Наркомутация - Владимир Колычев

– Наркотики денег стоят. Откуда в селе деньги, если все алкаши да наркоманы?

– Да люди у нас не бедствуют. Те, которые работают, спину гнут. Земля у нас добрая, корма сочные – живность, тьфу-тьфу, пока не переводится. Рыбы в реке много. Муж у меня хороший, непьющий – разве что, в праздники угостится.

Дом у нас добрый. Машина раньше была. «Нива». Продали… И дом, если надо, продадим. Лишь бы Лушу вылечить. Только как ее вылечить, если вокруг одно жулье?…

– В каком смысле жулье?

– А вы разве не поняли? – в сердцах махнула рукой женщина. – Что это за клиника, после которой снова на наркотик тянет?…

– Плохая клиника, – кивнул Рома.

– Если бы просто плохая… А то, я думаю, там деньги за лечение берут, а не лечат. Только вид делают…

– Очень может быть, – согласился Федот. – Это называется двойной надой…

– Как-как? – переспросила женщина.

– Деньги берут за наркоту и за лечение, которого нет. Получается, на игле сидит не только ваша дочь, но и вы с мужем. Машину уже продали, а там дело за домом… На все ради дочери своей пойдете…

– На все. Ради нее, неблагодарной…

– А кто-то этим пользуется…

– Почему кто-то? Это ж Петька Захаров, он и пользуется…

– Кто такой?

– А тебе этого, мент, лучше не знать! – снова влезла в разговор Лулу.

Что ж, она имела на это право. Ведь разговор крутился вокруг нее.

Только уж больно дерзко она себя ведет. Роме не раз так вызывающе грубили. Но то были намертво прикипевшие к панели дешевые путаны, против которых нет-нет да проводились спецрейды. Впрочем, Лулу от таких особей недалеко ушла. Не зря же она так просто предлагала себя за стольник. Дешевка она, самая натуральная дешевка. Ее просто нельзя было воспринимать всерьез. И обижаться на такую не надо.

– Захар, чтобы ты знал, вас всех сделает! – с глухой злостью угрожала Лулу. – Он ментов терпеть не может…

– Что, крутой такой? – спросил Федот.

Ее грубость действовала на него как дробинка на слона.

– Да если б ты знал, какой он крутой, ты бы в штаны навалил, понял?…

– Пусть несет свои штаны, навалю…

– Ты ему это скажи, понял?

– И скажу… Адресок не подскажешь?…

– Адресок?! – Лулу зашлась безумным смехом. – Мент, ну ты сказанул…

Больше она ничего сказать не могла. Смех душил ее.

– Совсем она у вас плохая, – невесело посмотрел на женщину Рома. – В Москву вам ее везти надо. Есть там одна клиника. Там надежно. Только денег стоит…

– Да деньги мы найдем. Лишь бы помогло…

Да, есть женщины в русских селеньях. Если коня на скаку и не остановят, то дом ради дочери продать могут. Такими женщинами можно только восхищаться…

Рома очень хотел, чтобы эта мать вылечила свою дочь. Только, увы, желаемое далеко не всегда становится действительностью…

В Рыбинке у Двупалого жила мать. В потемневшем от старости деревянном доме. Забор покосившийся, калитка вот-вот отвалится.

– Что-то не больно сын мать жалует, – заметил Рома.

С Цыпиной Двупалый работал года три, не меньше. Хорошие деньги получал.

И до нее в хорошем месте работал – не бедствовал. Мог бы матери забор поставить.

Собаки во дворе не было. Калитка не на запоре. Можно было спокойно подойти к дому, постучать в дверь. Но Федот не решился заходить во двор без разрешения. Несколько раз дал звуковой сигнал из машины. Потом позвал голосом:

– Хозяйка!…

Только никто на его зов не откликался. Разве что соседи.

– А вы кто такие будете? – подошла к ним полная женщина в цветастом платке.

В глазах чисто деревенское любопытство.

– А к Антонине Афанасьевне, от Семена, из Москвы…

Федот не торопился доставать свои «корочки».

– А чего он сам не приехал?

«Ей– то какое дело», -спросил себя Рома.

– А не может, – сказал он. – Друзья его в нехорошую историю попали…

– Какие друзья?

– А те, которые к нему из Рыбинки приехали…

– Да? А кто из них?…

– А что, у него много друзей?

– Раньше много было… А сейчас… – женщина потянула паузу.

– Что сейчас?…

– Да разве это друзья? Пьянь подзаборная… А вам, значит, Антонина нужна?

– Она.

– Дома она. Только вас не услышит. Глухая она…

– А чего Семен слуховой аппарат ей не купит?

– Ну да, еще чего. От него снега зимой не допросишься… А то вы не знаете?…

Федот собирался задать еще пару вопросов, но женщина уже вошла во двор, повела их с Ромой за собой. Дверь в дом была открыта. У большой русской печи возилась согбенная годами и убеленная сединами старушка. Чистенькая, благообразная. Ни дать ни взять – бабушка божий одуванчик.

