Судьба тигра - Коллин Хоук

– Рен…

Но он не дал мне ничего сказать.

– И вот ты возвращаешься домой – и что ты делаешь? Снова бежишь к Кишану. А мне позволено дарить тебе утешение, но только не любовь. Келси, неужели ты до сих пор отрицаешь, что любишь меня?

– Когда ты злишься, то вечно норовишь удариться в лирику. – Я подобрала с пола книгу, провела рукой по кожаному корешку. – Да, я молилась, чтобы ты пришел. Я знала, что вы с Кишаном перевернете небо и землю, чтобы найти меня. И я не отрицаю, что люблю тебя. Кстати, я уже говорила тебе об этом.

– Тогда объясни мне еще раз. Как ты можешь любить меня и выбрать Кишана?

– Если ты думаешь, что я не люблю Кишана, то ошибаешься. – Я уселась на кровать Рена и со вздохом переложила книгу на столик. – Ты веришь, что он хороший человек? Что он любит меня, что он будет меня беречь, защищать и ценить?

– Да, верю.

– Значит, ты должен признать, что в моем выборе нет ничего плохого, за исключением того, что я выбрала не тебя.

– И того, что ты его не любишь, – сухо добавил Рен.

– Кишан хороший, добрый, храбрый и замечательный – как и его брат. Разве этого недостаточно для счастья?

– Нет.

– В таком случае мне больше нечего сказать!

Я аккуратно собрала листки со стихами и положила их стопочкой на столик.

Когда я выходила из комнаты, мне казалось, что взгляд Рена вот-вот прожжет мне дырку между лопаток.

Пока мы с Кишаном смотрели фильм про Джеймса Бонда, я все время думала о Рене. С этим человеком я привыкла делиться всем, что у меня на душе. Он слишком давно был моим другом и достаточно хорошо знал меня, чтобы видеть, когда я темню. Он знал, что с моим выбором все не так просто, и, как собака, дорвавшаяся до вкусной косточки, был полон решимости доискаться правды. Я вздохнула, прижалась к Кишану и положила голову ему на грудь.

Глава 6

Храм Вайшно-деви

На следующий день мы отправились в долгий путь к очередному храму Дурги. На этот раз мистер Кадам выбрал храм, расположенный в городке Катра, в индийском штате Джамму и Кашмир. Наш путь лежал в Гималаи и дальше на север, до самой границы Индии. Нам предстояло проехать больше четырехсот миль, почти до Пакистана.

Мистер Кадам ехал быстрее, чем разрешено в США, но мы все равно целый день провели в машине. По дороге мы останавливались только для того, чтобы заправиться. Чтобы скрасить поездку, я стала рассказывать, что в «Звездном пути» слово «катра» означало жизненную силу жителей планеты Вулкан, и вулканец, умирающий вдали от родины, мог передать свою «катру» близкому человеку, чтобы тот вернул ее на родину, как и поступил Спок, поместивший свою жизненную силу в тело доктора Маккоя. Рен, смотревший «Звездный путь», слушал внимательно, но Кишан быстро утратил интерес к моим разглагольствованиям. Когда я перешла к описанию путешествий во времени, мистер Кадам весь обратился в слух и забросал меня вопросами о том, что происходило с героями в будущем в случае разрыва пространственно-временного континуума.

Наконец показались заснеженные вершины гор возле Катры. Я уже знала, что в Гималаях холодно даже летом, – и сейчас, зимой, воздух просто обжигал стужей. Хуже всего было то, что до пещерного храма предстояло пройти тринадцать километров пешком.

– Ничего не поделаешь, мисс Келси, – сказал мистер Кадам. – Обещаю, что по дороге мы будем делать частые остановки.

Я поежилась.

– Отлично. Храм на заснеженной горной вершине – это так красиво! Но все-таки я ужасно рада, что это наше последнее приключение.

На закате мы попросили Шарф сделать нам прочную палатку с грудами одеял внутри. Мистер Кадам с помощью Золотого плода приготовил нам жаркое, а я использовала силу амулета, чтобы как следует согреть палатку изнутри. Жар волнами шел от моих рук, как от батареи.

Следующее утро выдалось холодным и ясным. Позавтракав горячей кашей, мы надели по несколько пар теплых шерстяных носок, горные ботинки с шипами, несколько слоев свитеров и кофт и несколько слоев пуховиков. Рен создавал для меня все новую и новую одежду. Мой шарф показался ему недостаточно теплым, поэтому он создал для меня новый, подлиннее и потолще, и трижды обернул его вокруг моей шеи. Затем он надел на меня лыжную шапку, которая закрыла мне всю голову, кроме лица, а сверху нахлобучил еще одну шапку, с ушами. Когда он начал критиковать мои перчатки, я не выдержала и прогнала его прочь, посоветовав помучить кого-нибудь другого.

– Ты же не в Антарктиде, Келлс, – хмыкнул Кишан, когда мы пустились в путь к храму.

– Отцепись! Я не виновата, что Рен чересчур заботливый! Это была не моя идея.

– Да ладно, – ухмыльнулся Кишан. – Давай я хотя бы возьму твой рюкзак. По-моему, в этой одежде ты и так несешь вдвое больше своего веса!

Я молча сунула ему свой рюкзак и, клокоча от досады, зашагала в гору.

– Идем! И хватит об этом!

Кишан оглушительно расхохотался, и мы вчетвером отправились в путь к храму Дурги.

Мистер Кадам быстро догнал меня, за ним пристроился Кишан, а Рен, задержавшийся, чтобы убрать наш лагерь, пошел сзади.

По дороге мистер Кадам, как всегда, развлекал меня рассказами о местности.

– Хотите послушать историю об этом храме?

– Да, – ответила я. На следующем шагу я поскользнулась на ледяной тропинке, но Кишан мгновенно подхватил меня под локоть и не дал упасть.

Мистер Кадам вдохнул колючий горный воздух и с шумом выпустил его через ноздри.

– Около семисот лет тому назад в этих горах демон по имени Бхайрон Нат преследовал Дургу, или Мату Вайшно-деви. Богиня укрылась в пещере, а когда Бхайрон нашел ее там, Дурга отрубила ему голову своим трезубцем. Считается, что огромный камень, лежащий возле входа в пещеру, – это окаменевшая голова демона.

– Мистер Кадам, у меня есть вопрос. Почему у индийских богов и богинь столько имен и обличий? Почему Дурга не может быть просто Дургой?

– Каждое обличье, называемое аватарой, – это одно из воплощений божества. Скажем, в одной жизни богиню могут звать Дургой, а в другой она предстанет как Парвати. Идея перевоплощения, или реинкарнации, известна во многих религиях и в каждой имеет свои особенности. Некоторые полагают, что реинкарнация связана с необходимостью в обучении, и череда воплощений прекращается только тогда, когда человек постигает все, что ему нужно постичь в человеческой жизни, чтобы подняться на следующий уровень бытия.

В буддизме реинкарнация понимается не столько как возвращение духа в новое тело, сколько как процесс, в котором старый дух вызывает к жизни новый, подобно тому как от угасающего пламени зажигается новая свеча. Все свечи разные, но пламя одно, и оно порождено теми, кто жил прежде.