Странный дом, Нимфетки и другие истории (сборник) - Гарри Беар

– А че это ты… эй-ой, там делаешь?

– Молчи, молчи, сучушка… Получай удовольствие, – тихо шепнул нимфе похотливый Дрон и продолжил поступательные движения рукой.

– Да что вы делаете! – взвизгнула Любка, переходя, как и положено в разговоре со старшими, на «вы». – Немедленно перестаньте!

– Счас мы трахнемся (чмок!) по-быстрому, и я отведу… – Дрон в экстазе припал влажными губами к ее пряным волосам. Люба бешено замотала головой. – И я отведу тебя в твой лагерь. Поняла?

– Не согласная я… понял, козел? – заскулила попавшая в переплет милашка.

– Почему это? – удивился Вулич.

– Во-первых, я еще девочка… – при всей пикантности своего положения Любка попробовала устроиться на коленях партнера удобнее и даже начала загибать свои маленькие пальчики. – Во-вторых…

– Ах, ты тварь бесстыжая! – искренне возмутился Вулич. – Девочки, между нами, ночью спят, а не шастают по лесу с пьяными мужиками. – Парень от души похлопал левой рукой нимфу по загривку, правая же осталась там, где была. – Теперь ясно тебе?

– Да, но… Я заблудилась, мы, то есть… – нимфетка, чувствуя, что шансов уцелеть практически не остается, напоследок пыталась апеллировать к русской сказке про Машу и Мишу. – Тебе же потом уроют за это…

– Ой-ей-ей! – Дрон просто возмутился таким неуместным использованием национального фольклора. – Да как тебе не стыдно-то?!

– Мне стыдно? – озадачилась Любка.

– А кому, мне? Ну и нравы у вас…

И то правда, читатель, если нимфетка Люба еще отдаленно могла напомнить сказочную девочку, шатавшуюся по лесу днем и ночью и забиравшуюся в чужие хоромы, то клубничник Вулич менее всего был похож сейчас на добродушного сказочного медведя. Дрон, пылая страстью, рывком извлек Любку из ее узковатых штанов, попутно стащив и кроссовки с уже ослабленной шнуровкой, и попытался отбросить их в сторону, затем весьма аккуратно стянул с девчонки ярко блеснувшие в темноте светлые плавки, не взирая на некоторое сопротивление с ее стороны. Лишь после этого стьюдент принялся расставаться с собственной одеждой. Извернувшись, взбешенная нимфетка с досады цапнула Вулича за правое плечо, но Дрон этого почти не почувствовал. Поправив рукой вздыбившуюся плоть, Вулич осторожненько стал насаживать на нее партнершу, что нежное бормоча при этом.

– Ай-яй-яй! – нимфетка завизжала, потому что жезл жизни Дрона уже грозил плотно войти в ее небольшое темное отверстие, опушенное «нежным мхом юности». – Вот увидишь, Дрончик, что я…

Что же такого там должен был увидеть Вулич, так и осталось загадкой, читатель! Но то прискорбное обстоятельство, что и следа невинности не обнаружил Дрон в сей забавной девчёнке, никакому сомнению не подлежит. Посох Вулича уверенно пересек границу, прежде разделявшую его и юную Любочку, и тела наших не слиянных прежде героев согласно забились в едином ритме плотской любви. Подскакивая, Любка постанывала и даже что-то выкрикивала, а Дрон грузно вторил подружке, получая от процесса бешеное наслаждение. Подробности, читатель, мы можем тут смело опустить.

…………………………………………………………………….

– Ну как тебе? – поинтересовался старик Вулич у Любкиной спины, закончив движения и оросив мощно вылетевшей из него струей соседние кусты и фрагмент желтых штанишек, валявшихся возле пня. – Ничего?

– Ничего-то ничего, свинюга, – тяжело дыша, ответила его упарившаяся партнерша. – Ты посмотри: все штаники мне испоганил! Меня мать за это точно прибьет…

– За что – за секс, что ли, – обеспокоился Дрон. – Так ты ведь, киска, не скажешь, так ведь?

– За штаны, идиот! – крикнула нимфетка, уже соскочившая с Дрона и, насколько позволяло ее кошачье зрение, рассматривавшая пострадавшие штанишки. – Ты только посмотри на них, свинюга!

– Мы их почистим, – ободрил ее Вулич и убил пару комаров на своих лапах. – Почистим, помоем и выбросим в помои. Ха-ха!

– Ты досмеешься у меня, – буркнула девица. – Паскудство одно… А плавари мои где?

– Счас отыщем их, – Дрон надел очки и посветил зажигалкой. – Вон они лежат, родимые… Кто их на хрен возьмет? – Прикрыв свои ноги джинсами, Вулич с удовольствием закурил.

– Ага, как же, – Любка собрала свое барахлишко в кучу и, немного подумав, снова залезла на Дрона, в бешенстве сбросив его штаны на землю. – Дай-ка покурить! Ну че ты…

– Может, тебе дать… – Дрон что-то ласковое шепнул нимфе на ушко.

– Как же, разбежалася! – Люба вытащила из Дронова рта сигарету и сделала пару сильных затяжек. – Мне такие вещи не нравятся, понял?

– А какие тебе нравятся? – Вулич потрепал девочку по загривку и уверенно положил другую свою руку на знакомое место соединения двух стрел. – Ведь ты еще хочешь?

