Американский альбом - Селим Исаакович Ялкут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С утра лучше поддерживать благорастворение. Уверяю вас, именно его. Разойтись по позициям, занять места. Первый вопрос не должен быть дискуссионным. Лучшее – враг хорошего. Это мое неправильное мнение. Жена считает ровно наоборот. Хорошего она вообще не признает. Что остается? Если вы уверены, что морковь к завтраку нельзя тереть без фартука и рукавиц с рыцарского турнира, значит, вы на ее стороне.
Так мы живем. Все при деле и как всегда. До тех пор, пока Лиза с мужем Майклом и дочерью Женечкой не отбывают в отпуск и нам достается их собака Купер. Лиза (чуть с надрывом) предупреждает, если тяжело, тогда не нужно. Они найдут выход. Купер – член семьи, а не какой-нибудь подкидыш, и отношения к себе требует соответственного. Мы c женой наперебой уверяем, что готовы принять Купера, как родного. От одиночества Купер станет страдать, мы готовы заменить ему семью. Это звучит громко и внятно. И, главное, правдиво. На таких условиях Купер переходит в наш дом.
Майкл – романтик. Жена считает, что в Америке слово романтика используется исключительно для сердечных взаимодействий, потому Майкл – романтик в русском понимании. Мечтатель на всю голову. Пока Майкл рулит, Купер на заднем сиденьи расправляется с мясом, которое добавляют ему в рацион. Майкл показывает пакет со следами выеденного деликатеса, печально вздыхает и остается ждать Лизу. Майкл – кудожник с образованием, получил когда-то огромный заказ – перерисовать всех рыб, которые еще сохранились в мировом океане. С упором на реализм, чтобы видна была каждая чешуйка и рыбий глаз. У нас дома таких рыб несколько, на видных местах, как в пивном ресторане. Иначе, считает жена, Майкл обидится. Рыбье рисование на нем как-то сказалось, и, повидимому, Лиза права, что не отпускает его далеко одного. Он и не стремится. Ему хорошо: особенно теперь, когда он обзавелся Купером. Кроме того, Майкл с Женечкой играет на гитаре, поет и рисует, его пейзажи пользуются успехом в местной галерее. Пусть, не рекорд продаж, но его знают. В университете Майкл был ударником местной рок-группы – две поющие девицы-гитаристки и он. Теперь вся троица изредка выступает в местных барах в пользу онкологических больных. Героев настоящей литературы узнаешь в путешествии во времени. Том Сойер, если кто помнит, мечтал купить собаку, барабан и жениться. Майкл сначала обзавелся барабаном, потом женился на Лизе, а Купера завел только сейчас. Отличие существенное, но не принципиальное, за сто пятьдесят лет со времени Тома Сойера разное случалось.
Вместе с Купером прибывает его имущество – круглый вязаный коврик, миски для еды и питья и большой мешок с кормом. Есть еще мешочки для сбора того, что у коров зовется навозом, и фонарик с той же целью. Чтобы ничего не пропало, если Купер вздумает облегчиться в темноте. Как показывает практика, даже лунный свет не спасает от потерь, хоть, конечно, под луной сбор идет живее. Купер понимает, что сборщик занят, и не торопит. Мешочки приобретает жена. Это нам доверяют. Хоть жена сомневается при выборе размера. Живем в такое время – даже туалетную бумагу нельзя брать без примерки. Вообще, я – лирик, но бывает, что без крайностей не обойтись, и это как раз такой случай…
Вот, кстати. Для полноты картины уместно вспомнить Марата. В прошлом успешный русский бизнесмен. Дети приехали в США погостить, осмотрелись и затребовали родителей. Здесь Марат стал баптистом, а дома мог опочить (склеить ласты – так теперь говорят) очень скоропостижно, без исповеди и причастия. В лифт Марат заходил с ножом наготове для защиты от недобросовестных конкурентов по бизнесу. С остальными Марат договаривался на улице и тоже не без дискуссии. Америка отнеслась к Марату сочувственно. Здешнюю жизнь Марат воспринимает, как сплошной курорт. Он – труженик. Умеет буквально все, кроме ремонта компьютеров и настройки ударных инструментов (это я уточнил). Носится по району (здесь они называются графствами) на новом автобусе с лестницей на крыше. Лестница раздвижная, при случае Марат может, как новообращенный баптист, взобраться на небо, поблагодарить своего ангела (есть, за что) и вернуться назад, не покидая транспортное средство. Но зачем тревожить ангела? На былой родине они сейчас нужнее.
Дом Марата в районе аэропорта Даллас, можно, лежа на боку, наблюдать, как взлетают и садятся огромные самолеты. Действительно, красиво. Мечта уже здесь, в готовом виде, как кукуруза в банке, открывай и пользуйся. Но нет времени. Нужно трудиться. Вернее, получать удовольствие и вознаграждение за труды разом, так Марат воспринимает здешнюю работу после прошлого бизнеса. Жена дружбой с Маратом дорожит, по нашей просьбе он приезжает немедленно. И вообще человек хороший. При взгляде на меня глаза его теплеют. Пока вокруг Вашингтона селятся интеллигенты (говорит Марат), он всегда заработает. Кстати, и на местных умельцев Марат глядит с оптимизмом. В городе эскалатор метро неделю не могли починить. Не нашлось чего-то или кого-то, а, возможно, того и другого.
Пользуясь нашей дружбой, жена отвела Марата к Лизе, крепить крышу, пока ее не снесло от детонации больших барабанов. Майкл иногда репетирует дома. Все начиналось удачно, внизу стоял good-looking ударник и давал ценные советы, пока Марат елозил голым животом по раскаленной кровле. Правда, недолго. Марат сполз на землю, пожелал Майклу удачи и отбыл. У нас на эту тему не говорят. Крыша пока на месте, это главное, а жизнь – она такая, держится, ну, и ладно…
Вернемся, однако, к Куперу. Кто-то умный заметил, чем лучше он узнает людей, тем больше любит собак. На нашу семью это не распространяется. Здесь все хороши. Купер – дворняга. Не будем бояться этого слова. Оно имеет бесспорное достоинство,
