Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Советская классическая проза » Эти господа - Матвей Ройзман

Эти господа - Матвей Ройзман

Читать онлайн Эти господа - Матвей Ройзман

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 50
Перейти на страницу:

Когда автомобиль выплыл за город, Канфель, закрыв глаза, подставил лицо солнцу и ветру. Справа и слева потянулись бескрайные пустоши, вековые перелоги, высокие опаленные целины. По ним скакали ветры — бесшабашные разбойники крымских степей, подминали под себя полынь, припадали к земле и опять, развевая серебристые тюрбаны, мчались во весь опор. Издавна боялся человек этих ветров, не решался итти с бороной, молебном на землю, и лежали степи, дикие, неприступные, пока не привел человек с собой машину — победительницу пространств и непогод.

Часто Мирон Миронович говорил, что никогда в жизни не имел бы дела с евреями, и находил в них такие отрицательные качества, какие евреи-дельцы находили в нем. Теперь у него вся надежда была на евреев-колонистов, и главным козырем в предстоящей игре был тоже еврей, Канфель, который, как полагал Мирон Миронович, легче всех договорится со своими. Правда, Миром Миронович побаивался, как бы Канфель не вступил в заговор с колонистами и они совместно не надули бы его, русского. Но Мирон Миронович рассчитывал на свою опытность и зоркость, благодаря которым не раз обманывал многих людей разной национальности. Нахлобучив картуз по уши, запахнув драповое пальто, он прикидывал в уме, сколько денег истрачено и сколько предстоит израсходовать. Маленькие цифры набегали, как муравьи, кружились, вырастали в крупные суммы, каждая сумма разносилась по невидимым клеточкам, и, подведя итог, Мирон Миронович злобно плюнул. Раньше, в начале нэпа, он разделил бы все расходы по числу компаньонов и заплатил бы вдвое меньше, чем каждый из них, потому что записывал ежедневные обороты в трех черновых книжечках. Эти книжечки были разграфлены вертикальными красными линиями и заключены в зеленый коленкоровый переплет, на котором сияло тисненое золотом слово: «Ресконтро». Одну книжечку он хранил в левом боковом кармане, другую — в правом, третью во внутреннем жилетном кармане, застегивающемся на пуговочку. В первой он вел запись расходов для себя, во второй увеличенную запись для компаньонов ради получения большей доли, а в третьей уменьшенную — исключительно для налоговых учреждений. Когда особняк Мирона Мироновича отошел под общежитие студентов, а его знаменитые лошади были проданы, эти три книжечки дали ему средства на отдельную квартиру в доме застройщика и на основной капитал Москоопхлеба.

— Еще долго? — громко спросил Мирон Миронович шофера.

Автомобиль лихорадило на неровной дороге. Шофер поднял руку и ткнул пальцем вправо. Мирон Миронович привстал, посмотрел, и старый купец пришел в восторг. С боков, как на счетах желтые костяшки, по которым провели сверху вниз ладонью, катилась жирная пшеница; под зелеными подмышками высокой красавицы-кукурузы золотились меховые, коричневые рыльца початков, а над ее головой, словно страусовое перо на шляпе, покачивалась серебряная метелочка; наперерез кукурузе в яркозеленых шинелях маршировали нога в ногу рослые суданские травы, ветер-забияка садился им на плечи и рукой раскачивал султаны их киверов. Вдруг мелькнули пшеничные колосья, помятые и облезшие, как волосы, спаленные щипцами для завивки волос. Это было место, где муха, землячка Алисы, принцессы Гессенской, последней императрицы России, сожрала все зерно. Но через пять минут, глубоко надев золотые митры, чинно пошли архиереи-подсолнухи, касаясь друг друга головами и кланяясь ветру.

Испуганный автомобилем стрепет шарахнулся в сторону, взлетел и упал в колосья. Мимо пробежали низенькие столбы с дощечками, на которых крупные черные цифры по-старинке указывали количество верст. Слева выплыли красноголовые грибы-домики, вокруг них не было забора, около них не стояло ни дерева, ни куста, а позади лежала голая степь. На правом краю колонии выпирало каменное куполообразное строение, обнесенное забором в человеческий рост. Над забором, как птица со сломанным крылом, тосковала мельница, а над ней сбоку на жерди торчала конская голова. По середине колонии выше конской головы глядела в небо радио-мачта, с нее струилась проволока, а на вершине мачты плескался красный флажок. Весь этот вид был однообразен, безжизнен, как рисунок на благотворительной открытке, и только мальчик, ведший за веревочную уздечку белую лошадь, нарушал мертвую тишину. Шофер нажал грушу гудка, — гудок проорал раз, два, — мальчик остановился, приставил руку ребром ко лбу, закрывая глава от солнца, и посмотрел в сторону автомобиля. Он накинул уздечку на голову лошади, схватился одной рукой за уздечку, подпрыгнул, уцепился другой рукой за гриву и, вскарабкавшись на шею лошади, задом пополз на ее спину. Ударив в бока лошади голыми пятками, мальчик подскочил на ней, как резиновый мяч, описал полукруг, помахал кулаками перед глазами лошади, и она пошла галопом.