– И хочеца, и колеца, и мамка не велит! – развязно пискнула Любка и поерзала на Вуличе. – Он у тебя что там, уснул?

– Счас мы его, подлеца, разбудим! – Дрон снял очки, аккуратно положил их на джинсы и, немного сдвинув нимфетку в сторону, обеими руками, так сказать, взялся за новое дело.

– И зачем я тебя, Дроша, без ума полюбила? – фальшиво вздохнула Люба и потерлась мордашкой о грудь Вулича.

– Ладно, зайка, ты не страдай, – Дрон, немного поработав, радовался своей локальной победе. – Готово! Давай-ка, разворачивайся в марше…

И Любка, оставив нелепые сомнения и словесные кляузы, не заставила себя долго упрашивать. Скачки в лесу продолжились.

Тем временем, пока пара за номером 1, предавалась низменным страстям в глубине леса, парочка номер 2 забавлялась тем, что швыряла с бережка Соснового мелкие плоские камушки, добиваясь того, чтобы они подпрыгивали на водной глади. Конечно, Гаррик Хож предпочел забрасывать что-нибудь другое и вовсе не в озеро, однако первая попытка найти с Надей в прибрежных кустах общий канал коммуникации закончилась полной неудачей. А причина была самая прозаическая: в кустах оказалось столько комариной швали, что Хожу пришлось спешно ретироваться; он едва успел застегнуть штаны, но успел получить три комариных укуса в задницу. Распалившаяся Надя пыталась было убедить партнера в полезности подобных укусов, но протрезвевший крокодилоглаз так не думал и честно сообщил старшей нимфе об этом. Поэтому пока бросали камни.

«Интересно, как там твой Дрон с моей Любкой? – спросила кавалера Надюша. – Поди страдают?». Гаррик равнодушно пожал плечами: «Дрон – парень терпеливый. Только, думаю, твоя сестра для него чересчур мала». Надька хихикнула и заметила: «Она маленькая, но очень… удаленькая! Сделает все, как надо». Гаррик внимательно посмотрел на Надьку: «Вот как?» Она снова прижалась к Хожу, он определенно ей нравился. Сэр Гаррик решил, что ситуация с Леной и Дроном его особо не касается, и снова бросил камень, но тот подпрыгнул лишь дважды и свалился на дно. «Ну, считай!» – крикнула девушка и «замочила блинчик» так, что раз пять или шесть он проскакал по Сосновому. Надя, казалось, совсем не замечала плохого настроения партнера и раз за разом обыгрывала Хожа в умении так сказать разбрасывать камни.

«Вот гребанный лесок!» – подумал мэн, начитавшийся перед вылазкой Юношеского журнала. Шутя и играясь, наши герои постепенно добрались до какой-то купалки с двумя отдельно стоящими выжималками. То ли это была купалка упоминавшегося лагеря «Искорка», то ли наши герои забрались вообще черти куда… Любовники зашли на понтон и по предложению сэра Гаррика закурили. Девушка с интересом глянула вверх: все небо было сплошь усыпано звездами, наверняка, можно было бы разглядеть любое созвездие. Надька потерлась мордочкой о плечо Хожа и спросила: «Я тебе нравлюсь, ведь так?». Гаррик выпустил дым, прижал девчонку к себе и неопределенно ответил: «Вы мне сразу не так уж и нравитесь, вот когда поближе узнаю…». «А ты хочешь узнать поближе? – Надя бросила и до половины не докуренную сигарету в сторону. – Правда, хочешь?». Гаррик пожал плечами: «Конечно же, что спрашиваешь?». Нимфетка загадочно улыбнулась и показала Гаррику на небо: «А знаешь, что значит такая яркая Венера?» Хож помотал головой, а Надя обняла парня за талию и сказала: «Это значит… это значит, что я тебя люблю!». Сэр Гаррик внимательно глянул на нимфу и промолчал.

Надька повертела головой и заметила вдруг те самые кабинки для выжимания мокрых трусов. Она посмотрела на Гаррика и снова глянула на ближнюю кабинку. Мысль девушки была быстрее, чем полет стрелы Амура. Она дернула Хожа за рукав и показала на выжималку: «Может, там будет лучше?» Гарик усмехнулся: «А если придут купаться, тогда что? Или охрана услышит?». Надька обняла джентльмена и лукаво спросила: «Может, друг, ты уже расхотел? или…» Хож сделал последнюю затяжку, щелчком отправил сигарету в воду и решительно повел дивчину к кабинке. Как не вспомнить, читатель: «И девочек наших ведут в кабинет…». Кажется, комаров здесь действительно было поменьше, но следовало торопиться. Торопливо пристроив Надин свитер на нужном уровне, шустро спустив ее трико почти до лодыжек, Гаррик расстегнул свои брюки – все стояло, как и должно было стоять в таком случае. Надя застонала и снова полезла целоваться, от нее резко пахнуло смесью перегара и дешевых духов; Хож поморщился, но приготовился честно закончить начатое. Два пальца мэна погрузились уже в весьма вместительное лоно юной Нади, уже стоны нимфетки несколько приглушили ее не слишком приятные испарения, подъятая плоть сэра готовилась уже начать свое поступательное движение вовнутрь, как вдруг… «Ого, кажется, в говно встали», – прошелестел в кабинке нежный девичий голосок, явно разрушая тихое очарование летней ночи. Что тут сказать, читатель…