Славься! Коронация "попаданца" - Михаил Ланцов

— Да, Ваше Императорское Величество. Просто я не думал, что это будет так скоро.

— А чего тянуть? Иосиф Владимирович, завтра же начинайте работать над этим вопросом. Начните с общей ревизии кавалерийских частей. Нужно понять — что у нас есть. Патентом Имперского комиссара я вас обеспечу, так что никто и ни в чем помехи без риска лишиться головы вам чинить не будет. Собирайте команду и приступайте. Сначала общая ревизия. Потом новые уставы и наставления, по которым новая кавалерия будет жить. А далее — последовательное их соблюдение. Даже если старые предрассудки придется выжигать каленым железом. Справитесь с делом — докажете, что мы в вас не ошиблись.[30]

— Может быть, хотя бы на какое-то время сохраним переходные полки старых формаций?

— Вы еще предложите каждому из них сохранить свою уникальную форму, — улыбнулся Александр.

— Простите, Ваше Императорское Величество, а это не слухи? Вы правда хотите ввести единый вид формы для всей кавалерии?

— Иосиф Владимирович, вы как будто меня не слушали раньше. Перед нами стоит важная задача — привести в порядок и упорядочить снабжение армии. Ситуация, когда каждый офицер заказывает на свои деньги форму, меня совершенно не устраивает.

— Но ведь казна отпускает деньги на пошив формы офицерам.

— Сильно эти деньги им помогают? Насколько я знаю, фактически они ее шьют за свои деньги, так как цены частных портных сильно выше. Да и не только они так поступают. Помню, как я посещал пару месяцев назад некоторые полки, расквартированные в Санкт-Петербурге. Так нижние чины там в столь ужасающем состоянии, что меня распирало от желания их офицеров на фонарях повесить. Но, слава богу, сдержался. А потом, как разобрались, выяснилось, что не столь и тяжела их вина за то. Там проблема комплексная и при нынешней системе поставки обмундирования — неразрешимая. А ведь в случае большой войны будет важно наладить централизованное снабжение войск обмундированием. Да и не только обмундированием, но и всем потребным имуществом. Вы не читали отчеты по последней европейской кампании? Прусская, австрийская, итальянская, датская и баварская армии испытывали серьезные затруднения с решением вот таких, казалось бы, заурядных бытовых проблем. Не стоит улыбаться, Иосиф Владимирович, солдаты, которые после месячных боев выглядят как оборванцы, плохи не столько своим видом, сколько тем, что начинают чаще болеть и больше страдать от природных условий. А уж победителями называть пехотные полки, в которых только у трети есть крепкая обувь, — это острая форма сарказма.

— Неужели ради тряпок вы ударите по самолюбию кавалеристов? Они же привыкли к старому. Многие толковые кавалеристы просто не мыслят дела иначе. Я готов поручиться за значительное число командиров, но… форма.

— Это не просто тряпки, Иосиф Владимирович. Это деньги, огромные деньги, которое государство собирается тратить на содержание своих солдат. Ведь сейчас они справляют мундир за свой счет. Тем самым, вводя единый формат униформы, мы повышаем им довольствие. Для государства намного удобнее иметь как можно меньше вариантов военной формы — так ее проще производить, да и в снабжении на порядки меньше проблем. В конце концов — это армия, а не венецианский маскарад! — уже начинал злиться Александр. Очень уж он не любил подобные пережитки.

— А разве солдаты не должны выглядеть красиво? — удивился Гурко.

— Они должны выглядеть опрятно, аккуратно и подтянуто. Но при этом важно помнить, что солдат это не деревянный болванчик, стоящий для красоты у стенки. Его одежде надобно иметь максимальное удобство в повседневной носке. В любом случае я считаю, что карнавальные костюмы времен Наполеоновских войн надобно безжалостно истреблять.

— Но… — Гурко задумался и взял небольшую паузу. — Хорошо, я вас понял, — наконец он произнес, более не задавая вопросов о кавалерии. Да и вообще, сидел тихо, нахмурив брови. Не все услышанное было для него приятно. Однако не признавать правоту Императора он не мог. Даже несмотря на жуткий дискомфорт от целой череды раздражающих нововведений, таким вихрем обрушивающийся на него, разум удерживал Иосифа Владимировича от строптивых поступков. Мир менялся стремительно, вызывая нервозность. Казалось, он буквально уходил из-под ног. И только природная упрямость да решительность помогали ему не «вылетать из седла» в этой совершенно умопомрачительной безумной скачке. С каждым мгновением тот старый мир уходил в небытие, чтобы уступить место новому — жесткому, расчетливому и буквально бурлящему от переизбытка сил.

