Связанные - Элизабет Нотон

- Да, разумеется. Мне только надо захватить оружие. Потом мы можем выдвигаться.

- Сперва один момент. - Титус стал перед Зандером, загораживая ему путь к следующему лестничному пролету. Бессмертный аргонавт весь напрягся в ожидании. Возмездие ужасно неприятная штука, но он ведь сам напросился.

- То, что ты сделал тогда… в спальне царя. Это было… - Титус поднял руку и уставился на нее. Казалось, он размышляет, стоит ли дотронуться до плеча собрата или ударить его кулаком в живот. Зандер напрягся еще сильнее, но затем его друг опустил руку.

- Ты поступил как настоящий герой, Зет, я просто хочу, чтобы ты знал: мы все, и особенно Деметрий… этого не забудем.

Зандер снова почувствовал прилив гордости в груди. Он жертвует собой (хоть и сражался с собственными демонами в отношении Изадоры и Каллии) из-за этого. Ради того, чтобы Титус не коснулся никого, разве что из злости; ради Деметрия, который настолько слетел с катушек, что никто точно не знал, что с ним такое; ради Церека, который держался подальше ото всех женщин. Он жертвовал собой ради братьев-хранителей, который не могли сделать того же по тысяче различных причин.

- Деметрий все забудет. Гарантирую, что на следующей неделе ему будет на это начхать.

Улыбка осветила мрачное лицо Титуса.

Или, во всяком случае, то, что считалось его улыбкой. Скривился лишь уголок рта.

- Возможно. Либо так, либо он решит, что ты поступаешь так, чтобы всех нас надуть.

Зандер покачал головой, улыбнулся и последовал за Титусом, когда хранитель повернулся и пошел к лестнице.

- И давай еще кое-что проясним: я ни за что не стану называть тебя ваше королевское высочество только из-за того, что ты женишься на Изадоре. Как вариант: ваше королевское тупейшество.

Зандер улыбнулся шире, когда они завернули за угол и пошли к крипте, где аргонавты хранили оружие и другие необходимые приспособления. Теперь Титус стал прежним.

- И никаких «ваших величеств», - продолжал Титус. – Скорее ваше придурчество. О, минутку, помнишь, что Совет всегда обращается к царю, как его прекраснейшее лучезарное величество? Мы же тебя будем звать: его наиплеменнейшее жеребячество. Да, именно так. – Титус был донельзя доволен собой.

Зандер посерьезнел, когда Титус открыл тяжелую дверь в крипту плечом. Да, последнее название подходит ему как нельзя лучше. Этот жалкий титул отражает всю его будущую ценность.

Зандер схватил новые ножны и паразоний, натянул ремень на груди и положил оружие в заплечные ножны, затем надел куртку и отбросил все мысли о царе, Изадоре и в особенности о Каллии.

- Нам пора сваливать, Титус. Не стоит оставлять все забавы Деметрию.

Титус схватил свое снаряжение и кивнул на дверь.

- Это лучший план за весь день. Я готов надрать демонам задницы.

Как и Зандер, причем с таким воодушевлением, что ни Титус, ни кто-либо из аргонавтов даже не догадывался.

Глава 6

Макс резко дернулся и пробудился, обливаясь холодным потом, с ног до головы его сотрясала крупная дрожь. Спертый воздух не давал легким расправиться, мальчик задыхался. Он резко сел, всматриваясь в темноту с бешено колотящимся сердцем и постепенно приходя в себя.

Он находился на чердаке, на своем соломенном тюфяке. Сквозь высокое грязное окошко на противоположной стене лился лунный свет, освещая слой пыли на голом полу, так что казалось, будто комната вся в снегу.

Это не тренировочное поле. Макс посмотрел вниз. У него на руках не было крови. Он не убивал только что с яростью, как видел во сне.

Сон. Просто еще один бессмысленный сон.

Он сделал глубокий вдох. И еще один. Закрыл глаза и постарался успокоить бешеное сердцебиение. Сон пришел так же, как всегда. И Макс, как прежде, с трудом отличил его от реальности. Ему снова снилось, что мать ищет его. Только увидев, кем он стал и что сделал, она развернулась и убежала с ужасом, исказившим ее точеные черты.

Но это не реальность, а просто сон. Просто глупый, глупый сон…

Немного успокоившись, Макс открыл глаза и осмотрелся. Когда пульс стал размеренным и глаза привыкли к тусклому свету, он осознал, что его сон, похоже, был обыкновенным кошмаром. Кто-то раздавил почти весь хлеб, который Макс даже не попробовал. Тарелку разбили по меньшей мере на три части, а питьевая вода превратилось в пятно на твердом холодном деревянном полу.

Странно.

Пожав плечами, Макс отбросил эту мысль и снова лег. Он не знал, как долго спал, но несколько часов точно, судя по свету.

Сверху он слышал, что снаружи Аталанта опять приступила к тренировкам своих демонов после перекуса. К счастью, она оставила Макса одного, позволив поспать, очевидно, испытывая слишком сильное отвращение к его человечности, чтобы смотреть на него. Бряцание оружия, вопли пораженных и яростный рев Аталанты разносились в воздухе, звеня у него в ушах.

Он закрыл глаза рукой и попытался блокировать все звуки. Дрожа от холода, Макс мечтал об одеяле, хотя понимал, что здесь мечтать о чем-либо бессмысленно. Сегодня он одеяло не получит, так что оставалось только привыкать к холоду и страдать.

Чтобы не думать о морозе, мальчик перекатился на бок, подтянул колени к груди и вновь представил лицо своей матери. Он глубоко дышал. Если посильнее сконцентрироваться, то почти наверняка сможет почувствовать тепло стеклышка, которое держал в руках ранее.

Стеклышко.

Макс подскочил, совсем проснувшись, а его сердце снова заколотилось. Только на сей раз это был не сон, преследовавший его, – это была реальность.

Он вскочил на ноги и упал на колени, ощупывая каждый сантиметр своего тюфяка в поисках стеклышка, но так ничего и не нашел. Почему он снова не спрятал его, прежде чем лечь спать? Глупый, глупый Макс! Где же оно?

Его руки снова и снова скользили по тюфяку, все настойчивей с каждым движением, но когда пальцы наконец нащупали что-то маленькое, круглое и металлическое, он застыл.

Поднеся монету к лучу лунного света, чтобы рассмотреть, Макс весь похолодел, увидев оттиск буквы «А» на золоте.

Монета Аталанты. Ее клеймо. Она была в его комнате и видела стеклышко. А теперь оно исчезло. Раздавленный хлеб, разлитая вода, разбитая тарелка… теперь все обретало смысл.

Макс вскочил на ноги, прежде чем успел остановить себя, его переполняла такая всепоглощающая ярость, какой он не знал прежде. Он спустился по лестнице до четвертого этажа, а затем понесся вниз на кухню, с каждым шагом гнев и злость в нем разгорались все сильней.

Мое. Мое. Мое.

Пробегая мимо кухонных работников, он проигнорировал их предупредительные крики. Ему было наплевать даже на ледяной воздух, ударивший в лицо, стоило открыть дверь кухни. На тренировочном поле Макс увидел группу демонов, столпившихся около Аталанты и одного из ее прислужников.