Удары судьбы - Любовь Малафеева

— Внимательнее присматривай за своей хозяйкой.

Ответом ему стало снисходительное фырканье, которое могло трактоваться и как «Без сопливых разберусь» и как общепринятый посыл в общепринятое место. Полюбовавшись на умилительную картину совместного сна Сайфаремы и ее тьегра, ректор шагнул к себе в кабинет. Самому ему было не до сна — он весь остаток ночи провел за перелистыванием и чтением старых хроник в поисках загадочного и знакомого слова. Неблагодарный и пыльный труд завершился где-то незадолго до рассвета, терявшегося в промозглом тумане. Подарившая истину хроника имела почти тысячелетний возраст и относилась ко временам падения древних государств людей, ровно за две сотни лет до образования империи Даргард. И говорилось там следующее: «И пришли с Великих гор (на полях пометка «Каваджи») существа невиданной силы, злобы и алчности. И привели они в ужас и землепашцев и правителей, так как алкали они жизней людей. И прозваны они были хакоргу или пожиратели…» и дальше шло детальное описание существ, поразительно похожих на то, которое описывала Сайфарема и то, чьи останки он видел самолично. Более близкие ко времени империи хроники, утверждали, что только вмешательство «магистров Ночи» или темных магов, помогло убить тварей, истребивших за время праздности колдунов, не много не мало, население полутора государств, в те временя в плотную прилегавших к горам и являющихся на данный момент территорией Аталазии и частично Кохрии.

Отложив ветхие рукописи, ректор УВМА откинулся на спинку кресла и мрачно уставился в дальний, плохо освещенный угол кабинета. События начали развиваться слишком быстро на его взгляд, хотя все же кое какие меры предпринять еще пока возможно и именно этим он сейчас и займется, подумал Аламир, безжалостно задавив в зародыше намечающиеся зевок.

Это был полный и безоговорочный провал. Такого сокрушительного поражения Гормах, не ведал со времен Падения империи. Тогда он был еще относительно юным вампиром, только прошедшим высшее преобразование в необычайно юном возрасте — семьдесят пять лет по меркам его народа, это только начало зрелости. Но благодаря его невероятному потенциалу ради него сделали исключение и обряд проводил сам глава клана О'Боргол — Шорел, который к тому же был Кровным Отцом, тогда еще многообещающего молодого вампира.

После были гражданская война и развал империи Даргард; последний бой под стенами башни Малгалдар, в которой практически полностью полег весь народ Гуляющих в Ночи, за исключением сотни везунчиков, в число которых и вошел чудом спасшийся Гормах. В полузверином существовании прожить следующие пятьдесят лет активных гонений на представителей темных ветвей народов Аталазии, прячась в горах и брошенных или опустевших в результате войны селениях, охотясь на мелких животных и медленно сходя с ума от одиночества — так прошли следующие годы его «жизни». Но все страдания были вознаграждены, когда к его убежищу однажды в полумраке наступающих сумерек вышел человек. Нет, вампир. Высший вампир из чужого и незнакомого клана.

— Здравствуй, брат. Тебя было довольно трудно найти. У тебя настоящий талант скрываться и прятаться. — С усталой и чуть укоризненной улыбкой произнес незнакомец. — Меня зовут Элдо и у меня есть что тебе предложить, если ты захочешь со мной поговорить.

Обостренные постоянным ожиданием опасности инстинкты хищника зашептали о возможных неприятностях и всколыхнули память о старой вражде между кланами вампиров. Чувства же разумного существа впервые проснулись за очень долгое время и советовали хотя бы выслушать что скажет незнакомец. В конце концов страх вновь остаться одному и логичное предложение о том что «убить его я всегда успею, а поговорить и правда хочется» пересилили недоверие, и Гормах согласился пойти с сородичем, рассказавшим, что Триада — образованный для управления вампирами совет выживших глав кланов — вот уже два десятилетия собирает оставшихся в живых соплеменников в три уцелевших клана. Как Высший вампир Гормах мог при желании создать свой собственный клан, возродить О'Боргол или принести кровную клятву верности одному из трех старейшин, но он выбрал четвертый путь, присягнув на верность Триаде, став верным сторожевым псом своего народа и тайны его существования, а сейчас и его медленного возвращения к былому величию. Через какое-то время в распоряжении Триады появилась группа из десятка Высших вампиров, исполняющей роль органа внешней разведки, возглавляемой Гормахом. Именно благодаря его работе Триаде было известно все о мало-мальски значимых событиях и людях, в то время как о них даже не подозревали. За почти столетие работы не было ни единого сбоя или малейшего намека на провал. До этого случая.

Вспоминая все это Гормах горестно закусил губу. Как можно было провалить такое элементарное на первый взгляд задание?! Он специально вызвался сам, что бы исключить все возможные проблемы, но как оказалось Судьба посмеялась над Гормахом Ординаром, с первого дня подкидывая сюрприз за сюрпризом. Мало того что девушка, за которой им было приказано следить оказалась умной, внимательной и до параноидальности подозрительной, так она еще и влезала во всевозможные головоломные ситуации, которые с трудом, но все же удавалось разруливать при помощи магии, дипломатии или примитивного запугивания. Но последний фортель судьбы вбил конечный гвоздь в крышку секретности их действий. Единственным оправданием поступка Высшего, тем поздним вечером, могло бы послужить то, что приоритетной задачей все же была охрана девушки, а когда на нее кинулась та тварь другого выхода, как личное вмешательство ему сразу придумать не удалось. Именно на этом и строил свое оправдание Гормах, на пути из Университетов на собрание Триады, желая лично сообщить о своем провале и некоторых других деталях проводимой операции. А точнее бесстрашное и безрассудное, на взгляд Высшего, желание Сайфаремы Камшен встретиться с кем-то из «знающих».

Не смотря на тяжесть его раздумий, вампир медленно приближался к цели своего пути — залу собраний Триады. И чем ближе он подходил, тем неохотнее и медленнее переставлял ноги. У самой двери Гормах остановился и уже взявшись за ручку, никак не мог заставить себя толкнуть дверь и войти. Голова, не смотря на все напряженные размышления в пути, в мгновение сделалась пустой, и остался только липкий иррациональный страх наказания, глупый и вредный, но избавиться от него было просто невозможно. Неизвестно как бы долго Высший так простоял если бы неожиданно из-за двери не послышался громкий и звонкий женский голос:

— Гормах, дорогой, сколько вы там собираетесь стоять и портить мои любимые дверные ручки?