– Афанасьевна, к тебе из города…

– От сына вашего, от Семена, – добавил Рома. Старушка с тревогой посмотрела на него. Обессиленно опустилась на лавку.

– Что с ним?

– Да с ним-то ничего, – громко сказал Федот. – А вот с друзьями его беда. В неприятную историю попали.

– Из нашей Рыбинки друзья, – уточнила женщина.

– Кто ж это? – немного успокоилась Антонина Афанасьевна.

Чужие проблемы ее волнуют постольку-поскольку. Лишь бы только с самим Семеном ничего не случилось.

– А вы разве не знаете?

– Нет, – покачала головой мать Двупалого. И с надеждой посмотрела на женщину. – Может, ты, Лида, что знаешь?…

Рома смотрел на нее с не меньшей надеждой. Эта женщина, похоже, была одним из «дикторов» деревенского «радио». Не зря она такая любопытная. Все ей надо знать.

– Да не знаю я, – пожала плечами Лида. – Может, Ванька, дружок его, знает. Семен к нему что-то зачастил…

– А часто он в Рыбинке бывал?

– Кто, Семен? Да целый год его здесь не было. Пропал куда-то. А потом объявился. Только в апреле раза три был. На машине своей приезжал… Ой, а что я вам все рассказываю? Может, вы бандиты какие?…

– Нет, как раз наоборот. Мы из милиции… Федот достал из кармана и раскрыл свое удостоверение.

– Милиция? – заохала старушка. – Что там Семен натворил? Набедокурил поди?…

– С ним все в порядке, – успокоил ее Рома. – С друзьями его проблема. В плохую историю они попали…

– А кто именно? – спросила Лида. – Вы уж скажите. Или нельзя?…

– Одного из них Ванькой зовут, – забросил наживку Федот.

– Ванька?… Так Ванька же дома. Я его сегодня утром видела. Пьяный, как всегда…

– А перегаром от него не тянуло?

– Перегаром тянуло, – кивнула женщина. – Как от паровоза тянуло… Это его брат меньший без перегара ходит. Ему самогон на черта не нужен…

– Наркотики?

– Они, проклятые…Откуда эта напасть, не знаю…

– А Захар знает?

– Захар? Какой Захар?…

– Ну есть у вас в Рыбинке Захар такой…

– А-а, у нас в Рыбинке? Захар?… Ну есть…

Лида почему-то потускнела ликом. Разговаривать ей вдруг расхотелось.

Зря Рома про Захара спросил. Знают все этого местного наркобарончика. И если не боятся, то побаиваются – это уж точно.

– Значит, Ванькин младший брат наркотики употребляет? – уточнил Федот.

– А я откуда знаю? У него и спросите!…

Больше Лида ничего не рассказала. Как воды в рот набрала. Слова из нее не вытянешь. Адрес некоего Ваньки Курякина дала Антонина Афанасьевна.

– Здорово, Иван свет Данилыч!

Федот бесцеремонно зашел в комнату местного алконавта Ваньки. Мать его в дом их с Ромой впустила. Только тяжко вздохнула, когда они показали свои «корочки». Будто давно ждала такого визита.

Ванька был пьян, что называется, навылет. Валялся на продавленной тахте в своей комнате. На вид ему лет пятьдесят. На самом деле не больше тридцати пяти – ведь он ровесник Семена Двупалого. В одном классе учились. Комната убогая, грязная. Словно с самого новоселья здесь никто не убирался. Из мебели только тахта, давно отслужившая свой век, грубо склоченный стол и пара табуреток. Рома поморщился – не нравилась ему жуткая смесь из винно-табачного смрада и вони грязных носков. Но надо терпеть.

– Вы кто? – тупо уставился на них Ванька.

– Я белая горячка, – с самым серьезным видом представился Рома.

– А я доктор. – Федот выставил на стол бутыль самогона.

Ванька ожил в момент. Слетел с тахты, трясущимися руками схватил бутыль, зубами откупорил пластмассовую пробку. Налил себе полный стакан, залпом осушил его до дна. Крякнул от удовольствия. И только после этого налил гостям, плеснул каждому по полстакана.

Стаканы грязные. Но не поэтому Федот и Рома отказались от угощения. Их мутило от одного запаха сивушного пойла. Это даже не «табуретовка», а чистой воды «карбидовка».

– Я за рулем, – покачал головой Федот.

– А мне еще за бутылкой идти, – нашел как «отмазаться» Рома.

– Для кого? – быстро спросил Ванька.

– Для Леньчика, братана твоего…

– Ну давай, неси, я не против…

– Ты-то не против. А как насчет Леньчика? Говорят, он наркотой балуется…

– Так я за него вмажу! – осклабился Ванька.

– А он что, в самом деле на наркоте сидит?

– Да есть грех, – нахмурился Ванька. – Вот угораздило пацана, а! Нет бы как приличные люди исконно русский продукт потреблять, какую-то гнусь им подавай!… Э-эх, не та сейчас молодежь, как прежде…