ГЛАВА 2

Впрочем, помимо необычной масштабности и нехарактерной организованности торжеств, Александр имел несколько тузов в рукаве.

Не зря Его Императорское Величество последние десять лет держал все научные и технологические исследования своих лабораторий в строгом секрете от окружающих. Потому как поразительных поделок там накопилось огромное количество. Вакуумные диоды и триоды, электродинамические микрофоны и динамики, целлулоидная фотопленка, граммофон с эбонитовыми пластинками и многое другое. Причем технологии не просто изобретались и складывались «в стол», а активно внедрялись в лабораторных условиях. Так, например, все НИИ,[31] развернутые Александром, были оборудованы электрическим освещением на базе ламп накаливания, телефонной связью и прочими «прибамбасами». Рискованно, конечно, но, учитывая совершенно поразительный уровень секретности и несколько периметров защиты, в том числе банальных вышек с пулеметами и полного досмотра всего людского трафика, это было оправданно. Ложка, как известно, дорога к обеду, поэтому джинна из бутылки выпускать раньше времени было совершенно не нужно.

Любопытным следствием подобного активного внедрения изобретений в НИИ стало то, что сотрудники буквально проводили дни и ночи на работе, пребывая в некой эйфории. Для многих юных исследователей контраст того микромира, что создавался в НИИ, с окружающей действительностью за пределами периметров был поразителен. Полноценные ватерклозеты, умывальники, душевые, горячая и холодная вода, электрическое освещение, телефоны, высочайший уровень гигиены, хорошая вентиляция и так далее. Реальный мир им казался тусклой тенью лабораторий, наполненных новейшим оборудованием и невероятными перспективами. Многие себе там даже вторые половинки находили и совершенно замыкались в этом микромире, посвящая всего себя работе. В перспективе же Александр планировал создать что-то вроде закрытых городов. Причем в каких-нибудь местах с замечательным климатом и прекрасными видами на природу.

Кое-кто, правда, дергался, пытаясь «осчастливить» мир. Но КГБ бдительно следило за происходящим, отслеживая незримым оком все странные моменты. Поэтому самые безрассудные сотрудники, не внявшие гласу разума, погибали от апоплексического удара табакеркой. Жуткое расточительство! Однако жалость и сантименты тут были неуместны. Александр был готов замедлить исследование того или иного проекта на год, на два года, на три года… лишь бы не сорвать его вовсе. И уж тем более, чтобы избежать технологической гонки, которую пока еще Россия в честной борьбе выиграть не могла. Слишком слаба была ее система образования. Хотя, конечно, за те десять лет, что Император занимался этим вопросом, получилось создать просто поразительный задел на будущее.

Что конкретно он желал показать на своей коронации? Прежде всего две вещи.

Во-первых, конечно, это связку микрофон — усилитель — динамик. За ее счет планировалось транслировать голос диктора, самого Императора и музыку оркестра на значительную часть Москвы. Мелочь, казалось бы. Однако нужно понимать, что для 1868 года подобный уровень технологии был недоступен. Поэтому для абсолютного большинства населения этот шаг станет натуральным чудом.

Во-вторых, это кино. Причем сразу со звуковой дорожкой. Все необходимые для этого технологии были известны, а потому оставалось только соединить их воедино. Снять коронацию и парад, смонтировать все это и показывать за символические деньги по городам всей Империи. А как только аппаратов и специалистов станет достаточно, то и за границей начать продвигать самую действенную из технологий пропаганды. Само собой, подготовив и альбомы с фотографиями для сопутствующего распространения.

ГЛАВА 3

«Москва… как много в этом звуке для сердца русского слилось! — пронеслось в голове у Александра, и он загадочно улыбнулся. — Да, звуков будет много». До коронации оставалось чуть больше года, за который предстояло совершить чудо, родив практически новый город. По крайней мере, декорации для него.

Начать Саша решил с Красной площади, сделав ее ключом в предстоящем спектакле. Исторического музея не было, но имелись несколько обветшалые торговые ряды и куча разнообразных построек. Все это не отвечало задуманному размаху. Поэтому уже с середины марта, после схода основных снегов, вся Москва загудела от масштабных работ. По новому проекту Красная площадь должна занять территорию от собора Василия Блаженного до Тверской улицы в длину, да от Кремля до Ветошного переулка в ширину. То есть в итоге должна была получиться практически прямоугольная площадь размерами где-то шестьсот семьдесят на двести тридцать метров.