— Ах, ты, сукин кот! — удивился Мирон Миронович, сдвинув на лоб картуз. — Эть! Эть! Эть!

Подскакав к автомобилю, мальчик так резко остановил лошадь, что едва удержался на ней; но в ту же секунду, похлопав ее по шее, сказал «тпру», хотя лошадь спокойно стояла, мотая головой и пофыркивая от бензинового запаха. Мальчик был не старше десяти лет, острое личико, усыпанное веснушками, сияло от удовольствия (вот, какой я ездок!), рот растянулся в широченную улыбку, а глаза, как черные чертенята, косились и разбегались.

— Где «Фрайфельд»? — по-еврейски спросил Канфель.

— Здесь «Фрайфельд»! — обрадовался мальчик и забыл про свою важность. — Кого надо?

— Я член Озета! — продолжал по-русски Канфель. — Я хочу посмотреть колонию!

— Ехайте до секретаря! — предложил мальчик, показывая пальцем на третий домик слева. — Не замните винограду! — предостерег он, переводя палец на близлежащие виноградники, где торчали еще одни обрезанные чубуки.

— Постой! — не выдержал Мирон Миронович. — Как тебя звать, кавалерия?

— Левка! — ответил мальчик, повернул лошадь, дрыгнул ногами и поскакал.

Шофер дал задний ход, машина, скрипя, попятилась, повернула, и сбоку автомобиля поползли зеленые змейки. Левка остановил лошадь возле домика, постучал, не слезая, в окошко, и из домика вышла женщина. Одернув бумазейную юбку, она схватила стоящий на пороге веник, замахнулась им на мальчика, и морщинки на ее щеках разбежались, просияв:

— Ты не умеешь зайти в дверь? — спросила она Левку, который запустил пальцы в лошадиную гриву. — Жукей мой!

— Тетя, они насчет секретарь!

— Секретарь уже будет поздно! — обратилась женщина к Канфелю, машинально помахивая веником. — Мы боимся суховей! Наша молодежь командует со стерней!

Канфель поблагодарил женщину, попросил Левку показать, где работает секретарь поселкома, и мальчик поскакал впереди автомобиля. За колонией лежала равнина, на которой по проволочным шпалерам, обвиваясь раздвоенными усиками вокруг цинковой проволоки, балансировали виноградные лозы — отличные гимнастки южной земли. По бокам их лежали рыхлые, очищенные от сорных трав междурядья, напоминающие ковры, которые кладут в цирках на случай падения гимнастов с проволоки. Но лозы не падали, — через круглые лунки, держащие их в плену, они бежали по проволоке вперегонки, опустив зазубренные листья, которые запрокидывались на ветру серо-матовой стороной и, опускаясь, сверкали бирюзой. В этом голубом водопаде у самой земли, как гирьки, служащие для балансирования, висели еще незрелые желтые, красноватые, фиолетовые ягоды разной величины и формы. На средней дорожке стояли три бочки с бордоской жидкостью, виноградари наполняли раствором медные пульверизаторы и надевали их на плечо. Нажимая левой рукой рычаг, а правой размахивая металлическим рукавом с распылителем, они обрызгивали зеленокудрых гимнасток, предохраняя их от грибной болезни «мильдиу». По другим междурядьям ходили подростки, спорили, как опытные тренеры, о качествах лозы, восхваляя ее бег, расправляли листья, подвязывали ветви, чеканили верхушки, укорачивали «пасынки» и совершали ту кропотливую работу, которая в одном месте усмиряет лозу, сокращая ее рост и стремление к свету, а в другом поощряет и направляет ее разбег.

— Вот так клюква! — воскликнул Мирон Миронович, разглядывая загорелые лица виноградарей. — И впрямь евреи!

— С сотворения мира самое лучшее вино было у евреев: ливанское и хебронское, — похвалился Канфель.

— Выгодное предприятие! — одобрил Мирон Миронович. — Кабы здесь сидел наш Шустов, он бы и винодельню раздул! Отдай все да мало!

— Я думаю, — пояснил Канфель, — что в древности евреи были такие же горькие пьяницы, как сейчас русские!

Левка ударил лошадь кулаком по крупу и понесся карьером. Глядя на его посадку, можно было подумать, что он с пеленок ездит верхом без седла. Следуя за ним, автомобиль круто свернул влево, нырнул в лощину, выбрался на узкую дорогу, и, шурша, с двух сторон на него хлынула высокая, светложелтая пшеница. Когда ветер налетал на нее, она запрокидывалась, как девушка с распущенными косами. Но тотчас же вставал расчесанный колос к колосу, вставал и просил, чтобы человек срезал его под корень.

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 50
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Эти господа - Матвей Ройзман торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит