Сын повелителя сирот - Адам Джонсон

– Похоже, вчера ты завел новых друзей? – спросил он.

– Знаешь, что я тебе скажу, – начал второй помощник. – Геройствовать легко, а вот стать героем – страшное дело.

– Тогда выпьем за героизм.

– И трофеи, – добавил второй помощник. – Кстати о трофеях: ты должен познакомиться с моей женой, вот увидишь, какая она красавица.

– Жду с нетерпением, – сказал ему Чон До.

– Нет, нет, нет, – возразил второй помощник. Он подошел к окну и указал на женщину, одиноко стоявшую на дороге. – Взгляни на нее. Правда, она нечто? Скажешь, нет?

Чон До выглянул в окно. У девушки были влажные, широко расставленные глаза. Чон До знал этот взгляд: словно ей очень хочется, чтобы ее удочерили, но не те родители, которые приходили в тот день.

– Неземная красота, правда? – спросил второй помощник. – Нет никого лучше нее.

– Не буду спорить, – сказал Чон До. – Знаешь, позови ее.

– Извини, – ответил второй помощник и плюхнулся на стул. – Она ни за что не войдет сюда, потому что боится призраков. На следующий год, думаю, я сделаю ей ребенка – и ее груди набухнут от молока. Я могу попросить ее подойти поближе, если хочешь лучше разглядеть. Может, я предложу ей спеть. Да ты из окна выпадешь, услышав, как она поет.

Чон До отпил из бутылки.

– Пусть споет про настоящих героев, которые отказываются от награды.

– У тебя извращенное чувство юмора, – заметил второй помощник, прикладывая холодную бутылку пива к ребрам. – Ты знал, что дети героев учатся в специальной школе красных галстуков? Может, заведу себе целый выводок и поселюсь в таком же вот доме. А может, даже в этом самом доме.

– Буду только рад, – сказал Чон До. – Но вряд ли твоя жена пойдет с тобой.

– Да она еще ребенок, – возразил он. – Она сделает все, что я скажу. Серьезно, сейчас я ее позову. Вот увидишь, я могу заставить ее сделать все, что угодно.

– А сам ты не боишься призраков? – спросил Чон До.

Второй помощник огляделся, словно впервые увидел дом.

– Я не хочу даже думать о том, как погибли дети директора завода, – сказал он. – Где это произошло?

– Наверху.

– В ванной?

– Там детская.

Второй помощник запрокинул голову и посмотрел на потолок. А потом закрыл глаза. На мгновенье Чон До показалось, что он уснул. И тут второй помощник заговорил.

– Дети, – сказал он. – Вот в чем дело, да? Вот о чем все говорят.

– Да, об этом, – подтвердил Чон До. – Но люди делают все, чтобы выжить, а потом, когда выживут, не могут жить с тем, что сделали.

Второй помощник был еще малышом в 90-е, и ему те годы после голода наверняка казались настоящим изобилием. Он сделал большой глоток пива.

– Если бы каждый, кому хреново, кто сломался, портил бы воздух, – сказал он, – мир провонял бы до верхушек деревьев, понимаешь, о чем я?

– Думаю, да.

– Так что я не верю в призраков, ясно? У кого-то умирает канарейка, и он, услышав вдруг щебет в ночи, думает: «О, это призрак моей канарейки». Но если спросишь меня, призрак – это что-то совсем другое. Это то, что можно почувствовать, ты знаешь, что он там, но не можешь дотронуться. Как капитан корабля «Кван Ли». Докторам пришлось ампутировать ему руку. Не знаю, слышал ты об этом или нет.

– Не слышал, – ответил ему Чон До.

– Когда он, придя в себя в больнице, спросил докторов: «Где моя рука?», те ответили: «Извините, но нам пришлось ее ампутировать». Но капитан продолжал допытываться: «Я знаю, что руки больше нет, но где она?», а они не говорили ему. Он сказал, что чувствует, как рука сжимает кулак – без него. В ванной он чувствовал горячую воду рукой, которой уже нет. Но где она – в мусоре или ее сожгли? Он знает, что она где-то там, он буквально чувствует ее, но не в силах управлять ею, – пояснил второй помощник.

– Мне кажется, – сказал Чон До, – все ошибаются насчет призраков, думая, что они мертвы. По мне так призраки – это всегда только живые, люди, которые где-то есть, но навсегда останутся вне досягаемости.

– Как жена капитана?

– Да, как жена капитана.

– Я не был с ней знаком, – продолжал второй помощник. – Но я вижу ее лицо на груди капитана, и сложно не гадать, где она и с кем и помнит ли еще капитана.

Чон До поднял бутылку и выпил за эти слова.

– Или вот твои американцы со дна моря, – сказал второй помощник. – Ты слышишь, как они возятся там внизу, и знаешь, что они важны, но они вне досягаемости. Все складывается, понимаешь, это же по твоей части.

– По моей части?

– Да не бери в голову, – сказал второй помощник. – Просто капитан как-то раз говорил об этом.

– Вот оно что?

– Он только сказал, что ты из приюта, а приютские всегда стремятся к тому, чего не могут получить.

– Правда? А может, он еще сказал, что приютские хотят отнять жизнь у других людей?

– Не сердись. Капитан только сказал, что мне не стоит заводить с тобой дружбу.

– Или сказал, что сироты, умирая, забирают с собой других людей? Или что всегда есть причина, по которой кто-то становится сиротой? Знаешь, о сиротах многое говорят.

Второй помощник поднял руку.

– Слушай, – сказал он, – капитан просто рассказал мне, что никто никогда не учил тебя верности.

– А ты что знаешь о верности? Кстати, если тебя интересуют факты, я не сирота.

– Он предупредил, что ты это скажешь. Он не имел в виду ничего плохого, – заметил второй помощник. – Он просто утверждал, что военные выискивают всех сирот и отправляют на особую подготовку, после которой они перестают испытывать сострадание к другим людям.

Солнце осветило снасти рыбацких кораблей. Жена второго помощника все еще стояла на том же месте, сходя с дороги каждый раз, когда появлялась двухколесная рыбная тележка.

– Может, скажешь, зачем пришел? – спросил Чон До.

– Я же говорил, – ответил тот. – Хотел показать тебе жену – она очень красивая, да?

Чон До молча смотрел на него.

Второй помощник продолжал:

– Конечно, красивая. Она – как магнит, понимаешь, невозможно устоять перед ее красотой. На моей татуировке это не очень-то видно. Можно сказать, у нас с ней уже семья. Теперь я герой, конечно, и когда-нибудь стану капитаном. Я просто хочу сказать: мне есть что терять. – Второй помощник задумался, подбирая слова. – А у тебя никого нет. Ты спишь на кушетке в доме, который принадлежал чудовищу. Женщина на улице поманила его рукой, но второй помощник отмахнулся от нее. – Если бы ты ударил того американца в лицо, – сказал он, – ты был бы сейчас в Сеуле, ты был бы свободен. Вот чего я не понимаю. Если тебя здесь ничего не держит, то что же тебя останавливает?

Как объяснить второму помощнику, что единственный способ избавиться от своих призраков – найти их, а сделать это Чон До мог только здесь. Как объяснить сон, который повторяется снова и снова, он слушает свой радиопередатчик и улавливает обрывки важных посланий – от матери, от других мальчишек из приюта. Эти послания сложно разобрать, и он просыпается, ухватившись за кровать, словно за ручку настройки приемника. Иногда послания идут от людей, которые передают слова других людей, которые говорили с теми, кто видел его мать. Она хочет передать ему срочное сообщение. Ей нужно сказать ему, где она, объяснить, почему она там. Мать повторяет свое имя снова и снова, хотя он едва слышит ее. Как объяснить второму помощнику, что в Сеуле эти послания прекратятся.

– Пойдем, – сказал Чон До, – надо доставить тебя к капитану, он наложит тебе пару швов.

– Шутишь? Я ведь герой. Могу пойти теперь и в больницу.

Когда «Чонма» снова покинула порт, на борту уже были новые портреты Вождей – Ким Ир Сена и Ким Чен Ира. У них появился новый стол на камбузе, а еще туалет – герою не пристало ходить в ведро, хотя герои Северной Кореи терпели и не такие лишения и не жаловались. Им выдали новый флаг КНДР, который они спустили, отойдя от берега на одиннадцать километров.

Капитан был в приподнятом настроении. На палубе их ждал новый ящик, и, поставив на него ногу, капитан созвал всю команду. Из ящика он первым делом вытащил ручную гранату.

– Это, – сказал он, – мне дали на тот случай, если американцы вернутся. Мне было велено бросить ее в кормовой трюм и погубить нашу дорогую «Чонма».

Чон До был потрясен.

– Почему не бросить ее в машинное отделение?

Машинист метнул на него красноречивый взгляд.

Вдруг капитан выбросил гранату в море, и она почти бесшумно погрузилась в воду. Обратившись к Чон До, он сказал:

– Не беспокойся, я бы сначала постучался.

Капитан откинул ногой крышку ящика – внутри оказалась спасательная шлюпка, явно позаимствованная со старого советского пассажирского самолета. Когда-то она была оранжевой, но теперь выцвела до бледно-розового, и рядом с красной ручкой значилась угрожающая надпись о том, что нельзя курить во время раскрытия шлюпки.