Чужое небо Энферна - Гарм Видар

Юла Элбрайна тоже обнаружить не удалось. О'Хара, как голодный волк, выслеживающий добычу, сделал круг по пещере - нигде никаких следов, а самым настораживающим было то, что тропинка, до сих пор безотказно уводящая в недра пещеры, упиралась в вульгарную кирпичную кладку. Дальше был тупик.

О'Хара потыкал кирпич пальцем - кирпич был обыкновенным кирпичом: холодным и твердым на ощупь.

17

Юл Элбрайн не уловил того момента, когда он сбился с курса, хотя казалось, что это в принципе невозможно. Ведь фонарь имелся только у О'Хары и Юл, хотя и был погружен в свои сумбурные мысли, но тем ни менее не настолько же, чтобы свернуть в сторону, остаться в темноте и этого не заметить.

Какое-то время Элбрайн еще продолжал идти, но вдруг понял, что огонь, маячащий впереди - это мираж. Как только Юл это осознал, огонь исчез.

Но мираж остался. Мираж чего-то присутствия, тут рядом - во тьме, только протяни руку.

Юл протянул руку и тут же ее отдернул: мираж был осязаем.

18

"Кажется, при последнем шаге я-таки приступил ту грань во взаимоотношениях с О'Харой, которая хоть и ненадежно, но все же служила сдерживающим фактором в природной тяге Юджина О'Хары к откровенному каннибализму. Это же надо было умудриться наступить ему не куда-нибудь, а на голову!!! Да, у него же голова - инструмент, как у меня, например, пишущая машинка, или как у танцора... ноги. Такое несчастье возможно только с моим счастьем. Теперь уж О'Хара наверняка меня живьем похоронит вмести с моим недоношенным эпохальным романом. О, боги! Какой писатель погибает!!!" - Боа не открывая глаз шевельнулся, силясь выбрать позу, более приличествующую трагизму ситуации, но потом все-таки решил попробовать принять уготованное судьбой с открытым забралом, заглянуть смерти, так сказать, в глаза. Лицом, одним словом, к лицу, или чем там она к нему повернулась...

Но к своему немалому удивлению багрово предапоплексического разъяренного лица О'Хары не обнаружил. Впрочем, вся остальная часть доблестного следователя тоже отсутствовала.

Боа лежал посреди небольшого чистого помещения. Со всех сторон его окружали глухие стены. Боа в надежде посмотрел на потолок - и надежда тихо ушла: у потолка "со слухом" дела обстояли не лучше, чем у стен, т.е. ни малейшего отверстия, даже крошечного слухового окна. Одним словом - глухо.

"В данной ситуации утешением может служить только то, что О'Хара живьем меня похоронить не успеет, очень похоже, что кому-то эта мысль пришла в голову раньше."

- А правда, что вы знаменитый писатель?

- Ну не то чтобы очень знаменитый и не то чтобы совсем уже писатель... - Боа встрепенулся: в углу пустой комнаты стоял маленький щуплый мальчишка-венерианин и, прищурившись пристально, словно мерзкого заспиртованного червячка в природоведческом музее, разглядывал Этуаля, хотя Боа мог поклясться, что мгновение назад мальчишки в комнате не было.

- Видишь ли, мальчик... - наставительно начал Боа.

- Мое имя Скримл.

- Так вот... Скримл, я просто беру слова и ставлю их там, где надо, к тому же слова попадаются как раз те, что необходимы...

- И все?

- Почти.

- А мысли?

- Ну и мысли...

- А разве они всегда понятны массовому читателю?

- Ну, до читателя надо еще дойти. Сначала все должен оценить, взвесить и препарировать очень главный редактор, он же, в крайнем случае, и сократит, если что сочтет непонятным...

- Вы считаете, что он вправе распоряжаться вашими мыслями?

- Видишь ли, мальчик...

- Я не мальчик, я - Скримл.

- Даже, несмотря на то, что ты Скримл, это вовсе не значит, что ты можешь задавать такие вопросы... - Боа тяжело вздохнул, - ...на которое далеко не каждый найдет, что ответить.

- И все-таки, как насчет мыслей?

Боа невольно втянул голову в плечи: перед его мысленным взором вдруг предстала череда всех тех "редакторов", которые в течении всей его жизни пытались корректировать его мысли. Редакторов было много, но отчасти это радовало, ибо давало надежду, что и мыслей было не мало. Настораживало только то, что все редакторы имели одно и тоже лицо, ну точь-в-точь как у следователя О'Хары во время допроса, а их глазки были похожи на тщательно следящие за тобой отверстия в стволах двустволки 12 калибра.

"В конце концов, литератор тоже в некотором роде живое существо, и скорей всего популяция литераторов живет, размножается и развивается согласно тех же законам, что и менее экстравагантные популяции. Ну, например, тех же Прыгунцов Голосистых, Зверя Бры или Словоблудников Декларативных. И, возможно, отношение между популяцией литераторов и популяциями Редакторов или Критиков можно даже рассматривать как взаимоотношение типа: "Жертва-Хищник". Ну а если ни с того ни с сего истребить всех "хищников", то потенциальные "жертвы" сначала благополучно расплодятся без меры, но потом начнут потихоньку деградировать, болеть, чахнуть и вырождаться. В конечном итоге их поголовье резко начнет сокращаться. А вот если хищник не дремлет!!! Правда, нет гарантии, что в разряд слабеньких, больных и неперспективных, в первую очередь идущих "на зуб", не попадет и откровенно талантливая особь, которую порой можно легко перепутать с не менее откровенной, но больной..." - Боа тяжело вздохнул и совсем уж непоучительно промямлил: - Видишь ли, милый Скримл...

Но что именно мог увидеть милый Скримл, выяснить не представлялось возможным: Скримл пропал, так же внезапно, как и появился.

- Ясно! - сказал Боа Этуаль и безрассудно шагнул прямо на стену, подспудно ожидая, что его ожидания не оправдаются.

И действительно...

19

- Я искал тебя, - с непонятной для себя тоской в голосе сказал Юл Элбрайн.

- Я знаю.

- И порой мне начинает казаться, что я всю жизнь только и делал, что искал тебя... Искал всю жизнь.

- Это действительно только кажется.

- Не знаю...

- Зато это знаю я.

- Откуда такая уверенность?

- Ничто не ново под луной... Я думаю, что скоро все это пройдет.

- Да уж, пусть поторопится, - Элбрайн неумело вздохнул. - Все это так странно, так непривычно, так расслабляет, а я привык ощущать себя большим и сильным. Так удобней, - Элбрайн снова вздохнул и устало прикрыл глаза, и все-таки это странно...

- Да, между нами нет ничего общего.

- Ну что же, так бывает.

- Не знаю...

- Мы поменялись ролями? Теперь я выступаю в роли всеведущего... А хочешь я предскажу тебе будущее?

- Нет. Я его и так знаю.

- Это, наверное, страшно?

- Ко всему со временем привыкаешь.

- И это страшно вдвойне!

- Четкая определенность помогает выжить.

- Выжить - да, но стоит ли так жить?

- Жизнь - это не литература. Она чаще всего проще и банальней.

- Боа будет с тобой не согласен.