Король Лев - Элизабет Рудник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Повернувшись спиной к львицам, Шрам пошёл к вершине Скалы Предков. «О, а я хорош, – думал он, склонив голову и шагая медленно и тяжело, как будто на него давило невыносимое бремя. – Кто может не поверить в это представление? У Муфасы, может, и были мускулы, зато я куда лучший актёр».
Достигнув вершины Скалы, он обернулся. Позади него солнце полностью поднялось над горизонтом.
– С тяжёлым сердцем я должен взойти на трон, – продолжил Шрам, стараясь говорить торжественным голосом.
Львицы зароптали, и Шрам увидел, что Сараби выступила вперёд. У неё не было выбора. Ей придётся последовать за ним. Если только…
– Муфасы и Симбы больше нет, – повторил он. – Это означает, что я твой король! Но, должен признать, я не могу нести это бремя один. В конце концов, не бывает короля без королевы.
Он замолчал, ожидая согласия Сараби. К его недовольству, она зарычала, качая головой. Он нахмурился, но не оттолкнул её. Она согласится. Ей придётся после того, как она поймёт, что у него на уме.
– И мне потребуется помощь, чтобы обеспечить безопасность прайда!
Посмотрев куда-то за спины львиц, Шрам кивнул. Секундой позже Шензи, сопровождаемая своей стаей, проскользнула на Скалу Предков. Львицы зарычали, загородив детёнышей, а гиены тем временем продолжали заполнять Скалу, вторгаясь в дом львов.
– Из пепла этой трагедии мы приветствуем начало новой эры! – провозгласил Шрам. – Великое и славное будущее!
* * *
Сараби наблюдала за тем, как гиены медленно окружают её сородичей. Их мокрая спутанная шерсть была тусклой и безжизненной, а от злобного хихиканья у неё мурашки побежали по шкуре. Им не место на Скале Предков. И когда она смотрела на Шрама, то понимала, что ему тоже не место здесь. Это неправильно. Всё это было неправильно.
Муфасы больше нет. Симбы больше нет. Всего её мира больше нет. И теперь, что даже хуже, Шрам собирался позволить гиенам захватить земли прайда. Подав сигнал остальным львицам, она развернулась и пошла обратно в логово, её мысли лихорадочно метались, сердце было разбито. Она смотрела на место, где всегда спала вместе с мужем и сыном, и не желала ничего другого, кроме как лечь, закрыть глаза и проснуться от этого ужасного кошмара. Но львица знала, что этого не произойдёт. Ей больше никогда не ощутить тепло Муфасы рядом с собой. Ей больше никогда не подержать Симбу в лапах и не услышать его счастливый смех. Ей больше никогда не разбудить их, чтобы посмотреть вместе на рассвет. В одном Шрам прав: жизнь Симбы закончилась слишком рано. Он должен был сейчас быть здесь, с ней. Как и Муфаса.
Её сердце отяжелело от горя, она обернулась и посмотрела на других львиц. Сараби видела страх в их глазах и хотела как-то успокоить подруг, но не могла успокоить саму себя. Всё её существо словно онемело ещё в ту минуту, когда Шрам взошёл на скалу и рассказал, что случилось. Он вёл себя так, как будто был расстроен, но она в этом сомневалась. Между братьями никогда не было любви. Сараби пыталась узнать у Муфасы почему, но он всегда менял тему. Она никогда не настаивала, но теперь жалела об этом. Было бы неплохо знать о Шраме больше, особенно сейчас, когда он стал их лидером.
«Что же нам делать? – думала она, а между тем даже двое самых маленьких львят, пребывающих в блаженном неведении обо всём, что произошло, начинали бороться. – Мы не можем позволить гиенам захватить наши земли. Они уничтожат всё… и всех».
– Сараби?
Посмотрев вниз, Сараби увидела, что перед ней стоит Нала. Из глаз маленькой львицы текли слёзы. Сараби – не единственная, кто потерял Симбу. Бедная Нала лишилась лучшего друга.
– Моя королева, что имел в виду Шрам, говоря о «новой эре»? – спросила малышка. – Гиены остаются?
Вздохнув, Сараби нежно коснулась носом головы Налы. Это движение, которое она сотни раз проделывала с Симбой, вызвало в её сердце острую боль. Львица вдохнула запах логова и водопоя, пропитавший мех Налы и так похожий на аромат Симбы. Такой похожий и при этом совершенно другой.
Как и всё остальное сейчас.
– Если честно, я не знаю, Нала, – сказала Сараби, подняв голову.
Она встала и вернулась к выходу из логова. Снаружи гиены уплетали еду, оставшуюся от последней охоты львиц. Ей было слышно, как они рычали и щёлкали зубами, дерясь за остатки. Львы никогда не щёлкали зубами и не рычали. Они убивали, когда это было необходимо, и делили всё поровну.
– Я думаю, Шрам верит, что мы сможем жить вместе с гиенами, – продолжила она. – Но львы с гиенами никогда не могли жить в мире…
– Муфаса бы никогда не позволил этому случиться, – осторожно промолвила Нала. – Мне его не хватает.
– Мне тоже, малышка. Нам всем.
– Что же делать? – Нала вся сжалась. Несколько старших львят подошли ближе, желая услышать, что скажет королева.
Глядя на них, Сараби в каждом видела Симбу. Она не могла их подвести. Им нужно было хоть в кого-то верить. Это то, чего хотел бы Муфаса и чего заслуживал бы Симба. Подняв голову, она уверенно произнесла:
– Мы будем сильными. Мы не позволим гиенам захватить наши земли. Шрам хочет этого, но этому не бывать.
Она замолчала. Львица не доверяла Шраму. Она помнила тот взгляд в его глазах, когда он сказал, что Муфасы и Симбы больше нет. Казалось, ему просто не терпелось поведать ей обо всём. А потом он ещё посмел намекнуть, что она может быть его королевой. Никогда! Только Муфаса останется в её сердце до конца жизни.
Хоть его слова и звучали искренне, а провозглашение славного будущего казалось многообещающим, в душе Сараби знала правду. Прибытие гиен на Скалу Предков было только началом. Всё станет только хуже. И её обязанность как королевы прайда сохранять спокойствие и защищать львов до последнего вдоха.
– Я не знаю, что произойдёт, – наконец сказала она. – Но обещаю, что приложу все усилия, чтобы не допустить беды. Пусть гиены думают, что они победили. Пусть Шрам верит, что мы примем его «будущее». Но мы должны держать головы высоко поднятыми и внимательно слушать. – Она посмотрела на старших львиц. – Когда он попросит нас охотиться, не стоит стараться. Лучше голодать, чем кормить этих паршивых гиен. Никогда и никуда не ходите одни. Сейчас мы нужны друг другу больше, чем когда-либо.
Львицы
