным пальцем перед лицом подруги. — Ты будешь последней идиоткой, если снова увидишься с этим парнем.

— Я знаю…

Но вдруг Ванесса почувствовала, как в ней поднялось острое и сильное сопротивление. Это странное, ненормальное ощущение росло и крепло, оно было похоже на яростную, восторженную прелюдию к какой-то невероятной схватке. Ванесса не собиралась отказываться от Генри. Даже если он совсем не похож на людей, которых она знала и которым верила. До сих пор она жила по общепринятым правилам и нормам поведения. Пора сойти с этой наезженной колеи и узнать что-то новое.

Испытав непередаваемые ощущения в объятиях Генри, Ванесса поверила, что этот мужчина способен выпустить на свободу то дикое, первобытное начало, которое таилось внутри нее. Для нее общение с ним — единственный шанс узнать себя до конца перед тем, как ее жизнь, обнесенная брачным забором, покатится по прямым рельсам.

Она встретится с Генри, скажет ему, что она не Джулия, и посмотрит, как он отреагирует. Он тоже сильно возбудился в тот вечер, поэтому вряд ли сразу откажется от нее. А может, будет даже рад, если вспомнить, как он растерялся, когда только увидел ее. Он ведь думал, что она Джулия. Но, возможно, его больше устроит простая, милая, неиспорченная женщина, которая очень хочет испытать необузданную страсть.