Третья жена хозяина песков - Анна Наварр

Английский я учила долго – десять лет в школе. Но говорить на нем начала, только когда начала ездить в другие страны. 

Местный язык мне пришлось осваивать сразу и на ходу. 

Мы уже трое суток шли по пустыне. Актаур за эти дни даже ни разу не подошел, ограничиваясь отрывистыми командами. Он вел караван. И явно не собирался тратить еще сколько-то времени на то ли гостью, то ли пленницу-добычу, а стремился как можно быстрее уйти от города в пески.

И, подозреваю, он старался держаться подальше от меня специально. После того, как он вручил мне этих служанок, я едва не сбежала снова. Остановило только хныканье малыша, он проснулся и настойчиво требовал кормежки.

Кана, эта наседка, тут же утянула меня за локоть в женские комнаты, и принялась кудахать. Указала на желтолицую рабыню: “Лейли”, и чернокожую: “Мегриб”, на чем представление и закончилось. Распоряжаться девушками я пока не могла – не хватало слов, так что Кана быстро пристроила их к делу сама. 

В доме же вертелась бешеная карусель – все спешно выносилось и паковалось. К рассвету мы уже отбыли за городские ворота. Хотя выезд этой огромной гусеницы, которую представлял собой караван, вряд ли был быстрым, мне казалось, что все произошло в мгновение ока.

Меня опять завернули в черный покров и вывели наружу. А там царил сущий бедлам – ржали лошади, фыркали ослики и утробно рычали – иначе и не назвать – верблюды. На одного такого меня и попытались усадить. 

– Нет, нет! – возмутилась я. – Я не поеду на животном! Оно меня уронит!

Возмущалась я минут десять, прежде чем рядом возник Актаур. 

– Женщина, ты задерживаешь караван, – сухо проинформировал меня он. 

– Но я не могу ехать на этом! – повторила я в который раз.

– Почему?

– Это животное! А если оно взбесится?!

– Хади очень смирный верблюд, и его специально тренировали возить на спине людей, – ответил Актаур с такими же интонациями, что и автоответчик Гугла. – Тебе ничего не грозит, женщина.

– Но почему не в повозке? Это было бы удобнее! 

Он тяжко вздохнул и посмотрел на небо, словно прося его о терпении.

– Потому что в пустыне нет дорог. Повозка застрянет и все равно придется идти пешком. Пойми это, дикая женщина. 

Это кто еще здесь дикарь! Но поводы для возмущения у меня еще не закончились.

– Почему ты все время называешь меня “женщина”?!

– Потому что ты не сказала своего имени. – раздраженно ответил он, и продолжил со странной интонацией: – Или я должен поименовать тебя сам?

Чтобы это ни значило, позволять ему давать мне кличку я не собиралась. Хотя, конечно, стыд пробежался жаркой волной по моему лицу. Хорошо еще, что ничего не видно под тканью.

– Меня зовут Ольга, – все-таки представилась я.

Он чуть кивнул. 

– Садись в паланкин, Ольга. – От того, как он произнес мое имя своим низким бархатным голосом, у меня мурашки пробежали по коже. –  Это хороший верблюд, он не уронит тебя. Подыхать будет, но не уронит, поверь мне. 

Другого выбора у меня не осталось. Сбежать и затеряться в этом городе у меня, как я уже поняла, нет никаких шансов – слишком приметная внешность. Да и куда я пойду? Но ведь и он не объясняет, зачем я ему! Просто предлагает идти с ним, скрываясь от какой-то мифической погони. 

Но если все участники ночного бедлама мертвы, а он – явно не на их стороне, то кто и как узнает, что именно за нами надо гнаться? Не похоже, что здесь есть полиция, спецслужбы или что-то в этом роде. Да и на высокотехнологичную цивилизацию местный город никак не тянет. Работорговля, готовка еды вручную, никаких машин или техники на улицах – хотя кое-где видны следы использования магии. Словом, я уже начала сомневаться и в искренности Актаура, но все же он поклялся и, может быть, это что-то в мире магии да значит. 

Когда мы уже вышли за городские стены, и место, где мне пришлось провести такой странный день, стало дымкой на горизонте, я ощутила волну ужаса. 

Такую же, как при появлении дива Дахара в степи, когда он собирался меня купить. 

И эта волна шла как раз от города. 

Пожалуй, Актаур все-таки прав. Надо убираться отсюда, и поскорее. И чем дальше, тем лучше. 

Это тело, в котором я оказалась, до безумия боялось дива Дахара. Хотела бы я знать, что их связывает. 

Моему вместилищу явно досталось по жизни – одно только перечисление шрамов эпическое! Два параллельных на спине, след на запястье и кривые шрамы на бедре, словно оцарапала большая кошка. 

Паланкин был маленький и тесный, но я быстро оценила комфорт. Меня везли. Кана, Лейли и Мегриб шли пешком. И мне это очень не нравилось. Но при этом мы двигались с хорошей такой скоростью, явно больше, чем обычная скорость пешехода. 

Это было странно.

Но спросить было не у кого. Служанки меня не понимали и ни одна из них не владела дивной речью. А Актауру было не до нас.

Через щель в пологе паланкина я видела, что он возглавляет карван. Его нес на себе совершенно великолепный конь – золотисто-рыжий, с черной гривой и хвостом. И Актаур выглядел единым целым с конем, когда он время от времени оглядывался, разворачивая коня и проходя вдоль строя, и указывал на что-то или подгонял. 

Всего в караване было около трех десятков верблюдов, столько же лошадей и с десяток ослов. Насколько я поняла, это были именно они. Живых настоящих ослов мне раньше видеть доводилось только в их офисной двуногой вариации, а это совсем другое!

На ночлег мы устроились в крошечном оазисе, который словно сам собою возник перед нами ровно в тот момент, когда солнце осветило пустыню последним лучом и исчезло за горизонтом. Животных привязали, мне помогли спуститься и размять ноги. Ребенок всю поездку мирно спал у меня в слинге, который теперь был из хорошего шелка, и просыпался только чтобы поесть. 

Первые две ночи прошли относительно спокойно.

Но на третью весь лагерь был разбужен жалобными криками.