Жена самурая - Марина Крамер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Начальник, дык чего тут путать… – сиплым голосом проговорил старший из этой пятерки. – Вона и синьки его… и «ИК-10» на запястье – за то его Червончиком-то и звали, да еще за то, что чалился ровно червонец… Не, начальник, тут ошибки… эта… не может быть… – Сиплоголосый шмыгнул носом и поежился. – Вот же смерть какую принял… не приведи господь…
– Вот и будьте аккуратнее, – буркнул Карепанов, записывая что-то в блокнот. – А вообще никого странного не видали тут? Ну, посторонних каких?
Бомжи переглянулись и дружно затрясли головами:
– Не, начальник… не было никого… никого не видали… – разноголосо забормотали они.
Карепанов морщился от зловония окружающего пейзажа и от весьма своеобразного амбре, исходившего от допрашиваемых. Больше всего он мечтал сейчас оказаться в собственной ванне, смыть с себя эту вонь, которой, как ему казалось, он насквозь пропитался за это время. Это все уже походило на демонстрацию, на издевку – трупы бомжей обнаруживались с регулярностью, а никаких зацепок не было, никаких следов, кроме почерка убийцы – четкого идеального края раны и пропавшей головы…
«Черт бы побрал этого идиота… Когда уже в нашей стране всех сумасшедших будут надежно изолировать? – думал Карепанов, записывая показания бомжей. – Ведь тут явно какой-то безумец орудует – ну на фиг кому-то нормальному отсеченные головы? И почему все-таки бомжи?»
– Возможно, он проверяет остроту меча, – раздался рядом голос Ольги Паршинцевой, и Карепанов понял, что последнюю фразу произнес вслух. – Вы же помните, я рассказывала о том, что среди самураев принято было убивать неприкасаемых-эта для тренировки или проверки остроты оружия… Это не преследовалось уголовно…
– Мы не в средневековой Японии, мать твою, – пробормотал Карепанов. – И у нас убийство бомжа – такое же преступление, как убийство инженера, врача или водителя такси!
– Наш самурай живет по своим законам, ему безразлично нынешнее государственное устройство… – не уступала девушка, чем привела оперативника в ярость.
– Паршинцева, ты рехнулась?! – взревел тот. – Думай, что говоришь!
– А я и думаю… вы посудите сами – он ведет себя именно так, как должен вести самурай с традициями!
– Так, все, все! Хватит, я тебе сказал! – замахал руками оперативник. – Я уже слышать не могу о твоих самураях, традициях и япониях! Займись своим непосредственным делом, Паршинцева, и оставь меня в покое!
Ольга пожала плечами и направилась в «уазик» судебно-медицинского бюро.
«Зачем же ты, дружок, на веках татуировки-то сделал? Чем мне теперь их замазывать, не подскажешь? Весь вид испортил, дурачок… Ну, ладно, запудрим как-нибудь. А вот волосы придется сбривать наголо… Жаль, конечно, с волосами как-то солиднее, но уж больно неохота мне отмывать твою вековую грязищу. Ничего, будет один лысый – для разнообразия…»
– Постойте, пожалуйста, Александра Ефимовна, – сразу после окончания занятий Ольга вскочила из-за стола и перегородила дорогу девушке, не давая ей возможности ускользнуть, как обычно.
– Что? – нетерпеливо спросила та, демонстрируя желание поскорее покинуть кабинет.
– Я… мне… словом, Мария Васильевна сказала мне, что ваш муж может помочь мне в изучении иероглифов…
– Саша? – как-то растерянно переспросила Александра. – Не знаю, вряд ли…
– Я прошу вас – мне это очень важно… – умоляюще сложила руки под подбородком Паршинцева, и та улыбнулась:
– Да зачем вам это?
– Я не могу объяснить, но поверьте – это очень важно. Александра Ефимовна, пожалуйста, поговорите с вашим мужем, а?
– Я не знаю… у него очень мало свободного времени… у него ученики… и вообще… – темные глаза изучали лицо собеседницы. – Вы ведь Паршинцева, у Нарбуса работаете на судебке?
– Да, меня Ольгой зовут. Александра Ефимовна, если дело в оплате – то никаких проблем! – браво заявила Ольга, словно ей вообще не составляло труда оплатить любые услуги со своей стипендии и довольно скромной зарплаты.
– Нет, дело не в этом… – смутилась Александра. – Я спрошу у Саши, но ничего не обещаю. Если не выйдет – не обижайтесь, Ольга, хорошо? И еще – обращайтесь ко мне просто по имени, вы ведь уже не студентка, договорились?
– Конечно-конечно, о чем вы, никаких обид! И спасибо за переход на имена, – поспешно заверила Ольга, но в душе ей очень хотелось, чтобы этот неприступный и загадочный Саша согласился заниматься с ней.
Ответ Александра дала через три дня на следующем занятии.
– Вы могли бы прийти к нам домой в субботу вечером? Я дам адрес и телефон. Саша хотел лично с вами побеседовать, прежде чем согласиться или отказаться.
– Ой, Сашенька, вы даже не представляете, как меня обрадовали! – искренне сказала Ольга, но девушка только покачала головой.
– Погодите радоваться, Ольга. Мой муж очень сложный человек, и вполне возможно, что он вам откажет.
Но Паршинцева, окрыленная возможностью изучать язык при помощи человека, владеющего боевыми искусствами, пропустила это мимо ушей. Она была практически уверена в положительном исходе встречи.
Ровно в восемь часов вечера в субботу Ольга Паршинцева стояла у двери квартиры Сайгачевых. Она вдруг поймала себя на том, что волнуется, даже ладони стали влажными. Она надавила на кнопку звонка, но мелодии не расслышала, дверь почти мгновенно распахнулась – на пороге стояла Александра в розовом кимоно и с высокой прической, скрепленной деревянными шпильками.
– Входите, Ольга. Саша ждет вас.
Она приняла у Паршинцевой куртку, убрала в шкаф и пригласила девушку в комнату. Ольга на секунды замешкалась, оглядывая огромные стеллажи с книгами, занимавшие все стены коридора, отметила также необычное убранство квартиры – совсем не традиционное, скорее экзотическое. В комнате, куда ее провела Александра, на низкой тахте перед черным деревянным столом, подвернув под себя ноги, сидел огромный мужчина с обожженным лицом и черным кружком-повязкой, скрывавшей отсутствие левого глаза. Одет он был тоже не совсем традиционно в понятии Ольги – в черное шелковое кимоно и свободные черные же штаны. На гладко выбритой голове, на самой макушке, Ольга с удивлением увидела длинную тонкую косу, доходившую своему владельцу до пояса – конец ее свободно свисал как раз на уровне талии. Его лицо было хмурым и озабоченным, даже неприветливым. Однако когда Паршинцева поздоровалась и представилась, мужчина слегка улыбнулся и предложил присаживаться, назвав и свое имя тоже. Ольга неловко опустилась на вторую тахту, и рядом немедленно оказалась Александра с подносом, на котором стояли белые высокие чашки без рисунка и белый же керамический чайник.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});