Музыка и ты. Выпуск 7 - Марк Александрович Зильберквит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«В цыганах закипела кровь, услышав звуки дорогие»
Бизе никогда не был в Испании, но в своей последней опере он стремился как можно точнее воспроизвести колорит испанской народной музыки, Композитор часто расспрашивал об Испании своих друзей, читал посвященные ей книги, изучал сборники испанских песен, слушал народных певцов. И хотя Бизе использовал в «Кармен» лишь три подлинных народных мотива (в Хабанере Кармен звучит мелодия кубинской песни, во вступлении к четвертому акту — испанский танец поло, а в дерзком ответе Кармен Цуниге в первом акте — мелодия шуточной испанской песни), музыка оперы насквозь пронизана ароматом испанской музыки. Бизе ввел в «Кармен» характерное кастаньетное подчеркивание ритма, гитарные формулы сопровождения, вспыхивающие форшлаги. В опере звучат ритмы испанских народных танцев болеро и сегидильи, хор ссорящихся работниц близок народному танцу севельяне, а песня о драгуне напоминает многие андалузские мелодии.
Жанр оперы был продиктован заказом театра — «Кармен» создавалась как комическая опера с характерными для нее разговорными диалогами. Музыкальные же разделы представляют собой законченные номера. Однако введение лейтмотивов, связанных с образом Кармен, а также повторение некоторых тем в важнейших эпизодах оперы придало развитию музыки цельность и симфоническую напряженность.
Чрезвычайно своеобразен и метод характеристики героев. Образ Кармен раскрывается не в арии, как это было принято, а в песне и танце. Композитор стремился подчеркнуть связь своей героини с народом Испании, ее артистичность, импульсивность, яркий темперамент. Она появляется на сцене с зажигательной хабанерой, потом танцует сегидилью, в таверне пляшет под аккомпанемент кастаньет.
Но от эпизода к эпизоду характер и настроение Кармен меняются, образ драматизируется. В сцене гадания в горах ее трагические предчувствия раскрываются в монологе-ариозо, полном огромного напряжения чувств.
И все же сцена смерти Кармен проходит на фоне блестящего жизнерадостного марша, интонациям которого отвечают нежные фразы струнных. Ни мрачного мотива судьбы, до сих пор сопровождавшего Кармен, ни траурных напряженных созвучий в музыке не появляется. Ведь трагическое и светлое переплетаются в жизни так неразрывно! Эту же мысль замечательно глубоко и тонко выразил в одном из стихотворений своего цикла Блок:
Все — музыка и свет: нет счастья, нет измен...
Мелодией одной звучат печаль и радость...
Музыкальный образ Хозе также очень емок. Он обрисован и с помощью интонаций французских народных песен, военной зори и марша, и с помощью лирических тем. Ярче всего его чувство к Кармен раскрывается в изумительном романсе «Видишь, как свято сохраняю цветок, что мне ты подарила» — страстном признании Хозе в любви, и в теме любви, возникающей в оркестре, когда Кармен бросает ему цветок.
Характеру Хозе не свойственна цельность, отличающая Кармен. Это отражается и в музыке оперы. Впечатлительный, легко поддающийся настроению близких ему людей, Хозе в дуэте с Микаэлой повторяет ее мелодию, в сегидилье вторит Кармен.
Но постепенно и образ Хозе драматизируется. В последнем дуэте с Кармен Хозе полон отчаяния, и его фразы, обращенные к ней, потрясают глубиной чувств. «Я не могу без слез играть последнюю сцену, — писал П. И. Чайковский. — С одной стороны, народное ликование и грубое веселье толпы, смотрящей на бой быков, с другой — страшная трагедия и смерть двух главных действующих лиц, которых злой рок столкнул и через целый ряд страданий привел к неизбежному концу».
Очень важны в опере народные сцены, также трактованные композитором совершенно необычно для того времени. Хор в опере — не фон, на котором разворачивается действие. Каждая из его групп живет на сцене своей самостоятельной жизнью, охарактеризована своими мелодиями, что способствует созданию картины реальной напряженной жизни.
«Как великолепно поданы Бизе жанровые сцены и персонажи, — писал известный советский критик И. Соллертинский, — все эти табачницы, цыганки, солдаты, контрабандисты, красочно пестрая толпа, предвкушающая острые ощущения корриды (боя быков)! Все это живет, движется, волнуется, спешит, буйствует в безудержном веселье, полно кипучего южного темперамента».
Почти все народные сцены «Кармен» пронизаны маршевыми ритмами. Этот прием уже был применен Шарлем Гуно в его опере «Фауст». Однако Бизе сообщает ему новую силу выразительности, облагораживая музыку маршей тонкой гармонизацией и оркестровкой, а также подчиняя ее общему напряженному развитию всей оперы.
Композитор объединил в «Кармен» многие приемы, свойственные различным оперным жанрам его времени. «Я преобразую жанр комической оперы», — писал он. До тех пор реалистической обрисовкой повседневной жизни занималась комическая опера, бытовые интонации XIX века проникали лишь в оперетту, углубленное раскрытие переживаний простых людей с помощью песни, романса, танца, марша было типично для лирической оперы. Применив в «Кармен» все эти приемы, композитор создал новый тип музыкально-драматического представления, «Кармен» стала одной из вершин французской музыки.
С радостным нетерпением ожидал Бизе премьеры своего любимого детища. К ней с увлечением готовились и первые ее исполнители, в том числе гениальная актриса и певица, создательница образа Кармен — Мария Галли-Марье. Ради того, чтобы выступать в опере Бизе, певица долгое время отказывалась от выгодного контракта в Лондоне. «Наверное, я кажусь Вам очень смешной, предпочитая деньгам свое удовольствие?» — писала она композитору.
3 марта 1875 года на сцене парижского театра Комической оперы «Кармен», которую П. И. Чайковский сравнивал с благоуханным музыкальным цветком удивительной красоты, была впервые исполнена.
«Вас когда полюблю, сама не знаю я»
Однако день премьеры оперы принес и композитору и всем ее исполнителям огромное разочарование. Произведение, ослепительное по яркости красок, захватывающее динамичностью музыки, потрясающее глубоким психологизмом образов, не было понято буржуазной публикой, — она привыкла искать в спектаклях комической оперы лишь веселых развлечений. К тому же, напуганная недавними событиями Парижской Коммуны, публика не могла простить смелости автора, показавшего на сцене простой народ. Газеты писали: «Какая правдивость, но... какой скандал!» Пресса осыпала композитора упреками в «безнравственности», «оскорблении приличий», «проповеди разврата». После премьеры оперы Бизе целую ночь в отчаянии бродил по городу. Вскоре он заболел.
И все же на последующих спектаклях стало
